Работа радиостанции Стеблова в эфире была зафиксирована пунктом радиоперехвата и дешифровки НКВД. После расшифровки текста радиограммы его доложили в Москву – Берии и в Тбилиси – Деканозову. На нее тут же последовала реакция. Утром 22 сентября в Сухуми вылетел Деканозов с оперативной группой, чтобы на месте координировать работу участников операции «Капкан для «Самурая». После приземления в аэропорту Бабушара они сразу же направились на совещание в Наркомат внутренних дел Абхазской АССР. К его работе были привлечены только нарком, начальник бригады наружного наблюдения, начальник пункта радиоперехвата и дешифровки, а также капитан Юрий Серебров, курировавший братьев Хандога. Деканозов занял место в центре стола; рядом с ним присел нарком майор госбезопасности Варлаам Какучая, прошелся строгим взглядом по лицам присутствующих, остановил на Сереброве и первый вопрос адресовал ему:
– Юрий Вячеславович, какова обстановка в группе Шакалов?
Тот привстал.
– Докладывайте с места! – остановил его Деканозов.
– Группа «Шакалы» находится под нашим плотным оперативным контролем. Стеблов и Дроздов беспокойства не выказывают. Оснований говорить, что они что-то подозревают, нет. Братья Хандоги строго выполняют задание и не допускают отклонений от отработанной им линии поведения. Мероприятия плана операции «Капкан для «Самурая» выполняются в полном объеме и позволяют надеяться на успешную его реализацию, – отчитался Серебров.
– Хотелось бы в это верить, – не спешил с окончательными выводами Деканозов и обратился к начальнику пункта радиоперехвата и дешифровки. – Товарищ старший лейтенант, имели ли место выходы в эфир радиста группы вне графика или переходы на другие частоты?
– Никак нет, товарищ комиссар государственной безопасности 3-го ранга! Со дня контроля за работой радиостанции «Шакалов» изменений в ее работе не зафиксировано.
– Владимир Георгиевич, это вряд ли возможно. Рация хранится в тайнике у Алексея Хандоги, что само по себе исключает самодеятельность со стороны Стеблова, – подтвердил Серебров.
– Надеюсь, вы не прошляпили его выход в эфир, – не был столь категоричен в оценке Деканозов и следующий вопрос задал начальнику бригады наружного наблюдения: – Товарищ старший лейтенант, что добыто на объекте проверки?
– Все материалы по «Шакалам» переданы товарищу Сереброву и…
– У меня нет времени копаться в ваших сводках! – перебил его Деканозов и потребовал: – Вы можете доложить по существу?
– Так точно! – ответил старший лейтенант, вскочил со стула и отчеканил: – Каких-либо подозрительных действий со стороны объектов наблюдения не выявлено, за исключением одного контакта. Он имел место со стороны Дроздова и был установлен с жителем Гагры, неким Маркаряном. Материалы на него также переданы нашим абхазским коллегам для дальнейшей оперативной проработки.
– Это все?
– Так точно!
– Садитесь! – разрешил Деканозов и обратился к Какучая: – Варлаам Алексеевич, что сделано по Маркаряну и что получено?
– Он взят в активную разработку. С Маркаряном Дроздов встречался дважды. Анализ полученных на них данных дает основания говорить: их контакт возник случайно и носил бытовой характер, – заключил Какучая.
– Чем это подтверждается?
– Маркарян продал Дроздову несколько серебряных и золотых изделий.
– Каких?
– Уточняем, Владимир Георгиевич.
– Не террористы, а аферисты, ничем не гнушаются! Ну ничего, окончательный расчете ними произведем мы! – категорично отрезал Деканозов и снова обратился к Сереброву: – Юрий Вячеславович, когда и как прошел выход Шакалов на объект «Лечебница»?
– Предварительную разведку проводили Михаил Хандога и Дроздов. Это имело место 14 сентября. Они изучили подходы к месту выхода сточных труб к морю. В ночь на 17 втроем, вместе со Стебловым, обследовали канализационную трубу и дошли до ванной комнаты.
– Следы наших ловушек обнаружили?
– Никак нет, Владимир Георгиевич.
– Уверен?
– Так точно, их не заметил даже Михаил Хандога. Специалисты сделали все в лучшем виде, комар носа не подточит.
– Время покажет, кто и кому будет точить нос, – многозначительно произнес Деканозов и, пристально посмотрев на Сереброва, спросил: – Юрий Вячеславович, а если они оставили свой сюрприз?
– Мало вероятно, Владимир Георгиевич, – усомнился Серебров: – Михаил Хандога контролировал каждый шаг Стеблова и Дроздова. Кроме того, после них наши специалисты обследовали каждый сантиметр трубы и ничего не обнаружили.
– Ладно, будем считать, они не подложили нам свинью! – закончил опрос Деканозов и потребовал: – Юра, покажи мне на пальцах, где и как расположены наши ловушки?
Серебров зашелестел бумагами, достал план-схему канализационной системы водолечебницы, главного корпуса, где Сталин принимал ванны, и представил Деканозову. Тот склонился над ними, но ничего не смог понять в хитросплетении чертежей и попросил дать пояснения. Система ловушек механических и электрических, изложенная Серебров, не оставляла террористам шанса вырваться из западни. Она произвела впечатление на Деканозова, и он продолжил совещание:
– Итак, товарищи, что мы имеем на этот час по объекту «Лечебница»? Первое: «Шакалы» провели ее разведку. Второе: они убедились, что товарищ Сталин посещает ее. Третье: об этом они сообщили на базу террористов в Турцию. И четвертое: наши ответные действия не вызвали подозрений ни у «Шакалов», ни у негодяя Люшкова.
Какучая и Серебров дружно закивали головами. Деканозов выдержал долгую паузу и задался вопросом:
– А теперь скажите, что должно подвигнуть Шакалов на то, чтобы дать сигнал основной группе террористов для выдвижения к объекту «Лечебница»?
Какучая и Серебров переглянулись. Ответил Юрий:
– Владимир Георгиевич, я полагаю, не стоит торопить события. Это только насторожит Люшкова.
– Что?! Ты предлагаешь плясать под его дудку?! – возмутился Деканозов и отрезал: – Нет и еще раз нет! Мы не должны выпускать инициативу из своих рук!
– Владимир Георгиевич, и все-таки давайте возьмем паузу. Пусть все идет естественным путем, – поддержал Сереброва Какучая.
– Варлаам Алексеевич, а ты не боишься, что Лаврентий Павлович неестественным путем снимет с нас головы?
– Владимир Георгиевич, я знал этого мерзавца Люшкова по прошлой работе. У него поразительное чутье на опасность! И если он что-то пронюхает…
– A-а, ладно, черт с вами! Даю еще два дня, – сдался Деканозов и, страхуя себя, распорядился: – Варлаам Алексеевич, ты вот что, подготовь рапорт на имя Лаврентия Павловича и изложи, как тебе служилось с Люшковым и про эту его самую интуицию.
Какучая изменился в лице и тут же поспешил откреститься от Люшкова:
– Владимир Георгиевич, так я с ним не служил, а только встречался на совещаниях.
– Напиши, напиши, Варлаам Алексеевич, особенно про эту интуицию.
– Есть, – потерянно произнес Какучая.
– Товарищи у меня все, какие есть вопросы? – завершил совещание Деканозов.
Их не последовало. Он встал и направился на выход. К нему присоединился Серебров. Какучая спохватился последним и бросился вдогонку. Настигнув их в коридоре, он, сбиваясь на скороговорку, принялся обхаживать Деканозова:
– Владимир Георгиевич, а как же хлеб-соль? У меня все готово. Шашлык из молодого барашка. Отменное вино, то, что пьет товарищ Сталин…
– Что?! Так это ты?! – воскликнул Деканозов и грозно нахмурил брови.
– Что я? – растерялся Какучая.
– Из бочонка отливаешь.
– Какого бочонка? О чем вы, Владимир Георгиевич? Я вас не понимаю.
– Он не понимает? Да все ты понимаешь! – сурово отрезал Деканозов и, подмигнув Сереброву, огорошил Какучая: – Теперь я знаю, кто отливает из бочонка, что отправляют товарищу Сталину.
Какучая растерянно хлопал глазами и не знал что ответить. Деканозов хохотнул и, снисходительно похлопав его по плечу, с улыбкой заметил:
– Не сцы, Варлаам Алексеевич, шутка юмора. Ладно, поехали обедать. Где это?
– Тут рядом, место чудесное, – встрепенулся Какучая.
– Только в темпе вальса, нам срочно лететь в Батуми. Там у Кочлавашвили конь не валялся! До сих пор не установил, где негодяй Люшков готовит высадку.
– Владимир Георгиевич, ну какой час? Такого шашлыка и мамалыги, как у нас, в Батуми вам не приготовят.
– Все, Варлаам Алексеевич, едем! Время уходит! – поторопил Деканозов.
Какучая распахнул перед ним заднюю дверцу машины, сам сел на переднее сидение и распорядился:
– Батал, в апацху, что в Синопе!
– Есть! – ответил водитель и повернул ключ зажигания.
Серебров и группа сотрудников центрального аппарата НКВД СССР заняли места в двух других машинах. Дежурный открыл ворота, и они выехали в город. Прямой как стрела проспект Сталина вывел их к зданию бывшей биржи. Оно осталось справа, и впереди в знойном мареве белокаменным миражом возникла величественная колоннада. Не доезжая до нее, водитель повернул налево, дорога, вильнув змейкой, скатилась на ажурный мост через реку Беслетка и дальше пошла берегом моря. Позади осталась монументальная эстакада, и справа, за железнодорожной насыпью потянулись знаменитые синопские пляжи. На их золотых песках негде было упасть яблоку, сухумчане и приезжие спешили насладиться загулявшим в Абхазии летом. Слева, на площади в 43 гектара раскинулась настоящая жемчужина Абхазии – знаменитый дендро-парк. В конце XIX века его заложил русский помещик Николай Смецкой. Более 25 лет он завозил со всего света разные диковинные растения и создал это рукотворное чудо.
