«К счастью, – пишет А.М. Александров – Агентов, – убитых не было, тяжело пострадали только два охранника, пытавшихся прикрыть его. Мчимся в резиденцию. Там уже перебинтованный, вокруг врачи, лежит Леонид Ильич. Сломалась ключица. Слабым голосом, но настойчиво он просит соединить его с Москвой, с председателем КГБ Андроповым. И слышу: «Юра, тут со мной на заводе несчастье случилось. Только я тебя прошу, ты там никому головы не руби. Не наказывай, виноват я сам. Поехал без предупреждения, хотя меня отговаривали»[702].
Несмотря на то, что «правая ключица оказалась сломанной»[703], «на следующий день, отвергнув рекомендации врачей, Брежнев все же выступил на торжественном заседании и вручил республике орден. Только переворачивал листки текста речи левой рукой, так как правая была забинтована под пиджаком. О происшествии из публики никто не узнал, сообщений никаких не было»[704].
24 марта 1982 г. Леонид Ильич выступил на торжественном заседании, 25-го на совещании руководителей республики, а затем на вручении ордена Ш. Рашидову[705]. В тот же день Л.И. Брежнев встретился с партийным активом республики и улетел в Москву[706].
Здесь, по свидетельству A.C. Черняева, его «сняли с самолета», так как «стоять на ногах не мог», погрузили «в санитарную машину» и сразу же отвезли в больницу «на Грановского»[707]. Оказалось: «трещина в ключице разошлась, кости сместились»[708].
A. М. Агентов-Александров утверждал, что в больнице Л.И.Брежнев провел две недели[709]. В.Т. Медведев – «более месяца»[710]. Р. А. Медведев утверждает, что «Брежнев находился в больнице до начала лета» и именно там отмечал даже «майские праздники»[711].
На самом деле во второй половине апреля Л.И. Брежнев снова вышел на работу и 20 апреля присутствовал на заседании Секретариата[712]. Затем мы видим его на Торжественном заседании 22 апреля, посвященном дню рождения В.И. Ленина[713], на Первомайской демонстрации[714], 4 мая среди встречающих делегацию Никарагуа[715], 18 мая на открытии[716] и 21-го – на закрытии XIX комсомольского съезда[717].
По настоянию товарищей он согласился выступить с докладом о Продовольственной программе на Пленуме ЦК КПСС[718], который состоялся 24 мая 1982 г.[719].
A.C. Черняев записал: «Брежнев выглядел плохо. Передвигался еле-еле, поддерживаемый охранником, замаскированным под разносчика чая… Когда сходил с трибуны и попытался сам ступить на лестницу, ведущую в президиум, чуть не упал, и охраннику пришлось его буквально волочь. Потом сидел, уставившись – ни одного движения на лице и ни одной мысль, кроме, наверно, – как бы досидеть до конца»[720].
Пленум ЦК утвердил Продовольственную программу, а также избрал кандидатом в члены Политбюро В.И. Долгих и секретарем ЦК Ю.В. Андропова[721].
Преемником Ю. В. Андропова на Лубянке стал председатель КГБ Украины генерал В.В. Федорчук[722]. Это назначение имело знаковый характер. «Андропов, – пишет М.С. Горбачев, – к Федорчуку относился отрицательно»[723]. «Он, – утверждал позднее В.В. Федорчук, имея в виду Ю.В. Андропова – меня ненавидел так же, как и я его»[724].
Таким образом в мае 1982 г. Ю.В. Андропов, уже имевший недруга в лице министра внутренних дел СССР, приобрел недруга и в лице председателя КГБ СССР.
Между тем, хотя первоначально речь шла о переводе Юрия Владимировича на пост второго секретаря ЦК и он действительно занял кабинет М. А. Суслова, никакого решения о том, что в отсутствие генсека он ведет заседания Секретариата и Политбюро, а следовательно, в случае чего является его преемником, принято не было. Не было ему передано и курирование теми вопросами, которыми занимался М.А. Суслов[725].
Это дает основание подозревать, что произведенная кадровая рокировка означала не повышение в карьере Ю.В. Андропова, а его почетную опалу.
По свидетельству В.Т. Медведева, «сразу после доклада (на майском Пленуме ЦК. – АО.) Брежнева отвезли обратно в больницу»[726], где он провел целый месяц[727], т. е. до конца июня 1982 г., но не вернулся к работе, а «ушел в отпуск»[728] и «почти сразу отправился на отдых в Крым, где пробыл до сентября»[729].
Однако это не соответствует действительности.
25 мая Л.И. Брежнев встречал на аэродроме президента Австрии Р. Кархлегера[730],26-го участвовал в советско-австрийских переговорах [731], 27-го провожал австрийскую делегацию в путешествие по советской стране[732]. В этот же день состоялась его встреча с членом Революционного совета Ливийской Арабской Джамахирии A.C. Джеллуде[733].31 мая Л.И. Брежнев провел заседание Президиума Верховного Совета СССР[734] и принял генерального секретаря КП Вьетнама Ле Зуана[735]. 1 июня Леонид Ильич встречал на аэродроме Г. Гусака[736]. 2 июня участвовал в советско-чехословацких переговорах[737], 3 июня провожал Г. Гусака в поездку по стране[738]. В воскресенье 20 июня посетил избирательный участок[739], 21 июня принял делегацию Португальской коммунистической партии[740],22 июня встречался с председателем Совета министров Болгарии Г. Филипповым[741],1 июля – провел заседание Политбюро[742] и только после этого в субботу 3 июля отбыл из Москвы на отдых[743].
Поскольку после майского пленума ЦК КПСС Ю.В. Андропов переместился с Лубянки в кабинет М.А. Суслова на Старой площади, возник вопрос, кто будет вести Секретариат.
По воспоминаниям Г.А. Арбатова, при Н.С. Хрущеве «Секретариат по очереди вели секретари ЦК, члены Политбюро». На Октябрьском пленуме 1964 г. Н. В. Подгорный поднял вопрос «о введении официального поста второго секретаря ЦК». Это предложение не прошло. Но по сложившейся с тех пор традиции заседания Секретариата вели два человека: М.А. Суслов, а в его отсутствие А.П. Кириленко, в 1981 г. А.П. Кириленко заменил К.У. Черненко[744].
Именно К.У. Черненко вел заседания Секретариата, когда умер М.А. Суслов. После майского пленума он должен был уступить это место Ю.В. Андропову. Но для этого нужно было или решение Политбюро, или распоряжение Л.И. Брежнева.
А поскольку ни того, ни другого сразу после пленума, видимо, не последовало, произошел сбой. 25 мая во вторник заседание Секретариата не состоялось. Вместо этого он собрался только в пятницу 28-го[745]. Причем, судя по всему, под руководством К.У. Черненко.
«Хотя Юрия Владимировича после Пленума посадили в сусловский кабинет, – пишет М.С. Горбачев, – поручение ему вести Секретариат так и не было зафиксировано… Воспользовавшись данным обстоятельством, Черненко, а иногда и Кириленко по-прежнему вели заседания Секретариата»[746].
«Мало кто знает, – писал В. Легостаев, – что даже после мая 1982 г., когда Ю.В. Андропов занял неофициальный пост второго секретаря ЦК партии, нити управления тремя главнейшими отделами ЦК (речь идет об Общем отделе, Отделе пропаганды и агитации и Отделе организационно-партийной работы. – АО.), а значит, и партийным аппаратом в целом, оставались по-прежнему в руках Черненко»[747].
«Так, – утверждает М.С. Горбачев, – продолжалось до июля 1982 года», когда в дело, видимо, под давлением Д.Ф.Устинова, вмешался Л.И.Брежнев и, не поставив об этом в известность ни К.У.Черненко, ни А.П. Кириленко, предложил, чтобы Ю.В. Андропов взял руководство Секретариатом в свои руки[748].
О том, как произошел этот «внутренний переворот», мы можем прочитать в воспоминаниях М.С.Горбачева[749].
Это произошло до ухода Л.И. Брежнева в отпуск. А поскольку Леонид Ильич отбыл на отдых в субботу 3 июля, то Ю.В. Андропов взял бразды правления в Секретариате в свои руки не позднее вторника 29 июня, а в Политбюро не позднее 8 июля.
Укрепив свое положение, Ю.В. Андропов сразу же поставил вопрос о борьбе с коррупцией и предложил рассмотреть дело о первом секретаре Краснодарского крайкома партии С.Ф. Медунове[750].
«Еще в марте 82 г., – пишет Р.Г. Пихоя, – КПК при ЦК КПСС подал в Секретариат записку «О многочисленных фактах взяточничества среди руководящих работников Краснодарского края». Эту записку направили на перепроверку… 31 мая 82 г. уже с участием отделов ЦК была подготовлена новая справка, подтверждающая первоначальные данные КПК»[751].
