Петровские преобразования способствовали решению исторической задачи, поставленной перед Россией всем ходом ее социально-экономического и политического развития. Однако будучи прогрессивными по своей объективной сущности, они проводились чрезвычайно жестокими методами, сопровождались еще большим расширением рамок крепостного права и резким усилением феодального гнета в его самых разнообразных формах и проявлениях.
Являясь сыном своего класса и своей эпохи Петр I не был и не мог быть личным противником крепостного права. Последнее представлялось Петру I сильным орудием управления и власти, мощным средством подчинения крестьян воле класса феодалов и он прочно опирался на него в своей государственной деятельности.
Какие же изменения произошли в судьбах крестьян нашей страны в XVIII столетии? Как отразились на их экономическом и правовом положении реформы Петра I?
Прежде всего заметим, что крестьяне в России подразделялись тогда на четыре больших разряда. В зависимости от того, кто являлся юридическим собственником обрабатываемой ими земли, они назывались помещичьими, церковно-монастырскими, дворцовыми и государственными. Последний разряд крестьян полностью оформился к концу петровского царствования. В него вошли остатки черносошных крестьян, половники Северного Поморья, сибирские пашенные люди, однодворцы и нерусские народности Поволжья и Приуралья. Все эти разряды крестьян фактически являлись феодально-зависимыми, крепостными, хотя степень их «крепости» земле и личности ее собственников не была одинаковой. С наибольшей силой крепостной пресс давил на плечи помещичьих крестьян, которых мы преимущественно и будем держать в поле своего зрения при дальнейшем изложении материала.
Как известно, материальной основой крепостного режима являлось феодальное землевладение. При Петре I и его преемниках оно непрерывно расширялось, а вместе с ним росло и число частновладельческого закрепощенного населения. Причем границы феодального землевладения в это время отодвигались все далее на окраины государства. Широко используя народную и правительственную колонизацию, феодалы устремлялись из суглинистого центра в черноземные южные уезды и в Поволжье. Там они захватывали уже освоенные земли и при поддержке царской администрации обращали в свою собственность жившее на ней крестьянское население.
В XVIII в. широкое распространение получает практиковавшееся и раньше пожалование государственных и дворцовых земель вместе с жившими на них крестьянами в частные руки дворян. Только за первую половину царствования Петра I дворянам было роздано около 175 тыс. крестьян мужского пола. Его Преемники, а наипаче преемницы, возле которых постоянно кружился целый рой жадных до наживы фаворитов эту раздачу продолжили ускоренными темпами. За 35 лет после Петра I до Екатерины II было роздано 500 тыс. крестьян. Екатерина II начала царствование пожалованием 18 тыс. душ в награду тем «сподвижникам», которые доставили ей престол и помогли на нем удержаться. В течение же всего своего царствования она передала в частные руки дворян 800 тыс. душ. Император Павел I, еще будучи наследником престола, выражал желание всех казенных крестьян раздать помещикам. Преждевременная смерть помешала ему вполне осуществить свою злополучную идею, тем не менее в его четырехлетнее царствование было роздано около 600 тыс. крестьян. Пожалование государственных и дворцовых крестьян в личную собственность дворянам было прекращено в царствование Александра I и заменено сдачей их в аренду, однако при этом менялась лишь форма отношений, а существо оставалось тем же.
Одновременно с расширением земельных владений феодалов укреплялись их права на земельную собственность. 23 марта 1714 г. Петр I издал указ «О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах», известный в истории под названием «Указа о единонаследии»[271]. Главное значение этого указа состояло в том, что он устанавливал одинаковый правовой режим для поместий и вотчин, объявляя их наследственными. Другими словами, по «Указу о единонаследии» дворянские поместья превращались в вотчины, земля и крестьяне переходили в полную собственность их бывших условных владельцев – помещиков. Таким образом, процесс слияния двух форм феодального землевладения, начавшийся в предшествующем столетии, при Петре I окончательно завершился. Право феодалов всех разрядов на землю, труд и личность крепостных крестьян становится неограниченным.
Важной вехой в закрепостительном процессе явилось введение подушной подати. В первой четверти XVIII в. стало ясно, что существовавшее с 1679 г. подворное обложение не оправдало тех надежд, которые возлагало на него правительство. Преследуя свои узкокорыстные цели, помещики обычно сселяли ряд крестьянских семей в один двор. Аналогичная картина наблюдалось в черносошной деревне и в городских посадах, где также одним двором жили по нескольку семей. В результате число податных дворов постепенно сокращалось, а вместе с этим уменьшалась и сумма взимаемых податей. Чтобы удовлетворить быстро растущие потребности государства в деньгах, Петр I заменил подворное обложение новым видом налога – подушной податью.
Подушная подать распространялась на всех лиц мужского пола, которые принадлежали к тяглым сословиям и были занесены в так называемые ревизские сказки в ходе проводившейся с 1718 по 1724 г. переписи населения. Она оказалась особенно разорительной для непосредственных производителей вследствие своей полной недифференцированности. При ее взимании не учитывалось ни материальное положение объекта обложения, ни его возраст. Подушной податью в одинаковой мере облагались зажиточные и малоимущие тяглецы, только что родившиеся младенцы, взрослые мужчины и неспособные к труду старики. Не освобождались от уплаты ее даже беглые и умершие, если бегство или смерть произошли после подачи ревизских сказок.
Введение подушной подати знаменовало собой завершение процесса слияния холопов с крестьянами, который довольно рельефно обозначился еще в последней четверти XVII в., когда при замене посошного обложения подворным были положены в тягло холопы, посаженные на землю и имевшие личное хозяйство. При Петре I подобная участь постигла холопов, входивших в состав дворовых. В 1722–1724 гг. они были обложены подушной податью наряду с крестьянами и другими категориями тяглого населения. Таким образом, если прежде у части холопов имелась некоторая возможность получить свободу после смерти господина, то теперь все они превращались в потомственных крепостных своих владельцев.
В первой четверти XVIII в. в сети крепостного права попали и так называемые «гулящие люди», под которыми подразумевалась довольно пестрая категория тяглого населения. К ним относились: отпущенные на волю кабальные холопы; выходцы из-за рубежа и лица, освободившиеся из плена; дети и другие родственники тяглых людей, не попавшие в писцовые книги; приборные служилые люди, от бедности оставившие службу, и их родственники, не поверстанные в службу, посадские люди, покинувшие тягло. Под этим названием нередко скрывались и беглые крестьяне. В понятие господствующего класса все они отождествлялись с бездельниками и ворами и потому решено было ликвидировать этот разряд населения. 1 июня 1722 г. Петр I издал указ, по которому «гулящие люди», годные к воинской службе, зачислялись в солдаты, остальные передавались в собственность частным владельцам. «Представителям всяких чинов» разрешалось записывать их за собой, и они стали смотреть па этих людей, как на своих крепостных. Несколько позже, в 1729 г., появился новый указ, предписывавший ссылать в Сибирь всех тех «гулящих людей», которых никто не хотел брать к себе на правах крепостной собственности.
Замена подворного обложения подушной податью и распространение ее на ранее свободные от несения государственного тягла группы населения, установление паспортной системы, крайне затруднявшей отход крестьян из деревень, и ряд других мероприятий Петра I ограничили до предела возможности удовлетворения промышленности кадрами вольнонаемной рабочей силы. Бурно развивавшееся тогда мануфактурное производство столкнулось с проблемой острого недостатка наемных рабочих. Стремясь преодолеть возникшее препятствие, правительство стало принудительно водворять на мануфактуры каторжников, нищих, бродяг, отставных солдат и солдатских детей. Массовое распространение получает приписка к промышленным предприятиям дворцовых и черносошных крестьян. К середине XVIII в. их число только в металлургии достигло 100 тыс. душ мужского пола[272]. Формально приписные крестьяне продолжали оставаться собственностью феодального государства и царской фамилии. Промышленники могли привлекать их на мануфактуры в месяцы свободные от сельскохозяйственных работ, и в пределах необходимых для отработки ими подушной подати и оброчных денег. Фактически же заводовладельцы обращались с приписными крестьянами, эксплуатировали и наказывали их как собственных крепостных. Но всего этого оказалось недостаточно. 18 января 1721 г. Петр I издал указ, разрешавший в целях «размножения заводов как шляхетству, так и купецким людям к тем заводам деревни покупать невозбранно с позволения берг-и-мануфактур коллегии, токмо под такою кондициею: дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно»[273]. Так крепостное право просочилось в сферу промышленности и стало охватывать ее своими цепкими щупальцами.
