Судя по существованию города Гелона на территории Великой Скифии в V в. до н. э., некоторым потомкам Гилла удалось вернуться на свою прародину. Но путь их возвращения был более сложным и совпал с морским освоением греческими колонистами вначале малоазийского, а потом и черноморского побережья.
Другой брат Скифа – Агафирс – прародитель (скифского) племени агафирсов. Агафирсы проживали на западной границе Скифии, у берегов Истра (Дуная), по соседству с фракийцами. Геродот сообщает: «Агафирсы – самое изнеженное племя. Они обычно носят золотые украшения и сообща сходятся с женщинами, чтобы всем быть братьями и как родные не завидовать и не враждовать между собой. В остальном их обычаи схожи с фракийскими». Не знаем, насколько правдиво утверждение «отца истории» о существовании группового брака у агафирсов, но заметим, что сведения, передаваемые им, относятся к V в. до н. э. К тому моменту скифы как этническая общность существовала уже тысячу лет. Любовь к праздному времяпрепровождению, доверимся Льву Гумилеву, возникает у народа уже в предзакатные его времена. А в свои «молодые» лета агафирсы, как и другие скифские племена, были боевиты и неудержимы.
Имя Агафирса или Агатирса (греческая «тета» в равной степени воспроизводит буквы «ф» и «т») принято считать двусоставным. Наиболее устоявшаяся (академическая) гипотеза состоит в сопоставлении начальной части имени с иранским «ага» – «злой», а заключительной – с названием фракийского племени травсов. В результате имя Агатирс предстает как ирано-фракийский гибрид, означающий «злой Травс». Если интерпретация первой части слова вызывает улыбку (ох уж это помешательство историков на иранизме скифов), то фракийские связи Агатирса заслуживают самого пристального внимания. Ведь вот и Геродот писал, что агафирсы придерживаются фракийских традиций.
В литературе самых разных народов присутствует один и тот же сюжет, когда герой отправляется на поиски счастья за тридевять земель, возвращается домой несолоно хлебавши и только тут убеждается, что желанная цель находилась совсем рядом и не надо было никуда путешествовать. Не так ли наши отечественные историки и лингвисты ищут смысл непонятных для них слов в словарях других народов?! Результат всегда один: если и появляется какая-то сиюминутная ясность, то вслед за этим сразу же налетают тучи недоумения и новых, еще более каверзных вопросов. Ну почему бы нашим лингвистам не вспомнить, что слово «ага», как указывает словарь Даля, в притурецких и татарских областях обозначало «старшина», «начальник». А ведь это самые что ни на есть скифские территории. Если же кому-то не нравится наша русская версия, то почему бы не вспомнить о греческом «аго» – «полководец». В любом случае эти понятия более приближают нас к пониманию значения имени Агатирс. Сын Геракла, он является прародителем своего племени, предводителем, старшиной и полководцем. Кстати, в русском языке у слова «ага» есть еще одно, хорошо всем известное значение. Оно передает факт согласия человека, принятия им соответствующей точки зрения и может быть заменено словами «да», «так», «ладно», «конечно». Во всех них присутствует настроение приятия, согласия, их никак не свяжешь с понятием «злой». В греческом языке с этим корнем можно связать такие слова, как «агатос» – «хороший» и «агапе» – «любовь». Иранский язык уводит в сторону от правильного восприятия смысла слова, и это отличный пример, показывающий, насколько далеки современные историки от правильных представлений о скифах.
Вторая часть имени Агатирс связана уже с названием племени, родоначальником которого он был. Параллель тирсы-травсы, безусловно, интересна и крайне важна. Но мы предлагаем рассмотреть ее в более широком контексте. Скиф олицетворяет народ, который сыграл выдающуюся роль в истории Древнего мира. Но тогда и его родной брат должен ассоциироваться с племенем, не менее знаменитым. Тирсы – одно из его названий, запечатленных историками. Во Фракии тирсов переименовали в травсов. Что же это за загадочный народ? Каковы его истоки?
В качестве отправной точки выберем свидетельство Геродота о том, что вдоль побережья Черного моря от Дуная до Херсонеса (развалины на окраине современного Севастополя) обитало племя тавров. Они считаются древнейшим населением южной части Крымского полуострова (Таврики). По-гречески «тавр» значит «бык», это эквивалент русского тура, поэтому племя тавров по-русски именовалось бы турами.
Тур относится к числу важнейших русских богов, основательно позабытых современными академическими учеными. Впервые на это обратил внимание А. Н. Афанасьев. Его идею блестяще развил выдающийся русский фольклорист Александр Сергеевич Фаминцын (1841–1896) в книге «Божества древних славян». Он показал, что Тур, имя которого первоначально обозначало быка, служил также символом солнца и связанного с действием света плодородия. Этот бог был близкородственным Яриле божеством на Руси и у славян.
Тур олицетворяет собой и свет возрождающегося солнца. Это выражается в колядках малорусских и близко сходных с ними польских, где речь идет о «чудном» или «дивном», «многорогом или златорогом», т. е. сияющем, звере туре или туре-олене. Вот, к примеру, отрывок из галицко-русской колядки (Галиция – историческое название части западноукраинских и польских земель), где зеленая дубрава говорит:
Ой шумью, шумью, бо в себе чую,
Бо в себе чую дивное зверя,
Дивное зверя Тура-оленя,
Шо на головце девять рожечков,
А на десятом терем збудован…
В польской колядке рассказывается, как хозяйка взглянула на поле:
И увидела зверя тура,
Зверя тура, имеющего золотые рога.
В сербской колядке святой Петр изображается едущим на златорогом олене. То, что во всех данных случаях золотые рога действительно имеют значение света или солнечных лучей, доказывается нижеследующим отрывком из великорусской свадебной песни, где речь идет о таком же златорогом или белом олене, освещающем весь двор своими рогами:
В тех ли лугах ходит олень,
Ходит олень – золотые рога…
Тут пришел Андрей господин,
Встречю ему белой олень…
Олень-то ему и обещает:
Станешь жениться, я на свадьбу приду,
Золотые рога я с собой принесу,
Золотыми рогами весь двор освещу.
То же самое подтверждается и сербской песней:
Что блестит у зеленого леса:
Солнце это или месяц?
Это не солнце, это не месяц,
А два золотые рога оленя.
Такое же значение следует приписывать появлению Тура на святках или накануне Нового года в Великой и Малой Руси, а также в Польше, где рождественские колядники ходили в старину, местами с набитой волчьей шкурой, местами же с «туром» (древним аналогом мешка Деда Мороза). В святочных маскарадах на Руси ходила фигура, которая так и называлась Туром. Обычай вводить в хату настоящего быка в первый день Рождества соблюдался в XIX в., помимо Поднестровья, еще и в Сербии.
Название праздника «Туры» или «Турицы» у галичан и словаков, даже независимо от многочисленных географических названий, произведенных от имени Тур в занимаемых теми и другими местностях, свидетельствует о почитании Тура как божества. Причисление церковью этих празднеств к языческим и запрещение пастве принимать в них участие подтверждают это. В честь Тура еще в XIX веке пелись весенние песни на протяжении от Ростова и Переславля-Залесского до Нижнего Новгорода. В Костромской губернии исполнялась следующая весенняя «семицкая» песня:
Ой Тур, молодец удалой!
Он из города большого,
Вызывал красну девицу
С ним на травке побороться,
Ой, Дид-Ладо! побороться и т. д.
В этом вызове Туром красной девицы – «на травке побороться», несомненно, проявляется похотливая природа весеннего бога. В Галиции Турицы празднуются в начале мая, соответствуя «семику» великорусов. В львовской книге XVII века (Номоканоне) в числе языческих игрищ упоминаются Туры. В одном из поучений XVI века говорится: «О Турах… вы попове уимаете детей своих». У словаков один из важнейших весенних праздников – Троицын день – носит название Turice. На праздниках, в которых чествовалось солнце, оно почиталось под именем, а иногда и в образе тура или быка (действительного или ряженого).
Тура чествовали в России не только весною, но и зимою; на это прямо указывает примечание к одному из описаний (рождественского) праздника Коляды: «К сему на тех же законопротивных сборищах и некоего Тура сатану и прочие богомерзкие скареды промышляюще вспоминают». Один из первых отечественных этнографов М. Д. Чулков (1743–1792) писал: «Во все святые вечера, начиная от Рождества до Крещения, в честь тех же идолов Коляды и Тура поют так называемые подблюдные песни, делают игрища, наряжаются вы хари и т. д.». В Малой и Галицкой Руси на Рождество и в Новый год водят по селу бычка-полазника и произносят при этом поздравления и добрые пожелания. На Новый год ходят около Днестра с быком, припевая: «Ой, Туре! Туре! Небоже – ой обернися тай поклонися», и также высказывают при этом добрые слова и напутствия в адрес хозяина дома. Итак, мы имеем неоспоримые свидетельства о чествовании в России Тура на святках и о призывании имени его весною, во время празднования Семика, т. е. на неделе Всех Святых, называемой семицкой и совпадающей со временем, когда на западе справляются «Туры» или «Турицы».
