Это особое мистическое чувство, подобное переосмыслению и пере-ощущению всего предшествующего опыта. Не случайно мудрецы учат именно «вызреванию» человеколюбия внутри человека, а отнюдь не привитию его. Мэн-цзы замечает «Пять злаков (т. е. рис, два типа проса, пшеница и бобы – А.М.) являются наилучшими из всех. Но если же они не вызревают, то оказываются еще худшими, чем даже чертополох. Таково и человеколюбие – достигается оно, лишь [окончательно] созрев».
Как видно именно к «человеколюбию», к «любви к людям» жэнь отношения не имеет, это, скорее, «способность к посредничеству», которая и характеризует истинного цзюньцзы. Сам же цзюньцзы, разумеется не «благородный муж», но медиатор между священными силами Неба и земными делами. Собственно, Конфуций считал, что цзюньцзы выполняет важную миссию установление ритуального диалога между небом и землей через свою способность жэнь: «Ибо ноша его тяжела, а путь долог. Он считает жэнь свей ношей – разве это не тяжело? И лишь со смертью его путь подходит к концу. Так разве не долог ли он?» (VIII, 7).
Одному из учеников не удалось уловить смысл высказывания Учителя, и тогда Конфуций уточнил: «Воспитывать прямоту и избегать искривлений. И тогда можно кривое выпрямить». Жэнь – отнюдь не «качество для себя», для удовлетворения собственного тщеславия, но именно «для исправления кривого», т. е. для служения людям. И в этом смысле оно может трактоваться как «человеколюбие».
Чтобы достигнуть жэнь, действительно нужен нравственный подвиг, который может потребовать от благородного мужа даже пожертвовать собой. Пожертвовать – но не унизиться. Некий Цзай Во спросил Конфуция:
– Если человеку, что обладает жэнь, скажут, что это жэнь – в колодце, последует он за ним или нет?
– Благородный муж-цзюньцзы может уйти, но не может пасть, он может даже показаться обманутым, но обманутым не будет, – ответил Конфуций.
Очевидно, что под жэнь подразумевается отнюдь не моральная категория, а мистическое переживание, которое в буддийской культуре называется освобождением «цзе», в даосской – озарением (мин, у) и свидетельствует о наступлении измененного состояния сознания. Поскольку человеколюбие есть один из основных признаков «благородного мужа» конфуцианства, то оказывается, что цзюньцзы и есть человек, переживший мистическое озарение и заново осмысляющий этот мир уже как пространство мистического опыта. Разумеется – и это неоднократно подчеркивает и Конфуций и Мэн-цзы – цзюньцзы может болеть, переживать и даже сомневаться. В этом он абсолютно реалистичен и вновь прагматичен в отличие от даосского мифологического идеала бессмертных, выросших из практики вполне реальных медиумов и шаманов.
«Лунь юй»: человеколюбие
III, 3
Учитель сказал:
– Человек – и не обладает человеколюбием! Разве может быть он постичь суть Ритуала? Человек – и не обладает без человеколюбием! Разве он способен постичь музыку?
IV, 1
Учитель сказал: «Прекрасно то поселение где пребывает человеколюбие. Можно ли назвать мудрым того человека, что поселился в местах, где нет человеколюбия?»
IV, 2
Учитель сказал:
– Лишенный человеколюбия не может долго пребывать в бедности, но он и не сможет долго пребывать в радости. Человеколюбивый находит в человеколюбии покой, а мудрый извлекает из человеколюбия пользу.
IV, 3
Учитель сказал:
– Лишь тот, кто воистину обладает человеколюбием-жэнь, способен и любить и способен ненавидеть.
IV, 4
Учитель сказал:
– Если у кого есть искреннее стремление к человеколюбию, то он не сотоврит зла
IV, 5
Учитель сказал:
– Богатство и знатность – вот к чему стремятся все люди. Если не установить им Дао для достижения этого, то они этого и не достигнут. Бедность и презрение – вот что ненавидят все люди. Если не установить им Дао для избавления от этого, то они от этого сами так и не избавятся. Если благородный муж утратил человеколюбие, то как он может носить столь высокое имя? Благородного мужа даже на время трапезы не покидает человеколюбие – оно постоянно с ним: и в мирской суете и в бедах.
IV, 6
Учитель сказал:
– Я не видел любящих человеколюбие и ненавидящих то, что лишено человеколюбия. Любящий человеколюбие – нет ничего превыше этого. Ненавидящий то, что лишено человеколюбия, проявляет человеколюбие и не допускает соприкосновения с тем, что лишено человеколюбия. Может ли кто-нибудь целый день оставаться человеколюбивым? Я не видел людей, у которых не хватило бы на это сил. По-видимому, такие люди есть, но я не видел их.
VI, 23
Учитель сказал:
– Мудрый наслаждается, [глядя] на воды, человеколюбивый наслаждается, [глядя] на горы. Мудрый ценит движение, человеколюбивый – покой. Мудрый обретает счастье, человеколюбивый – долголетие.
VI, 30
Цзы Гун сказал:
– Вот, если бы нашелся человек, который, щедро одаривая народ, мог бы помочь всем! Что бы Вы сказали о нем? Можно ли его назвать человеколюбивым?
Учитель сказал
– Не только человеколюбивым, но и непременно мудрым. Ведь об этом пеклись даже Яо и Шунь. Что же такое человеколюбивый? Если он хочет крепко стоять на ногах, то делает так, чтобы и другие крепко стояли на ногах. Если он хочет, чтобы его дела шли хорошо, он делает так, что и других дела шли хорошо. Быть в состоянии смотреть на других, как на самого себя, – вот кого можно назвать овладевшим искусством человеколюбия!
VII, 30
Учитель сказал:
– Разве человеколюбие далеко от нас? Стоит лишь устремиться к человеколюбию – и человеколюбие приходит.
XII, 1
Янь Юань расспрашивал о человеколюбии. Учитель объяснил ему:
– Преодолеть себя и вернуться к Правилам – в этом заключается человеколюбие. Если однажды преодолеешь себя и возвратишься к Правилам, то вся Поднебесная назовет тебя обладающим человеколюбием. Быть или не быть человеколюбивым от самого себя – разве может это зависеть от других?
Янь Юань вновь обратился с вопросом:
– Позвольте узнать, как этого добиться?
Учитель ответил:
– Не смотреть на то, что не соответствует Правилам. Не слушать то, что не соответствует Правилам. Не говорить то, что не соответствует Правилам. Не делать то, что не соответствует Правилам.
Янь Юань ответил:
– Хоть я и недостаточно сообразителен, позвольте мне отныне следовать этим словам.
XIII, 12
Учитель сказал:
– Если у власти в государстве окажется истинный правитель, то всего лишь через поколение в нем воцарится человеколюбие.
XIII, 19
Фань Чи спросил о том, как ведет себя человеколюбий муж. Учитель ответил:
– В своем доме веди себя скромно, к делам относись со вниманием, с людьми будь искренним. И даже если отправляешься к варварам – и там не забывай об этих принципах
XIII, 27
Учитель сказал:
– Если человек тверд, решителен, прост и не бросает слов на ветер, то он близок к человеколюбию.
XIV, 1
Сянь спросил:
– Что постыдно?
Учитель ответил:
– Думать о лишь жаловании, когда в государстве царит Дао, и продолжать думать о жаловании, когда государство лишилось Дао, – вот это и как раз постыдно.
Сянь сказал:
– Когда я смогу избавиться от тщеславия, самомнения, злобы и алчности – можно ли считать это человеколюбием?
Учитель ответил:
– Ты свершишь трудное дело, но достигнешь ли ты человеколюбия – я не знаю.
Юань Сянь бы учеником Конфуция, уроженцем царства Лу.
XIV, 4
Учитель сказал:
– Тот, кто действительно обладает добродетелью, непременно произносит правильные речи. Но не всегда тот, кто произносит правильные речи, добродетелен. Обладающий человеколюбием непременно отважен, но отважный не обязательно человеколюбив.
XV, 9
Учитель сказал:
– Если служивый муж по настоящему целеустремлен и обладает человеколюбием, он не будет пытаться сохранить жизнь ценой отказа от человеколюбия. Более того, он пожертвуют собой ради достижения человеколюбия.
XV, 10
Цзы Гун спросил, как стать человеколюбивым. Учитель ответил:
– Истинный мастер, желая хорошо сделать свое дело, прежде всего должен наточить свой инструмент. Поэтому в каком бы царстве ты ни был, служи лишь мудрейшим из сановников и дружи лишь с теми служивыми мужьями, кто человеколюбив.
XV, 35
Учитель сказал:
– Человеколюбие народу нужнее, чем вода и огонь. Мне случалось видеть как люди гибли от воды и огня, но никогда не видел, чтобы погибали от человеколюбия.
