Вот, по данным Российской Еврейской Энциклопедии, несколько чекистов самого раннего призыва, с их послужными списками[18].
Скромный Вениамин Герсон с 1918 в ЧК, с 1920 – личный секретарь Дзержинского. – Уже упомянутый Израиль Леплевский из бундовцев в 1917 примкнул к большевикам, с 1918 в ЧК, начальник Подольского губотдела ГПУ, потом Одесского Особотдела. (А поднимался и до начальника ОГПУ СССР! потом – нарком внутренних дел БССР и УССР.) – Зиновий Кацнельсон: сразу после Октября в ЧК; начальник Особотделов нескольких армий, потом всего Южного фронта, потом в верхушке самого ВЧК, затем председатель Архангельской губ. ЧК, Закавказской ЧК, Северокавказского ГПУ, Харьковского ГПУ, зам. наркома внутренних дел Украины, зам. начальника ГУЛага. – Соломон Могилевский. Уже в 1917 – председатель Иваново-вознесенского трибунала, с 1918 руководит Саратовской ЧК; и снова в трибунале, теперь армейском; и зам. следственной частью МЧК; начальник иностранного отдела ВЧК; председатель Закавказской ЧК.
Задумывался ли о масштабах своих действий Игнатий Визнер, ведя следствие по делу Николая Гумилёва? Когда ему? Он служил и в Особотделе при президиуме ВЧК, создал Брянскую ЧК, был следователем по делу Кронштадтского мятежа – и особоуполномоченный Президиума ВЧК-ГПУ по особо важным делам. – Или Лев Левин-Вельский, недавний бундовец: в 1918-1919 председатель Симбирской губ. ЧК, потом нач. Особотдела 8-й армии, потом председатель Астраханской губ. ЧК, с 1921 – полпред ВЧК на Дальнем Востоке, с 1923 – полпред ОГПУ в Средней Азии, с начала 30-х – в Московском управлении ОГПУ. (Далее – и зам. наркома внутренних дел СССР.)
Вот Наум (Леонид) Этингон: в ЧК с 1919, председатель Смоленской губ. ЧК (дальше в Башкирском ГПУ, ещё позже – организатор убийства Троцкого). – Исаак (Семён) Шварц, в 1918-1919 первый председатель Всеукраинской ЧК. – А на смену ему Яков Лившиц, в 1919 – начальник секретно-оперативного отдела Киевской губ. ЧК и зампред её, потом зампред Черниговской губ. ЧК, Харьковской губ. ЧК; начальник оперативного штаба Всеукраинской ЧК; в 1921-1922 – председатель Киевской губ. ЧК.
Знаменитый Матвей Берман. Начал с уездной ЧК на Северном Урале, в 1919 пом. нач. Екатеринбургской губ. ЧК, с 1920 председатель Томской, с 1923 – Бурят-монгольской, с 1924 зам. нач. ОГПУ всей Средней Азии, с 1928 нач. Владивостокского ОГПУ, с 1932 – начальник всего ГУЛага, с 1936 – и зам. наркома НКВД. (У него и брат Борис, пошёл в Органы с 1920, с 1936 – зам. нач. внешней разведки НКВД.) – Много послужил отождествлению образа еврея и чекиста и «солдатский вождь» 1917 года Борис Позерн, комиссар Петрокоммуны, вместе с Зиновьевым и Дзержинским подписал 2 сентября 1918 воззвание о «красном терроре». – (Упущен Энциклопедией Александр Иоселевич, секретарь ПетроЧека, в сентябре 1918 подписавший вслед за Глебом Бокием списки расстреливаемых в порядке того Красного Террора.)
Есть и более чем известные – Яков Агранов, чекист, феноменально успешливый в расправах, – издумщик «таганцевского заговора» (и убийца Гумилёва), направлявший и «жестокие допросы участников Кронштадтского восстания». – Тоже общеизвестен и Яков Блюмкин – участвовал в убийстве немецкого посла (1918), арестован, амнистирован, затем в секретариате Троцкого, затем в Монголии, в Закавказьи, на Ближнем Востоке, расстрелян в 1929 году.
А за каждым организатором ЧК ещё сколько же было привлечённых в штат… И встречались с ними на допросах, в подвалах и на расстрелах – сотни и тысячи невинных людей.
Среди которых – находим и евреев. При массовом коммунистическом ударе по «буржуазии» это были в основном торговцы. «В Малоархангельском уезде одного торговца (Юшкевича) коммунистический отряд за невзнос налога посадил на раскалённую чугунную плиту печки». (Там же: крестьян, не выполнивших продразвёрстку, опускали на верёвках в колодцы, «топить», а то, за невзнос революционного налога, превращали людей в ледяные столбы – это где кто как выдумает.)[19] – Приводит и Короленко случай, как Мельники Аронов и Миркин были бессудно расстреляны за то, что нарушили несуразную коммунистическую цену на муку[20]. – Ещё и такой пример. Бывший киевский губернатор Суковкин в 1913 выступил в защиту Бейлиса. С приходом красных арестован. Тысячи киевских евреев подписали прошение в его защиту – но ЧК расстреляла его.
Как же объяснить, что население России – в целом – сочло новый террор «еврейским террором»? Ведь сколько и ни к чему не касавшихся евреев обвинены так? Почему и в красных рядах, как мы прочли, и в белых, вообще у народа, – отложилось впечатление, что чекисты и евреи – едва ли не одно и то же? И кто виновен в таком впечатлении? – Многие, в том числе и Белая армия, о чём ниже. Но никак не в последнюю очередь сами те чекисты, кто ревностной службой в верхушке ЧК послужил такому отождествлению.
Сегодня звучат горькие жалобы – ведь к власти прильнули не только же те евреи? и почему ожидать от тех евреев-чекистов поведение снисходительнее остальных? Справедливо. Но эти возражения не изменят горькой несомненности: к тем чекистам-евреям, в то время верховным, по положению и чинам, представителям российских евреев (как страшно это ни звучит), прикатила власть в неслыханных размерах, каких эти чекисты ещё недавно и вообразить не могли. И эти (не избранные своим народом) его представители не нашли в себе самоудержания, проверяющей трезвости – опомниться, остановиться, устраниться. По пословице: ах, не торопись хватать, одуй пальцы! А еврейский – хотя не избиравший тех чекистов – народ, еврейская городская, уже многочисленная и активная общественность (были же среди них и благоразумные старики?!) тоже не сумели остановить их: ведь мы же – малое меньшинство в этой стране. (Да уже в те годы кто слушался стариков!)
Г. Ландау пишет: «Деклассирование, опрокинув все органические слои еврейства, уничтожило внутренние силы сопротивления и даже устойчивости, бросив и их под колесницу торжествующего большевизма». И находит, что, помимо идей социализма, сепаратистского национализма и перманентной революционности, «поразило нас то, чего мы всего менее ожидали встретить в еврейской среде, – жестокость, садизм, насильничанье, казалось чуждое народу, далёкому от физической воинственной жизни; вчера ещё не умевшие владеть ружьём, сегодня оказались среди палачествующих головорезов»[21].
Вот ещё о вышеупомянутой Ревекке Пластининой-Майзель из Архангельского губревкома: «Знаменитая жестокостью по северу России… [она] добровольно "дырявила затылки" и лбы… расстреляла собственноручно свыше ста человек». И тут же «о Баке, который за свою молодость и жестокость носил название "кровавого мальчика"» – сперва «в Томске, потом председатель губернской "чрезвычайки"» в Иркутске[22]. (А Пластинина свою карьеру пронесла и вплоть до Верховного Суда РСФСР, где состояла в 1940-х годах[23].) – Кто-то вспомнит карательный отряд Мандельбаума на архангельском севере, кто-то – отряд «Мишки-Япончика» на Украине…
И – чего ожидать от тамбовских крестьян, если в мрачном логове тамбовского губкома, в разгар подавления великого крестьянского восстания в этой срединно-русской чернозёмной губернии, вдохновители хлебной развёрстки, секретари губкома – П. Райвид и Пинсон, а зав. отделом пропаганды Эйдман? (Здесь же и А.Г. Шлихтер, мы помним его по Киеву 1905 г., – теперь председатель губисполкома.) Тамбовский губпродкомиссар, который непомерным отбором хлеба и вызвал восстание, – Я. Гольдин, а прославившийся начальник продотряда, поровший крестьян за несдачу, – Н. Марголин. (Да – и казнил.) По словам Какурина, начальника штаба у Тухачевского, полномочным представителем ВЧК по Тамбовской губернии в те месяцы был – Лев Левин. – Да не одни же евреи, разумеется! Но если с февраля 1921, когда за подавление восстания взялась сама Москва, верховное руководство подавлением, «Межведомственную комиссию по борьбе с бандитизмом», возглавил Эфраим Склянский, тамбовский крестьянин узнавал то из прокламаций и делал свои выводы.
Что говорить тогда о донском геноциде, – а в нём сотни тысяч уничтоженных донских казаков, возрастного цвета мужского казачества. С той историей, с теми счётами, что лежали между евреем (революционным) и казаком, – что ожидать и от казацкой памяти?
В августе 1919 Добровольческая армия вошла в Киев, раскрыла несколько чрезвычаек, ещё недавние трупы расстрелянных; именные списки их, составленные по траурным объявлениям, помещённым в возобновлённом «Киевлянине», приводит Шульгин[24], – это почти сплошь славянские имена; притом расстреливался «русский отбор». О киевской чрезвычайке и её командном составе можно прочесть в материалах «Особой Следственной Комиссии на Юге России» (показания арестованного в Киеве следователя ЧК)[25]: «Число сотрудников "чека" колебалось от 150 до 300… процентное отношение евреев к остальным сотрудникам "чека" равнялось 75:25, а командные должности находились почти исключительно в их руках». Из 20 членов Комиссии, т.е. головки, решавшей людские судьбы, 14 были евреи. «Все арестованные содержались или при "чека", или в Лукьяновской тюрьме… Для расстрела был оборудован специальный сарайчик – при доме на Институтской, № 40, уг. Левашевской, куда перешла с Екатерининской "губчека". В этот сарайчик палач (…а иногда "любители" из чекистов) заводил совершенно нагою свою жертву и приказывал ей лечь ничком. Затем выстрелом в затылок кончал со своею жертвой. Расстрелы производились из револьверов (чаще всего Кольты). Но ввиду стрельбы на близком расстоянии обыкновенно от выстрела черепная коробка казнённого разлеталась в куски… Следующая жертва приводилась тем же порядком и укладывалась рядом… Когда число жертв превышало… вмещаемое сарайчиком, то новые жертвы укладывались на прежде казнённых или расстреливались при входе в сарайчик… Все жертвы шли на казнь обыкновенно не сопротивляясь».
