Между тем поднялось великое ликование по случаю одержанной победы, и в то время как все [воины] вместе восхваляли вождей, каждый из них в то же время превозносил другого, даже трусливого, как обычно бывает при таких счастливых обстоятельствах. На следующий день [победители] направили знамена к упомянутому городу, горожане же сложили оружие и просили только о сохранении жизни, что и получили. Им было приказано безоружными выйти из города; однако слуги, все деньги, жены, дети и имущество короля варваров стали добычей [победителей] 370 . В этом сражении из наших погибли двое Лютариев 371 и некоторые другие знатные 372 . Итак, военачальник с помощником и другими начальниками вернулись победителями в Саксонию. Король принял их с почетом и воздал им достойную похвалу, ибо они, располагая малым войском, благодаря покровительству божьему одержали славную победу. Ибо были такие, которые [149] говорили, что варваров погибло 200 000. На следующий день все пленные, как им и предвещали, были обезглавлены 373 .
37. Радость по случаю недавней победы еще более увеличили торжества по поводу королевской свадьбы, которая справлялась в то время с большой пышностью. Ибо король женил своего сына Оттона на дочери короля Англии Эатмунда 374 - Эдит 375 , [которая приходилась] сестрой Адальстану 376 ; она родила ему сына по имени Людольф 377 , великого мужа, заслуженного, ценимого всеми народами; дочь, по имени Людгард 378 , которая [затем] вышла за герцога франков Конрада 379 .
38. Король же [Генрих], поскольку он располагал войском, уже изведавшим конное сражение, задумал начать борьбу против [своих] старых врагов, то есть венгров, и, собрав весь народ, обратился к нему с такой речью: "От скольких опасностей только что освобождена ваша держава, некогда находившаяся в совершенном беспорядке, вы сами лучше знаете, вы, которые исстрадались, истощенные столь многими внутренними распрями и внешними войнами. А теперь благодаря благосклонности к нам всевышнего, благодаря нашим усилиям и вашей доблести вы видите [королевство наше] умиротворенным и объединенным, [а] варваров побежденными 380 и порабощенными. [Единственное], что остается, что мы считаем необходимым, - это чтобы мы в равной степени поднялись против [нашего] общего врага авар. До сих пор я обирал вас, ваших сыновей и дочерей и наполнял государственную казну 381 за ваш счет 382 , теперь я вынужден обирать церкви и церковнослужителей, кроме одних только людей у нас никаких других средств не остается. Итак, рассудите сами меж собой и решите, что следует нам делать в таком случае: следует ли мне отнять сокровища и ради нашего избавления отдать их врагам господа бога или мне следует при помощи этих средств придать [большее] великолепие божественной службе, чтобы [таким образом] скорее получить избавление от того, кто поистине является нашим Создателем, равно как и Избавителем?" [В ответ] на это народ обратил глас к небу, умоляя, чтобы вечно живой господь дал ему избавление, ибо [бог] верен и справедлив во всех путях своих и непорочен во всех деяниях своих. Затем [народ] дал обещание королю оказать ему свою помощь против жестокого племени; все, подняв правую руку к небу, подтвердили [этим] договора. Заключив такое соглашение с народом 383 , король распустил толпу. После этого прибыли к королю послы венгров за обычной данью; но, получив отказ, с пустыми руками вернулись в свою страну. Когда авары об этом узнали, они не мешкая, поспешили вторгнуться в Саксонию с большим вражеским войском и, совершая путь через землю даленчан, попросили помощи у своих старых друзей. А эти [друзья], зная, что [авары] спешат в Саксонию к саксам, готовые с ними сразиться, бросили им в качестве дара жирного пса 384 . А так как у тех, кто спешил, не было времени на другое сражение, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление [150], то доленчане долго провожали [бывших] друзей насмешливыми криками. Итак, [авары - венгры] на сколько могли неожиданно вторглись в пределы тюрингов и прошли по всей этой стране, как подобает врагам. А там они разделились, и одни [из них] устремились на запад, стараясь с запада и юга вступить в Саксонию. Но саксы объединились также с тюрингами, вступили [с венграми] в сражение и, перебив [их] вождей, остальных из этого западного войска рассеяли по всей той стране. Некоторые из них [венгров] погибли от голода, некоторые не выдержали холода, а некоторые были убиты или взяты в плен и погибли жалким образом, как были [того] достойны. То же войско, которое осталось на востоке, прослышало, что в соседнем городе живет сестра короля 385 , вышедшая замуж за тюринга 386 Видо , - она была рождена от незаконного брака, - и что у нее много денег, золота и серебра. Поэтому они с такой силой начали наступать на этот город, что, если бы ночь не помешала осаждающим видеть, они взяли бы его. Но так как в ту же ночь они услышали о гибели [своих] товарищей и о том, что король идет на них с сильным войском, [ибо] разбил лагерь близ места по названию Риаде 387 , они, движимые страхом, бросили свой лагерь и по своему обычаю стали с помощью огня и сильного дыма собирать рассеявшиеся отряды. На следующий день король повел войско вперед, убеждая его, чтобы оно возлагало надежду свою на милость 388 божью и не сомневалось в том, что помощь господня будет [оказана] таким же образом, как и в других сражениях; и что венгры - общий враг для всех 389 , и пусть [саксонские воины] думают только о спасении [своего] отечества и близких; и что они скоро увидят, как враги обращаются в бегство, если будут мужественно и твердо стоять в борьбе. Воины, воодушевленные этими знаменательными словами и видя императора 390 то в первых, то в средних, то в крайних рядах, а перед ним архангела 391 , ибо подобием и изображением его было украшено главное знамя, стали обретать уверенность и большую стойкость. Король, однако, боялся, как это и произошло, что враги, увидев вооруженных воинов, тотчас обратятся в бегство; [поэтому] он решил послать отряд 392 тюрингов, вооружение которых было недостаточным 393 , с тем, чтобы [враги] стали преследовать этих [почти] безоружных воинов и таким образом задержались бы до прихода войска. Так и было сделано; но тем не менее [враги], заметив вооруженное войско, обратились в бегство, так что на протяжении восьми миль лишь немногие были убиты и взяты в плен. Лагерь [их] был разгромлен, и все пленные, [находившиеся в нем], освобождены.
39. Король 394 [Генрих] вернулся победителем и всеми средствами, как [это] следовало, выражал благодарность богу за дарованную ему победу над врагами, а дань, которую он обычно давал врагам, он употребил на богоугодные дела, определив, что она должна послужить для щедрой раздачи бедным. Затем войско [151] провозгласило 395 его отцом отечества 396 , повелителем 397 и императором 398 и разнесло славу о его могуществе и доблести среди всех народов и королей далеко во все стороны. Поэтому приходили к нему 399 знатнейшие люди из других государств, стремясь удостоиться его милости, дорожа тем, что обрели верность этого столь великого человека. Среди таких [знатнейших] был и Герберт 401 , зять Гуго, который просил [Генриха] быть ему защитой 402 перед его [Герберта] господином, так как против него [Герберта] выступил Рудольф 403 вопреки всякому праву и сраведливости, установленным королем. Сам же король был таким, что ни в чем не мог отказать друзьям 404 . Итак, король [Генрих] отправился в Галлию, вел [там] переговоры с королем [той страны] и, когда дело было завершено, вернулся в Саксонию. А если бы зашла речь о возвышении [людей из] его народа 405 , то надо сказать, что редко можно было или совсем нельзя было найти человека среди известных людей во всей Саксонии, которого он не возвысил бы прекрасным подарком 406 , должностью 407 или каким - либо пожалованием 408 . Обладая большим благоразумием и мудростью, он выделялся вместе с тем могучим телосложением, что служило прекрасным украшением королевскому достоинству 409 . В военных состязаниях [король] также настолько превосходил всех, что в остальных вселял страх. На охоте он был столь горяч, что за один раз захватывал по сорок или более животных; а на пирах хотя и бывал достаточно весел, однако ничуть не ронял королевского достоинства 410 , ибо он внушал воинам такое уважение, а равным образом и страх, что даже среди забав они не считали [возможным] позволить себе какую - нибудь дерзость.
