Граммон немедленно приказал арестовать и привести в собор наиболее важных и богатых горожан. Что бы сделать пленников более сговорчивыми в вопросе о размере выкупа, он приказал доставить бочки с порохом и расставить их вокруг собора так, чтобы заложники видели это. Тем временем флибустьеры грабили город в своей обычной манере. Утверждают, что добыча составила в сумме более 6 млн. золотых монет. Флибустьеры пробыли в Веракрусе не более суток. Это был точно рассчитанный тактический маневр Граммона: за столь короткое время испанцы не могли подтянуть подкрепления. Пленных, которые еще не заплатили выкупа, взяли на борт. Таким образом, вместе с флибустьерами, которые эту блестящую операцию провели без потерь, в обратный путь отправилось 1500 пленные испанцев.
Высказывалось предположение, что на обратном пути между ван Хорном и де Граафом произошла дуэль, во время которой ван Хорн был убит. Факт гибели этого пирата во время операции против Веракруса бесспорен, однако подробности о времени, месте и обстоятельствах смерти рассказывают по-разному.
Следующая операция Граммона, проведенная в 1686 году, была направлена против Кампече.
Губернатор Тортуги, де Кюсси, отказал Граммону в выдаче каперского свидетельства, так как между Францией и Испанией был мир, а кроме того, королевские чиновники вели расследование по вопросу выдачи каперских грамот флибустьерам, причем губернатору был сделан упрек в том, что он не выполняет соответствующего указа Людовика XIV. Согласно этому указу, флибустьеры должны были либо стать оседлыми, либо поступить на службу в королевский флот. Вот почему де Кюсси не только не мог и не хотел уступить Граммону, но даже пригрозил ему, что направит против 1200 флибустьеров, собравшихся вокруг него и де Граафа, королевские военные корабли. Граммон же требовал выдачи каперской грамоты на том основании, что он поможет французам вернуть право рыбной ловли, отнятое у них испанцами. Осуществление этого права именно возле Кампече было бы воспринято испанцами как провокация, что должно было привести к вооруженному столкновению. Как раз это и входило в намерения Граммона. Но ему была нужна каперская грамота. В ответ на возражения губернатора он цинично заявлял: "Мы никоим образом не хотим беспокоить горожан. Мы пострижем овцу, не снимая с нее шкуры. Она даже не успеет заблеять".
Граммон уже не мог отказаться от своего намерения, не нанеся ущерба своей репутации. Ведь план проведения операции был обсужден и утвержден флибустьерами. Поэтому Граммон и де Грааф на 14 кораблях покинули Тортугу.
На рейде Кампече они стали на якорь и переправили на берег в специально взятых для этого больших ботах десант из 900 человек. Стоявший в порту испанский корабль был подожжен. Несмотря на то, что атака началась средь бела дня, сопротивление испанцев было Незначительным. Большинство жителей Кампече укрылись со своим имуществом в близлежащих деревнях. Флибустьеры устраивали набеги, чтобы захватить пленных и вынудить богачей отдать свои сокровища. Произошло несколько сражений с патрулями, которые губернатор Мериды направил против Граммона из резиденции, расположенной в 150 км. Во время этих стычек флибустьеры потеряли 20 человек убитыми и двое из них были взяты в плен.
В обмен на этих двух пленных Граммон предложил освободить всех захваченных испанцев. Он грозил, если его условия не будут приняты, расстрелять всех испанских пленных и сжечь город. До нас дошел ответ губернатора: "Вы вольны жечь и убивать. Испания достаточно богата, чтобы заново отстроить город. У нас хватит испанцев, чтобы его вновь заселить. Но у нас также достаточно солдат, чтобы наказать разбойников. С бандитами мы не вступаем в переговоры".
Тогда Граммон приказал отрубить головы пяти заложникам и сжечь часть города. Однако испанец остался тверд в своем решении.
После этого Граммон собрал вокруг себя своих пиратов и устроил большой праздник в ознаменования именин Людовика XIV. С наступлением ночи он приказал поджечь в городе огромный склад красного дерева. Отсюда огонь перекинулся на весь город. Однако вместо того, чтобы начать переговоры, испанский губернатор собрал свои войска и двинулся на горящий Кампече. Граммон решил не вступать в бой. Погрузив всю добычу на корабли, он отпустил испанских пленных и вышел в море. Граммон и де Грааф не знали, как их встретят на Тортуге: ведь они нарушили указ короля и в разгар мира с Испанией захватили, разграбили и сожгли испанский город. Но губернатор не подверг пиратов аресту, а ограничился тем, что направив доклад королевскому двору. Ко всеобщему удивлению, вместо приказа об аресте из Парижа прислали два документа, согласно которым Граммон назначался губернатором французской части Эспаньолы, а де Граафу предоставляли французское подданство и пост начальника полиции у Граммона на Эспаньоле.
В октябре 1686 года Граммон и 180 его спутников сели на корабль и покинули Тортугу. Куда они направились, осталось неизвестным. Больше о Граммоне ничего не слышали ни на Эспаньоле, ни где-либо в другом месте. Он навсегда остался пропавшим без вести.
Последняя крупная операция флибустьеров в Вест-Индии, проведенная совместно с французскими военно-морскими силами, была направлена против Картахены. Флибустьеров, сыгравших основную роль при захвате города, обманули при распределении добычи. Из всей добычи, составившей многие миллионы, командующий французскими моряками де Пуанти выделил им лишь 400 тыс. Когда французский флот со своими миллионами отплыл на родину, чтобы пополнить обедневшую казну Короля-Солнца — Людовика XIV, флибустьеры возвратились в Картахену и в течение четырех дней, действуя уже испытанными методами, с помощью пыток, убийств и грабежей, компенсировали себя в многократном размере за ускользнувшую добычу. В ответ на жалобу французского губернатора Эспаньолы по поводу бесчестных действий де Пуанти французский король направил за океан своим союзникам в качестве компенсации 400 тыс. франков золотом.
Людовик XIV пользовался для пополнения своей казны не только услугами флибустьеров. Он широко раздавал каперские свидетельства разным лицам. Особенно часто его выбор падал на морских офицеров, которых для этого отпускали со службы. Гражданским капитанам-каперам он после первых же успехов присваивал чин офицера королевского флота. Имя и чин офицера фиксировались в тексте каперской грамоты. В качестве морального обоснования выдачи каперской грамоты обычно говорилось, что "Франция в связи с большим ущербом, причиняемым ей каперством других морских держав, вынуждена...". Правом и обязанностью капитана каперского судна было "вооружение и военное оснащение корабля, укомплектование его командой, боеприпасами и продовольствием, а также совершение всего необходимого для ведения войны против пиратов, разбойничьего сброда на море и против всех врагов государства, каковыми являются голландцы, англичане и испанцы. Капитан должен захватывать их вместе с их кораблями и оружием и поступать с ними по правилам военного времени. Однако капитан лично и его команда обязаны соблюдать военные правила и инструкции моего (то есть королевского) флота".
Далее в каперском свидетельстве содержались точные указания, как подсчитывать добычу, определялась доля, причитавшаяся короне и адмиралтейству. Кроме того, оговаривалась сумма, предназначавшаяся для компенсации ущерба, понесенного в результате действий, выходящих за рамки правил военного времени.
Эту сумму капитан обязан был сдать. Все это в значительной степени отличалось от свидетельств, выдававшихся губернаторами, а также от пиратской практики Карибского бассейна. Это была попытка приспособить каперство к действовавшим тогда правилам ведения войны, чтобы не лишиться финансовой выгоды этого предприятия.
Одним из самых известных корсаров Людовика XIV был сын судовладельца Рене Дюгэ-Труэн, который в возрасте 18 лет командовал кораблем, имевшим на борту 14 пушек и 96 человек команды. После нескольких успешных каперских операций против британских кораблей он получил от короля чин капитана. Вершиной его каперской карьеры был захват большого, хороши охранявшегося отряда британских транспортных судов, а также занятие города Рио-де-Жанейро в 1711 году. Сильно укрепленная португальцами и обороняемая военными кораблями столица Бразилии после многодневных боев была взята корсарами. От грозившего ему опустошения город уберегся, заплатив выкуп в размере 10 миллионов талеров.
