Успех Филиппова в кино, на эстраде и в театре вызывал к нему необъяснимое родственное чувство со стороны зрителей. Он был свой! Близкий, родной. Нередко в фойе в антракте можно было услышать: "А наш-то Сереня... видали?" Или: "А наш-то Сереня... слыхали!" И совсем не анекдот, а истинная правда, что когда умер всеобщий кумир Жерар Филип, произошел такой случай. В Ленинграде в переполненный автобус вошли два подвыпивших гражданина, которые заливались слезами и причитали: "Умер! Умер наш Филиппа! Сереня умер-таки!" Им разъяснили, что на самом деле скончался французский актер Жерар Филип. "А Сереня? Жив? Правда?" - переспросили они и, растолкав пассажиров, выскочили на улицу и понеслись по Невскому, радостно вопя: "Урраа! Жив! Жив наш Сереня Филиппа!"
Когда Филиппов переходил улицу, движение останавливалось, образовывая затор. Водители высовывались из окошек автомобилей, желая разглядеть любимого артиста. А сам он потом сетовал, что слава ограничивается улицей, а начальство его не признает. Поистине народный артист, он получил это звание лишь в 1973 году. А "народного СССР" ему так и не дали.
Нередко Сергея Николаевича злила фамильярность, с которой к нему подбегали наиболее эмоциональные поклонники. Владимир Труханов рассказал такой случай: "Вышли мы после съемок, и я пошел в кафе занимать очередь выпить по сто граммов водочки. Вдруг слышу:
- Володя, Володя, иди сюда. Встретил друга. Десять лет сидели за изнасилование, он только что вышел! - А потом обращается к тому мужику: Петя, дорогой! Елки! Как встретились мы с тобой!
Тот говорит:
- Да нет, я не сидел в тюрьме. Вы ошиблись.
Сергей не унимается:
- Как это - ошиблись? Ты меня узнал?
- Узнал!
- Ха! И я тебя узнал. Ты ведь знаешь, как меня зовут?
- Да, вы - Сергей Филиппов.
- Вот именно. Нехорошо, нехорошо от корешей отказываться. Сколько лет на нарах провалялись, одну баланду травили, а теперь - "ошиблись"!"
Тот Петя уже и не рад был, что похлопал Сережу по плечу".
На подобные "похлопывания" Сергей Николаевич отвечал резко. В одном из ресторанов обругал даму, которая попросила его поставить автограф на... груди. Растерявшись, побежал по ступенькам со второго этажа, а по дороге дал в зубы поддатому старику, который полез обниматься. С ресторанами ему вообще не очень везло - всегда кто-то предлагал выпить. Разозлившись, Филиппов мог впасть в истерику, сорвать скатерть и перебить всю посуду.
Он вообще был человеком не из легких, жил по своим принципам, и если что ему не нравилось - сразу об этом говорил. Мог быть очень едким и жестким, не любил "показушников". Если вдруг кто-то начинал заноситься, Сергей Николаевич мог тут же осадить: "Да кто ты такой?!" Поэтому при нем боялись "выступать". А уж когда он выпивал, мог вообще не стесняться выражений. Одному молодому спившемуся артисту как-то заявил: "Не по таланту пьешь!" Эта фраза стала крылатой, и сегодня мало кто догадывается, что принадлежит она именно Филиппову.
Таким он оставался до самой старости. Актеры, близко знавшие Филиппова, неохотно рассказывают о нем, в то время как готовы побеседовать на любые другие темы. Хотя, что значит - "близко знавшие"... Близко его никто не знал, так как он ни с кем не дружил и не откровенничал.
Не секрет, что Сергей Николаевич прилично выпивал. Об этом вспоминают почти все, кто пишет или рассказывает об актере. Его сноха, Татьяна Гринвич, поясняет: "Когда он уже был популярен, известен, знаменит, основной причиной его возлияний было одиночество. У него не было дома. Не в смысле жилплощади, в смысле духовном. От этого же он и был резок с людьми, замкнут. Все цеплялось одно за другое в чудовищный клубок. И распутать его никто не мог".
Сегодня Юрий и Татьяна Филипповы-Гринвич уверены, что это произошло с отцом после того, как он переселился к писательнице Антонине Голубевой, известной по повести о Сергее Кирове "Мальчик из Уржума". Сошлись они после войны, у обоих уже были семьи, дети. "Правда, о том, что у Антонины Георгиевны есть дочь, никто не догадывался. Она не любила детей, и эта ее нелюбовь отразилась на сыне Сергея Николаевича, - вспоминает Татьяна. - Она даже затеяла судебную тяжбу с целью отобрать маленького Юру у его матери и отдать... в детдом. Юрина же мама не была ни пьяницей, ни гулящей. Она родилась в дворянской семье, была хорошо образована, работала переводчицей в Военно-воздушной академии имени Можайского. Голубева мстила прежде всего за то, что Филиппов так и не развелся со своей первой женой".
Сергей Николаевич любил приударить за женщинами, но до романов дело не доходило. Легкий флирт, ухаживания, шутки - и все. С Голубевой же неожиданно возникли серьезные отношения. Как утверждают коллеги Филиппова, сошлись они на почве литературы. Сергей Николаевич мог часами говорить о книгах, поэзии, писателях, и беседы с Антониной Григорьевной переродились в глубокие чувства, хотя она была старше него больше чем на десять лет.
Что любопытно, Филиппов никогда не звал Голубеву Тоней или Антониной Григорьевной. Только - Барабулькой. Почему? Кто ж теперь скажет...
Так или иначе, Сергей Николаевич сильно запил. Начались проблемы. В театре он говорил, что занят на съемках, на студии - что у него сегодня спектакль. Однажды дошло до того, что Филиппов отнес в букинистический магазин всю свою 50-томную Большую советскую энциклопедию, а на полученные деньги со своим ближайшим товарищем Михаилом Дудиным устроил пирушку. Когда жена спохватилась, куда делась энциклопедия, Сергей Николаевич, не задумываясь, ответил: "Миша зашел, взял почитать". Правда, ни тот, ни другой не подозревали, что в книгах была припрятана солидная денежная сумма.
Акимов долго терпел все его "выкрутасы" и говорил: "Для меня один талантливый пьяница дороже десятка трезвых бездарей". Но всему наступает предел. Сергей Филиппов был изгнан из театра после того, как во время спектакля, стоя за кулисами, во весь голос подавал нецензурные ремарки актерам, как надо правильно играть. Причем, Николай Павлович еще пожалел Филиппова, уволив его "по собственному желанию". И, что самое невероятное, их взаимное восхищение и уважение не исчезло. Филиппов хранил память о своем главном учителе всю оставшуюся жизнь.
Это был 1965 год. Сергей Николаевич был уже не молод, его одолевали страшные головные боли из-за образовавшейся в мозгу опухоли. В кино же все больше приглашали на какие-то маловыразительные эпизоды. Сергей Филиппов вошел в штат киностудии "Ленфильм" и стал ждать новых, интересных предложений. Но их не было.
Переломным для Сергея Николаевича стал год 1970-й. Леонид Гайдай пригласил его на роль Кисы Воробьянинова в свою киноверсию "Двенадцати стульев". Филиппов даже не мог поверить, что это не сон. Одна из двух главных ролей в экранизации любимого произведения - актер был бесконечно благодарен Гайдаю за такой подарок судьбы и за время съемок ни разу не выпил. Ни грамма.
Несмотря на страшные головные боли, трудные экспедиции и невыносимую жару, Филиппов сам себе не позволял халтурить. Единственное, когда снимали эксцентричную драку Кисы с отцом Федором, Филиппова заменил Гайдай. В сцене, где показаны только их ноги - ноги Пуговкина и Гайдая.
После "Двенадцати стульев" Леонид Гайдай приглашал Филиппова постоянно. Вдова режиссера Нина Гребешкова, рассказала: "У Гайдая был свой "круг" актеров - Пуговкин, Вицин, Куравлев - с которыми он сходился не только творчески, но и человечески. Приступая к новой работе, он садился за стол и прежде всего составлял список артистов, которых хотел бы занять. Обычно этот список достигал фамилий 30. Начиная с "Двенадцати стульев", в этом списке всегда значился Сергей Филиппов. Больше того, он и снимался во всех последующих картинах Гайдая. Радовался даже эпизодам, что его помнят, зовут. С Леней они друг друга почитали. Гайдай ценил его за редкий дар фактурный, пластичный, он был очень скрупулезный и ответственный в работе. Даже несмотря на то, что у Сергея Николаевича был весьма тяжелый характер. С ним боялись дружить, но все его очень уважали. Прежде всего, потому что он был гениальным актером. Он играл всем, чем только можно - глазами, бровями, носом. На одном только крупном плане он мог довести зрителей до истерического смеха".
Сергей Филиппов, действительно, радовался даже эпизодам. Но не потому, что хотел сниматься во всем подряд, а потому, что его фактически перестали приглашать. Он оказался в совершенной изоляции. Театр его отторгнул, и теперь только кинематограф оставался единственным смыслом в его жизни. И все вдруг исчезло.
Как раз в это время "Мосфильм" совместно с Италией приступал к съемкам "Невероятных приключений итальянцев в России". По словам родственников Филиппова, итальянская сторона предлагала дать роль Хромого ему. Но, во-первых, иностранцы не могли гарантировать больному актеру должное внимание и полноценный уход, а во-вторых, от этого приглашения отказался сам режиссер Эльдар Рязанов. Годы спустя, при встрече с сыном Сергея Николаевича все, что он смог сказать: "Да, Юра, ваш папа любил выпить". И это об актере, который снялся у него в трех фильмах и сыграл самый удачный, самый знаменитый эпизод в "Карнавальной ночи".
