валвов. Имя команы произошло, кажется, от реки Кумы. Между Кумою и Кубаном имеющаяся разность в татарском произношении едва приметна. Думать надобно, что страна Кумания, если кто оную так назвать хочет, была весьма обширна. И таким образом из сей страны мало по малу исходили народы, кои в России равно как и в соседственных государствах столь много бед причинили; однако делали они то всегда под собственным своим именем. Известны одни только команы при Дунае и в Венгрии жившие, и они то суть половцы, коих татары в 13 столетии прогнали.
Более ничего не надобно к истреблению мнения о народе, называвшемся собственным своим именем команы или куманы. Буде же наконец некоторые литовские историки, как то Алб[ерт] Вюк Коялович, алан в Литву переводят и от них считают происхождение своего народа, то сие совсем противно по тому, что алане были готские или немецкие народы; литовцы же говорят языком, которой с немецким отнюдь несходен.
Народ, который жил не только в России, но от которого вообще выводят и происхождение российского имени, заслуживает, чтоб здесь объявить все, что примечания достойного, об нем известно. Страбон есть первый, который говорит о роксоланах, полагая жительство их в самых северных полях между Танаисом и Днепром; не зная притом, есть ли еще по ту сторону их какие люди. Плиний упоминает об них вместе с аланами под именем скифских народов. Птолемей показывает им их жилище около Меотиского моря.
Итак, обитали они в тех же самых странах, коими владели алане, от которых разнствовали они в имени по одному только предположенному слову Роксс или Росс. Об истории их находится следующее. Еще до Рождества Христова имели они войну с Митридатом, великим королем Понтийским, причем признаны они за отважный народ. При императоре Отгоне в 68 году после Рождества Христова учинили они нападение на Мизию, две римские когорты совсем разбили, а вскоре после того и их самих много побито. У них был один король, о котором в сие время в надписи у Грутера и в Спартияне упоминается, что он от римлян получал деньги на свое содержание. Император Адриан вышел было с воинством против сего короля за оказанное им неудовольствие в уменьшении жалованных ему денег, однако опять с ним примирился. В 116 году роксолане появились на Маркоманской войне, а в 270 году были они в числе тех народов, над которыми император Аврелиан торжествовал.
Доселе сказанное касается до тех только роксолан, кои из России в Дацию или к Дунаю переселились, но осталось из них много таких еще в России, кои от готов зависели и в 371 году, когда гунны на них напали, все до единого погублены. Иордан объявляет следующее о том обстоятельство: якобы роксолане готам сделались неверными. Германрик же, желая сей народ строгостью в должности его удержать, повелел лошадьми расстерзать одну роксоланку, именем Сонильду, за то что муж ее к гуннам перешел. Сар и Амомий, братья Сонильдины, разъярясь за то, ранили Германрика в бок, от чего он не излечился и вскоре после того сам жизнь свою прекратил.
В Иордановой рукописи, хранящейся во Амвросиевой библиотеке, в Майланде находящейся, написано россомане вместо роксолане; из чего и видно, что тогда вместо роксо выговаривали россо.
Более нет уже известия о роксоланах ни в России, ни при тогдашних странствованиях народов; но спустя несколько веков после того находим мы их при восточном море около страны простирающейся к Висле. Возможно, что король Германрик переселил их туда, распространив державу свою даже до Пруссии. А может быть, они следуя долго за гуннами по походам их, наконец от них по смерти Аттилы отцепились и для избежания военных беспокойств избрали сию отдаленную страну для пребывания своего.
А что они подлинно жили вдоль по берегам восточного моря, в том свидетельствует нам Равенской землеописатель, и сие для страстного любителя истории не может быть маловажно по тому, что то одно только и есть, где дальнейшая память роксолан соблюдена.
Думать надобно, что первые жилища гуннов были в соседстве с Китайским государством. Правда, что китайские историки говорят о народе хунну, который за 200 лет до Рождества Христова много причинял беспокойств китайцам, а римские проповедники или миссионеры в Китае толкуют то обыкновенно о гуннах. Но если спросить самих китайцев, то разумеют они под именем хунну не что иное, как предков нынешних мушалов, не зная ничего о многих разделениях и похождениях, какие Гвиине о гуннах объявляет, хотя оные в китайских сочинениях может быть и довольно основательны.
Сказать почти можно, что Гвиине в познании китайской и соседственных народов истории имеет преимущество пред самыми китайцами. Но сей в прочем достойный писатель к гуннам своим может быть чересчур прилепился. Он, по мнению моему, разумеет под сим именем гораздо больше народов, нежели как сколько их собственно под оным считать должно. Я не вижу, чтоб он кроме сходства имени еще какие имел к тому причины, чтоб монгольских предков и гуннов, которые столько бедствий нанесли Европе, почесть за единый народ.
Из чего последовало, что ведущая нить истории, коею бы надлежало обоим народам быть неразрывно сопряженными, оставляет его, когда ни переходит он от одного народа к другому. А из того родилась смесь, что он мушалов и татар и все разные отрасли сих народов с гуннами за одно считает. Тем защититься он не может, что Агатий, греческий историк из шестого столетия пишет, якобы имя гунны было общее название. Ибо сие может статься и подлинно было в то время, когда гунны учинили на Европу нападение; они обыкновенно принимали побежденных под свои знамена; почему и увеличивалось число их с числом их завоеваний, хотя в завоеванных странах и гарнизоны оставались.
Однако для сего не должно еще нам опровергать того однажды принятого исторического положения, что особливой был народ, которой назывался гуннами, и которому собственно, известные о нем похождения превосходно пред всеми прочими приписать надлежит. Татары и мушалы суть различные между собою народы,
