Собранные нашими бойцами доказательства были немедленно переданы в штаб и затем опубликованы в средствах массовой информации.
Бойцы батальона «Днепр-1» демонстрируют российскую амуницию, обнаруженную на месте уничтоженной колонны под Многопольем
Тем временем у нас в пятиэтажке возникла проблема с почти севшими радиостанциями. Для связи со школой и между собой необходимо было зарядить рации. В удерживаемом нами доме, как и во всем городе, электричества не было, и, чтобы зарядить аккумуляторы, нужно было найти ближайший работающий электрогенератор. Из последних радиосообщений мы узнали, что начались переговоры с боевиками.
Дэн принял решение оставить в доме Прапора за старшего, а сам вместе со мной двинулся в депо к бойцам «Донбасса», чтобы найти возможность зарядить радиостанции. Связь с Прапором решили поддерживать по телефону, хотя они тоже были почти разряжены и мобильная связь работала с большими помехами и перебоями, но другого варианта на тот момент не было. В сопровождении бойца «Донбасса» мы миновали железнодорожные пути и вышли к одному из ангаров в депо. В нем находились несколько бойцов «Донбасса», из которых я запомнил только Апостола. Ребята угостили нас чаем и сигаретами. От прикуривателя стоявшего в ангаре автомобиля мне удалось немного подзарядить свой телефон. У этих парней связь со школой была настроена лучше, и мы узнали от них последние новости.
Солдат российской армии с винтовкой ВСС «Винторез»
Из общения с нашими новыми знакомыми я лишний раз убедился в том, что «Донбасс» это не только смелые, но и рассудительные люди. В разговоре о сложившейся ситуации была затронута тема о командире добровольческого батальона «Донбасс» Семене Семенченко и перспективах удерживания позиций в Иловайске. На тот момент картина вырисовывалась таким образом: еще за несколько дней до выхода некоторые командиры батальонов предлагали покинуть город, но руководство «Донбасса» оставалось непреклонно в том, что нужно держать город и ждать помощи и подкрепления. Это была официальная позиция Семена Семенченко, который добивался в Киеве от руководства МО, генштаба и Администрации президента принятия мер по оказанию поддержки добробатам в Иловайске. Принявший на себя руководство батальоном «Донбасс» в Иловайске начальник штаба Филин докладывал Семену, что ситуация под контролем и без приказа «Донбасс» и шагу не сделает из Иловайска. А остальные подразделения попрятались и не выполняют поставленных задач, но «Донбасс» и сам отлично справляется. Это было сказано в присутствии одного из наших бойцов в школе. Честно сказать… было немного обидно. Видимо, у Филина имелись причины давать такую оценку действиям некоторых представителей других добровольческих батальонов, но тогда я воспринял его слова как личное оскорбление.
Такая же винтовка «Винторез» обнаружена на месте разгрома колонны под Многопольем
Позволю добавить свое личное мнение по этому поводу. На тот момент боекомплекта было достаточно много, и этих запасов могло бы хватить еще на неделю, а может, и больше, в зависимости от интенсивности боев. Личного состава также было достаточно для длительного удержания укрепленных позиций. Не знаю, что там оставалось по продуктам и воде, но, думаю, еще на некоторое время вполне хватило бы. Основная проблема была с ранеными. Если ранее была возможность их эвакуировать для более квалифицированной и специализированной медицинской помощи, то в условиях окружения они были обречены. И потому я тоже придерживался того же мнения, что нужно выходить из города и прорывать окружение. Но, повторюсь, это лишь мое чисто субъективное мнение. Тогда я полагался на более опытных и информированных людей, которые руководили нашими подразделениями.
Мне интересно было узнать мнение бойцов «Донбасса» о сложившейся в городе и вокруг него ситуации. Ответ поразил своей сдержанностью. Кто-то сказал:
— Солдату недостойно критиковать или обсуждать приказы командиров. Это ведет к нарушению дисциплины и разброду в головах воинов, но в данном конкретном случае, похоже, у Семена сорвало крышу.
Что касается зарядки радиостанций, то нам порекомендовали обратиться в административное здание на выезде из депо. По дороге туда я заскочил в «халк» и проверил состояние аккумулятора. После случая в боксе я начал переживать по этому поводу. Машина почти двое суток простояла без движения. Когда я увидел, что «халк» завелся, то успокоился.
Перемещаясь по депо, мы с Дэном постоянно слышали раздававшиеся неподалеку выстрелы и старались перебегать от здания к зданию максимально осторожно.
Примерно после обеда к нам поступила информация, что в результате переговоров с боевиками, достигнута договоренность о прекращении огня после 17:00.
Двухэтажное административное здание было занято несколькими десятками бойцов.
Кто-то чистил оружие, кто-то добивал в опустевшие магазины патроны. В коридорах и кабинетах царила оптимистично-шутливая атмосфера. Несколько бойцов соревновались друг с другом в остроумии. Фразы на русском и украинском попеременно менялись и вызывали взрывы смеха. Не берусь за дословное цитирование, но выглядело примерно так:
— Друже, скоро домой, а ты ото магазины заряжаешь.
— Та який додому? В мене ще он скільки набоїв. Що мені їх додому везти?
— Так тишину объявили. Стрелять нельзя.
— Та хіба можно кацапам вірити? То вони після останнього пендаля полякалися і тиші запросили. Скоро знову полізуть. От побачиш.
— Сейчас, небось, «сепары» по тишине лазят по твоему окопчику и злого бандеровца ищут.
— Та нехай шукають, хай би їм грець. Як би командир не наказав сюди йти, то я їх би біля того окопчика сам зустрів.
Каждая фраза сопровождалась громкими раскатами смеха.
В диалог включается третий боец:
— А чего ото у тебя ширинка расстегнута?
Воин смущенно поправляет штаны и произносит:
— Та то «сепари» застігнути забули, коли останній раз вибити пробували.
Мне приятно было осознавать, что боевой дух и настроение побратимов на высоте. Было видно, что многие не собирались уходить, а расценивали тишину как передышку перед очередным боем. В одном из помещений мы нашли генератор, от которого бойцы заряжали рации и телефоны. Там мы смогли немного подзарядить радиостанцию и телефон Дениса. (Впоследствии это очень меня выручило.) Время от времени мы выходили на связь с Прапором и сообщали ему последние новости.
Также поступило указание подготовиться всем к выезду, так как нам гарантируют выход из города, но пока что следует оставаться в пятиэтажке и ждать команды для перемещения в депо. Мы с Дэном в депо продолжали заряжать радиостанции и телефоны, а ребята в доме ждали команду на отход к депо.
Казалось, что эти несколько часов ожидания длились целую вечность. Пожарная машина и наш бусик стояли под стенами каких-то двух помещений, похожих на небольшие цеха. В небольшой подсобке одного из цехов были лежаки, и мы смогли даже немного по очереди вздремнуть. В этой подсобке состоялся наш последний разговор с Дэном.
По своей натуре он был человеком замкнутым и редко когда обсуждал какие-либо личные проблемы с товарищами. А в тот момент между нами состоялся достаточно откровенный разговор. За два часа я узнал о нем больше, чем за все предыдущие три месяца. Денис так много говорил о себе, что мне это напоминало исповедь. Он вспоминал о детстве, школьных годах, службе в армии, жене, детях, прошлой работе, брате… Сожалел о том, что так и не научился прощать некоторых, кого хотел бы простить. Надеялся после возвращения домой отпроситься у руководства и поехать к своим бывшим командирам в Кировоград, чтобы повысить профессиональные боевые навыки. Рассказывал о своих близких людях, которые его воспитали и помогли стать настоящим мужчиной. О трагической гибели отца, перевернувшей всю его жизнь…
После пяти часов вечера действительно наступила необычная тишина. Ни одного выстрела или взрыва. Несколько часов ждали команды из школы. Уже начинало смеркаться, и мы наконец-то получили приказ: всей группе приготовиться к организованному выходу колонны из Иловайска. По команде Дэна, Прапор и остальные ребята подтянулись от пятиэтажки в депо к «халку». Уложив вещи в машину, мы приготовились покинуть Иловайск.
Пулеметчик батальона «Донбасс» Гордей Алексеевич Киктенко (Банг)
В депо подтягивались автомобили с бойцами, которые также готовились к выходу. Кто-то из ребят из «Донбасса» пытался запустить двигатель какой-то иномарки, но у них ничего не получилось. Когда стало ясно, что машину не исправить, из КамАЗа роты охраны «Донбасса» соскочил юный боец. Это был Банг. Не желая оставлять автомобиль «сепарам», юноша ножом спустил ему все шины и разбил все стекла. Как ребенок, он прыгал по крыше и капоту машины и приговаривал: «Так не доставайся же ты никому!» Его неудержимый порыв лишить врагов машины очень забавлял находящихся в КамАЗе бойцов. Всем было интересно смотреть на этого резвого и горячего юношу. Кто бы тогда мог подумать, что это были последние часы жизни Банга…
