Впрочем, все эти ошибки простительны. Астрономические направления Стоунхенджа трудно понять сразу. Да и преимущественно, как я уже говорил, освещение моей статьи в прессе было весьма положительным.
В февральском номере журнала «Холидей» за 1964 г. «Расшифрованный Стоунхендж» трактовался точно и достаточно благодушно: «Это место наводит на мысли о запекшейся крови, страшных загадках друидов, леденящих душу ритуалах древности. Естественно, фантазия начинает работать! Кто бы ни взял на себя труд в течение 500 лет таскать огромные камни с юго-запада Уэльса за 200 миль на английскую долину под Солсбери, двигало ими нечто зловещее». «Холидей» допустил, что, «если доктор Хокинс прав, еще из одной заготовки научных знаний предстоит начеканить новую валюту неоспоримых фактов», но тут же успокоил своих читателей, подыскивающих место для проведения отпуска, – «но от этого Стоунхендж станет еще интереснее. И добраться до него очень легко. Всего лишь два часа к юго-западу от Лондона, по хорошим дорогам». И в заключение: «Лучше всего размышлять над теорией доктора Хокинса непосредственно рядом с Алтарным камнем. По всей видимости, назван он так по ошибке, и назначение у него иное. Когда ночь опустится на мрачную равнину, обрисовав силуэты огромных старинных глыб, вспомните об этом и задумайтесь над тем, какое страшное назначение через 3 тыс. лет наши потомки, возможно, припишут компьютеру IBM».
«Холидей» еще раз упоминает компьютер: «всезнайка IBM». Сначала мне казалось, подобное несерьезное отношение к ее продукту может обидеть amour propre[27] компании IBM. Но потом я прочел статью в самой «IBM ньюс». Начиналась она так: «В конце концов, эти чокнутые друиды, может, и соображали, что к чему». «Ньюс» вскользь упоминает компьютер, которым «Хокинс пользовался, чтобы подкрепить свою теорию», и подробно останавливается на собственной гипотезе о том, что «эти тронутые друиды трудились не щадя живота своего, чтобы установить камни и вырыть лунки».
«Расшифрованный Стоунхендж» даже превратился в тему стихотворения Кэрола Эрла Чапина, опубликованного в «Крисчен сайнс монитор»:
СТОУНХЕНДЖ
(Компьютер нашел разгадку Стоунхенджа)
Круг из камней,
Считаешь ты Солнца шаги
И скорость Луны.
Глыбы-компьютеры,
Гигантские монолиты
Суть календарь смены дней.
Небеса кружатся
В размеренном ритме,
Выбранном четыре тысячи лет назад.
Камни огромные кренятся,
На три дюйма отклоненные
Ошибкой времени.
Но эти немые цифры
Указывают на мимолетное Солнце
И в скрытую клетку ловят его свет[28].
Моя научная статья в «Нейче» привлекла даже юмористические издания. 13 сентября 1964 г. в воскресной колонке комиксов астронома Ательстана Спилхауса под названием «Наш новый каменный век» были представлены забавные картинки с изображением щеголя, задумчиво прислонившегося к столбу кольца сарсенов; ученого в лаборатории, проводящего радиоуглеродный анализ; рыжего юнца, вероятно меня, за пультом управления компьютера, «просчитывающего корреляции примерно 200 пар камней и восходов и закатов небесных тел в 2000–1500 гг. до н. э.»; и, наконец, силуэтов камней в сумерках со следующей подписью: «Результаты показывают, что различные пары камней указывают на крайние северные и южные точки восхода и заката Солнца и Луны. Стоунхендж был точнейшей астрономической лабораторией!» Эта колонка комиксов в юмористической газете на самом деле неплохой отчет, основанный на фактах. Вот только я уже давно немолод и к тому же брюнет.
Среди всех откликов на мою статью «Расшифрованный Стоунхендж» два были мне особенно интересны. Оба пришли от специалистов-археологов. Один отличался враждебностью, второй – сдержанным благодушием. Второй оказал мне неоценимую помощь, обратив мое внимание на другие тайны Стоунхенджа.
Месье Ж. Шарьер из Франции раскритиковал мое заключение о том, что направления на Солнце и Луну имеют значение, на основании того, что кольца «недифференцированы» по оси, тогда как я исходил из обратного; что я «своевольно» определил некоторые камни как более значимые, чем остальные, и вывел свои склонения Солнца и Луны по «абсолютно субъективному предположению», что строители Стоунхенджа пользовались монументом, когда диск Солнца или Луны касался линии горизонта нижней точкой, чтобы вычислить точки восхода и заката на горизонте.
Я ответил месье Шарьеру, подробно изложив отчет о моих исследованиях, который вошел и в эту книгу, и подчеркнул, что, по моему мнению, кольца Стоунхенджа, рассматриваемые в исследовании, не являются недифференцированными по оси, но ориентированы по главной оси на восход Солнца в день летнего солнцестояния; что, как показано на карте, все камни и точки в корреляциях по-своему уникальны или особенны, а нахождение диска над горизонтом, когда он касается его нижней точкой, дает наименьшую ошибку для восхода Солнца в день летнего солнцестояния в 1800 г. до н. э. над Пяточным камнем, а это направление всеми признано заложенным в монумент строителями. Мне остается лишь надеяться на то, что дальнейшая переписка разрешит эти разночтения в трактовках.
Второе, самое полезное, письмо пришло от Р.С. Ньюэлла, британского археолога, который принимал участие в раскопках в Стоунхендже и составил официальный путеводитель по нему. Он писал мне из своего дома неподалеку от Стоунхенджа:
«По моему убеждению, при встрече двух различных наук (если археологию можно именовать таковой) всегда сложно достичь согласия. Астрономы устремляют взоры в небо, археологи – в землю, тем не менее, я согласен с тем, что Стоунхендж ориентирован на закат Солнца в день зимнего солнцестояния через большой центральный трилит, если наблюдатель стоит в центре или в другом месте на оси. А поскольку план Стоунхенджа напоминает могильник, он в некотором роде является погребальным храмом для состарившегося Солнца, когда оно перейдет в преисподнюю вконце года или своей жизни, находясь почти на оси, Пяточный камень непременно должен лежать на линии восхода Солнца в день летнего солнцестояния. Я не сомневаюсь в том, что проводилось наблюдение за полным оборотом Солнца, как в Египте. Это касается и Луны.
Мистер Ньюэм подчеркивает, что прямая от камня 94 до лунки C на Аллее является указанием на восход Солнца в равноденствие, т. е. на восток. Было ли это так в 1500–1000 г. до н. э. или может считаться совпадением? (Если это не совпадение, тогда человек, придумавший расстановку этих камней, был настоящим гением.)
Еще один интересный момент встречается у греческого писателя Диодора, который упоминает этот храм в земле кельтов, «сферический по форме». А может ли «сферический по форме» трактоваться как «использующий сферу», то есть астрономический? Если так, значит, когда-то где-то в земле кельтов стоял астрономический храм. Он (Диодор) говорит, что «бог (Аполлон, бог Солнца) посещал остров (предположительно Англию) и каждые девятнадцать лет играл на цитре и танцевал неизменно все ночи напролет от весеннего равноденствия и до восхода Плеяд». Я вовсе не утверждаю, что эти слова относятся к Стоунхенджу. Но может быть, полная Луна производила некоторый потрясающий эффект каждые девятнадцать лет в Стоунхендже? А если так, я даже не знаю, что сказать».
Упоминаемый «мистер Ньюэм» – это К.Э. Ньюэм, изучавший Стоунхендж с астрономической и геометрической точек зрения[29]. Его процитированное утверждение о направлении через точку 94-го опорного камня и лунку С в день равноденствия заставило меня призадуматься.
Что же касается Диодора Сицилийского, так называемого «историка-универсала» I в. до н. э., литература о Стоунхендже изобилует ссылками на его рассказ о храме Аполлона в земле гиперборейцев. «Счастливые гиперборейцы» нередко упоминаются в античных трудах обычно как народ, живущий в благоденствии далеко на севере, «за северным ветром», и поклоняющийся богу Солнца Аполлону. Вполне возможно, что это был реально существовавший в северных землях народ, описанный с большими преувеличениями в рассказах странников и купцов, в особенности продавцов янтаря, часто ездивших в Балтийский регион и добавивших больше всего фантастических штрихов, частично из-за мифического названия страны. Жителям Средиземноморья люди, по своей воле поселившиеся так далеко от солнца, вероятно, казались либо сумасшедшими, либо сказочными.
Поэт Аристей упоминает их наряду с легендарными «одноглазыми аримаспами» и «сторожившими золото грифами». А у Геродота они выглядят совсем не легендарными. Он говорит, что жители Делоса рассказывали, будто гиперборейцы из своих северных земель послали на Делос, остров Аполлона, «некоторые дары, завернутые в пшеничную солому». Памятуя о том, как однажды отправляли свои подарки с девушками, которые не возвратились домой, на этот раз северяне передали их по цепочке, от страны к стране, от города к городу, надеясь, что таким образом они достигнут места назначения. Геродот говорит, что у народа Делоса сохранился обычай прославлять четырех дев, пришедших из Гипербореи, и добавляет: «А что касается сказания об Абарисе, который, как говорят, был гиперборейцем и обогнул со своей стрелой всю землю, ни разу не поев, я обойду эту тему молчанием».
