Штатным расписанием предписывалось подчинение нижестоящих структур вышестоящим. Нововведением явились следственные подразделения. Изменился и статус руководящего звена. Так, должность начальника КРЧ соответствовала генерал-майору, его помощника — полковнику — генерал-майору, начальников отделений — полковнику.
31 октября 1919 года главноначальствующий Киевской области утвердил штаты контрразведки. К уже учрежденным особому отделу штаба войск области и особому отделению 1-го разряда в Киеве предполагалось сформировать отделения 2-го разряда в Екатеринославле и Кременчуге, особые пункты в Черкассах, Пежине, Лубнах и Козельце. По мере занятия новых территорий намечалось открытие второразрядных отделений в Полтаве, Чернигове, Житомире, Ровно, Ковеле, Бердичеве, Каменец-Подольске и особых пунктов в Умани, Стародубе, Проскурове, Виннице и Могилеве. На содержание контрразведывательных органов требовалось 150 ООО рублей в месяц[21]. Успели ли белые открыть новые второразрядные отделения, неизвестно.
Таким образом, осенью 1919 года армейская контрразведка располагала целой сетью органов во главе с КРЧ, которой подчинялись КРО при штабах Черноморского и Ставропольского военных губернаторов; КРО штабов войск Северного Кавказа, Всевеликого войска Донского, Новороссийской и Киевской областей, командующего войсками Терско-Донского края, Донской армии, Кавказской армии, Добровольческой армии; КРП во Владикавказе, Новороссийске, Мелитополе, Одессе, Екатеринодаре, Ростове, Пятигорске, Севастополе, Ялте и др.
Несмотря на проводимые преобразования, военно-политическому руководству Белого Юга так и не удалось выстроить стройную, хорошо функционирующую систему армейских контрразведывательных органов. Как правило, деятельность отделений и пунктов различных штабов оставалась не скоординированной, что приводило к соперничеству и конкуренции между ними. Один из документов свидетельствует о факте, в который трудно поверить: в сентябре 1919 года начальник КРЧ штаба главнокомандующего ВСЮР не знал о существовании КРЧ особого отделения и просил разъяснить ее компетенцию в телеграмме начальнику отдела Генштаба.
11 октября получил ответ: «Руководство контрразведкой вне района армии и за границей»[22].
Есть основания предполагать, что спецслужбы казачьих воинских формирований игнорировали указания КРЧ штаба главнокомандующего ВСЮР. «Донская армия представляла из себя нечто вроде иностранной союзной. Главнокомандующему она подчинялась только в оперативном отношении; на ее организацию, службу, быт не распространялось мое влияние. Я не ведал также назначением лиц старшего командного состава, которое находилось всецело в руках донской власти», — писал А.И. Деникин[23].
Коррупция и беззаконие, поразившие низовые подразделения органов безопасности, стали предметом специального доклада председателя Особого совещания генерал-лейтенанта А.С. Лукомского (15 сентября 1919 г.) главнокомандующему. Он считал нужным поставить контрразведку под жесткий контроль Ставки, существенно сократить количество отделений, а их функции передать уголовно-розыскным управлениям МВД. Генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего ВСЮР генерал-майор Ю.Н. Плющевский-Плющик, напротив, предлагал расширить компетенцию контрразведки, привлечь на службу бывших чиновников и офицеров жандармерии и судебного ведомства. Но генерал-лейтенант А.И. Деникин на реорганизацию не решился, склоняясь к мысли о необходимости контроля над контрразведкой со стороны правоохранительных органов[24].
Объединить органы контрразведки с уголовным розыском «или установить между ними более тесную связь» осторожно предлагала вышеупомянутая комиссия генерал-майора Васильева и полковника В.А. Прокоповича[25].
Генерал А.С. Лукомский пишет о неоднократном ходатайстве Особого совещания перед А.И. Деникиным о передаче функций контрразведки уголовно-розыскной части управления внутренних дел и о сопротивлении штаба главнокомандующего такому решению, поскольку «без органов контрразведки он обойтись не может»[26].
К сожалению, малый объем архивных документов не позволяет однозначно сказать, что стояло за вышеназванными намерениями: то ли стремление высоких чинов улучшить работу органов безопасности, то ли межведомственная борьба, попытка «перетянуть одеяло на себя». Так или иначе, руководствуясь своими соображениями, генерал А.И. Деникин на коренные преобразования органов контрразведки не пошел.
Генерал-лейтенант П.Н. Врангель, хорошо зная о нареканиях в адрес деникинских спецслужб, принял ряд мер для устранения бесконтрольности и злоупотреблений в органах контрразведки. После ревизии, проведенной сенатором П.Г. Кальпицким, главнокомандующий 26 мая 1920 года преобразовал контрразведывательные структуры в наблюдательные пункты при штабах корпусов и дивизий, а более мелкие структуры (на уровне штабов полка, батальона, отдельного отряда) полностью упразднил.
Двумя днями позже, 28 мая, генерал-лейтенант П.Н. Врангель издал приказ № 3248 об «упорядочении дела» контрразведывательных органов (наблюдательных отделений): «В виду того, что в прошлом году в занимаемых Вооруженными силами на Юге России местностях самочинно возникали, а иногда и организовывались комендантами городов и другими военными властями контрразведки, которые совершали массу злоупотреблений и преступлений, чем возбуждали население против чинов армии и в частности против законных контрразведывательных органов, приказываю:
1. Борьбу с коммунистическими организациями и большевистскими агентами, остающимися для преступной работы во вновь занимаемых нашими войсками местностях, возложить исключительно на наблюдательные пункты при штабах корпусов, дивизий и другие, организованные и подчиненные наблюдательному отделению.
2. Всякую организацию наблюдательных органов комендантами городов и вообще какими бы то ни было властями, помимо наблюдательного отделения, воспретить.
3. Виновных в неисполнении этого приказа, как организовавших или допустивших возникновение самочинных контрразведок, так и служащих в этих учреждениях, подвергать ответственности по суду»[27].
Следующим шагом явилось создание особого отдела при штабе Русской армии — органа, объединявшего органы военной контрразведки и политического сыска. Следует отметить, что П.Н. Врангель не являлся в этом деле первопроходцем. Еще в январе 1920 года (н. ст.) в целях более эффективного противодействия большевистскому подполью, готовившему вооруженное восстание, была объединена деятельность всех уголовно-розыскных управлений и контрразведок на территории Таврии и Крыма (кроме особого отделения Морского управления) под руководством начальника Таврического губернского уголовно-розыскного управления полковника Л.Ф. Астраханцева[28].
Несмотря на предпринятые меры руководителям врангелевских органов безопасности так и не удалось четко организовать работу оперативных подразделений. Иногда предпринятые усилия сводились на нет наличием в одном населенном пункте нескольких розыскных подразделений, имевших разную ведомственную подчиненность. Например, в Севастополе одновременно функционировали наблюдательные пункты особого отдела, Ставки, железнодорожный пункт № 12, особая часть штаба командующего флотом и государственный розыск. Руководимые различными учреждениями, эти структуры конкурировали между собой, тем самым проваливали агентуру друг друга и скрывали лиц, подлежавших аресту[29]. При этом, избежав ареста представителями одной контрразведки, можно было попасть в застенки другой. Следует подчеркнуть, что при частых перемещениях больших масс войск на территории Крыма добиться централизации оказалось очень сложно. Старших оперативных начальников, осуществлявших координацию деятельности спецслужб различной подчиненности, тоща еще не было.
8 июля 1920 года П.Н. Врангель своим приказом возложил на чинов «прокурорского надзора военного и военно-морского ведомства в прифронтовой полосе и гражданского ведомства в тыловом районе» наблюдение за производством дознаний по делам о государственных преступлениях. Они должны были присутствовать при всех важнейших следственных действиях и «следить за законностью арестов и правильностью содержания арестованных», а контрразведчики, производящие дознания, соответственно:
«1) сообщать без промедления прокурорскому надзору военного или военно-морского ведомств — в прифронтовой полосе и гражданского ведомства в тыловом районе — а) о приступе к дознанию и б) о всяком заключении под стражу и об освобождении из-под таковой. 2) входить в соглашение с наблюдающим за дознанием лицом прокурорского надзора в случае необходимости осмотра или выемки почтовой или телеграфной корреспонденции и 3) исполнять все законные требования прокурорского надзора, как о приступе к дознанию, так и по всем предметам последнего»[30]. Все возникающие затруднения разрешались либо главным военным прокурором, либо прокурором судебной палаты. Таким образом, впервые с начала Гражданской войны власти предприняли попытку поставить под контроль чинов прокуратуры контрразведку и политический розыск.
