Глава 4.
ИДЕЙНЫЙ БОЕЦ, МАЛЬЧИК-МУЧЕНИК
Показательный суд над убийцами Павлика и Федора Морозовых оказался, без сомнения, самым значительным событием года в жизни Тавды, а может быть, и всего Урала. Цифры, приведенные в прессе того времени (2000 человек, присутствовавших на слушаниях в клубе им. Сталина, и 1000 детей, собравшихся у здания суда с флагами и транспарантами на демонстрацию), разумеется, преувеличены. Но если клуб, вмещавший, по официальным данным, 600 человек, был, как утверждает статья во «Всходах коммуны», заполнен до отказа, то его аудитория составляла не менее 700—800 человек{125}. У процесса имелась и более широкая аудитория, следившая за его ходом как по местной, так и по центральной комсомольской и пионерской периодике.
Впрочем, первоначально убийство Морозовых освещалось довольно скромно. Первый газетный репортаж, опубликованный 17 сентября, не попал ни на первые газетные полосы, ни вообще в центральную прессу. Ему отвели место на «комсомольской странице» под названием «Смена», выходившей нерегулярно и обычно публиковавшей обзоры официальной хроники и разрозненные новости внутренней и международной жизни. Авторы не стремились вызвать у читателя чувство ужаса перед жестокостью убийства двух детей или жалости к жертвам. Вместо этого они крупными буквами и чрезвычайно неловким слогом сообщали об очередном проявлении кулацкого насилия:
«КУЛАЦКАЯ БАНДА УБИЛА ПИОНЕРА-МОРОЗОВА.
Расстрелять распоясавшихся кулаков и подкулачников
Пионер деревни Герасимовки Морозов Павел — 14 лет и его брат Федор — 9 лет сознавали, что кулаки и подкулачники враги Советской власти и кроме вреда ждать от них нечего, а поэтому пионеры всеми силами старались разоблачить их вредительскую работу.
Пионер Павел, активно способствовавший работе милиции, сумел раскрыть кулацкую шайку сразу на месте, где они прятали свое кулацкое имущество, хлеб и другие предметы.
Группа кулаков заставляла пионера Павлика из пионеров выйти, а если он это не сделает, угрожали убийством, однако несмотря ни на что, пионер Павел не только не вышел из пионеров, а еще упорное время начал проводить свою работу дальше, за что вместе со своим братом Федором 3-го сентября был убит.
Распоясавшаяся кулацкая шайка, в количестве 9 человек, задержана. Материал следствия закончен, палачи-убийцы, представляющие из себя группу кулаков и подкулачников, сознались: Морозов Даниил Иванович, Широков (так! — К.К.) Ефрем Антонович, Морозов Сергей Сергеевич, Морозова Аксинья Ильинична, Кодуканов Арсентий, Кодуканова Хима Сергеевна, Шитраков Антон Николаевич, Шитраков Дмитрий, Силин Арсентий Николаевич выжидали случая, когда удобнее будет произвести расправу с Павлом и Федором. Уловив момент, когда их мать 3-го сентября уехала в Тавду, а Павел и Федор ушли в лес за ягодами, кулаки стали выжидать возвращения братьев из леса, которые ушли тогда с утра.
Ничего не подозревавшие братья Павел и Федор, возвращаясь обратно, встретили по дороге домой Морозова Данила, Шитракова (так! — К.К.) Ефрема которые не допустив братьев домой, в полкилометре от Герасимовки их убили, нанеся Павлу 4 ножевых раны в грудь, а Морозову Федору туда же 3 ножевых раны, отчего последовала немедленная смерть.
Факт о том, что кулаки и их агенты все еще существуют и свою кулацкую активность направляют вплоть до террористических актов налицо. Чувствуя неизбежную свою кулацкую гибель, кулаки и их агенты все еще надеются вернуть старое прошлое, чтобы снова держать в кабале батраков и бедноту, но это им не удастся. Задача “ликвидировать кулачество как класс” будет осуществлена бесповоротно, решительно и окончательно.
За убийство пионера и его брата надо расстрелять кулачество! Вот какого приговора ждут трудящиеся Тавды и района.
Титов»[112].Каким бы корявым ни был язык этой статьи, она четко формулирует два основных тезиса: убитые мальчики-активисты неустанно разоблачали злодеяния кулаков в родной деревне, а кулаки и их подручные, люмпенизированные «подкулачники», в своих зверствах не останавливаются ни перед чем.
Эта история по времени относится ко второй стадии следствия, когда на авансцену вышла еще не до конца оформившаяся идея кулацкого заговора. Сочиненная на раннем этапе формирования культа Павлика статья примечательна еще и отсутствием некоторых мотивов: в ней ничего не говорится о доносе Павлика на отца, нет никаких сведений о его самоотверженной пионерской деятельности и подробностей его образцовой жизни. Статья ограничивается противопоставлением мальчиков — «пионера Павлика» и его младшего брата — «шайке кулаков и подкулачников». Убийство Морозовых рассматривается как проявление классовой борьбы в чистом виде.
«Тавдинский рабочий» продолжал эту линию еще на протяжении нескольких месяцев{126}, вплоть до и даже во время суда (о чем речь пойдет ниже). Однако вскоре после первого репортажа газета утратила монополию на освещение истории убийства Морозовых. Областное бюро детской коммунистической организации Свердловска (головное отделение местной пионерской организации) 20 сентября обсудило это преступление на своем заседании и строго осудило Тавдинский райком комсомола, который, как гневно констатировалось, не передал ему своевременной и детальной информации по делу. Тавдинские работники имели дерзость освещать событие до окончания расследования без согласования своей линии с вышестоящим органом, а потом ограничились отправкой вырезки из газеты от 17 сентября, как будто позиция бюро не имела никакого значения. Областное бюро пионерской организации приняло решение доложить об этом в областной комитет комсомола и послать своего инспектора в Тавду: разобраться в происходящем, а также провести в школах Свердловска собрания, посвященные убийству юных героев, и сделать это событие достоянием гласности. Решили также призвать к усилению классовой бдительности по отношению к кулакам по всей Свердловской пионерской организации{127}. Перечень решений бюро вместе с резкой критикой Тавдинского райкома был опубликован во «Всходах коммуны» 23 сентября.
Таким образом, эта газета первой сообщила об убийстве Морозовых за пределами Тавдинского района, а днем позже об этом написала и свердловская комсомольская газета «На смену!»{128}. Оба сообщения по принципу подачи материала не слишком отличались от статьи в «Тавдинском рабочем». «Всходы коммуны» лишь сообщали, что четырнадцатилетний Павлик Морозов и его девятилетний брат «вскрыли и разоблачили …кулацкую шайку из 9 человек» и что Данила Морозов и Ефрем Шатраков (так! — К.К.) в отместку убили мальчиков. Примерно то же самое говорилось в газете «На смену!», напечатавшей материал «юнкора», который утверждал, что Павел «помога[л] милиции» и «сумел раскрыть кулацкую шайку, застав ее на месте прятания хлеба, имущества и других предметов». В ней приводился тот же искаженный список подозреваемых, что и в «Тавдинском рабочем». И только после того, как эта история проникла на страницы центральной прессы, подход начал меняться самым принципиальным образом.
Павлик в центральной прессе
Механизм распространения этой истории за пределы Урала трудно установить с полной определенностью[113]. Елизар Смирнов, командированный на процесс журналист «Пионерской правды», впоследствии вспоминал: «Осенью 1932 года один работник газеты “Пионерская правда” в поисках интересной информации о жизни пионеров и школьников нашей страны просматривал районные газеты. В одном из номеров газеты Тавдинского района Свердловской области его внимание привлекла маленькая заметка, затерявшаяся на четвертой странице[114]. В ней сообщалось о зверском убийстве в деревне Герасимовке. Жертвой кровавой расправы стали два брата — пионер Павлик Морозов и девятилетний Федя Морозов»{129}.
Замечание Смирнова о том, что источником информации послужила маленькая заметка, выглядит правдоподобным. Первый репортаж в «Пионерской правде» не внес значительных изменений в обычный способ подачи истории Павлика, принятый в это время у провинциальных журналистов. В коротком сообщении на четвертой странице газеты в сухом документальном стиле говорилось об убийстве «двух пионеров» четырнадцати и девяти лет. Мальчики представали неутомимыми активистами, которые беспощадно разоблачали «кулацкую шайку» в своей деревне и были сражены ударами предательского ножа, когда они возвращались домой из леса 3 сентября. Еще в газете утверждалось, что «по всему Уралу прокатились митинги протеста против кулацкой вылазки». Корреспондент «Пионерской правды» повторил даже ошибку в числе замешанных в преступлении кулаков (девять), позаимствовав его из статьи в «Тавдинском рабочем» и не удосужившись проверить информацию{130}.[115]
