Кина, а
северный фланг — к северо-западу от Мегиддо.
Его величество находился в центре между ними, Амон защищал члены его в
сече, а мощь
Сета укрепляла тело его».40)
Судя по этим словам летописца, египетские войска рано утром в день битвы
уже занимали
очень выгодную боевую позицию. Южный, т. е. правый, фланг египетской
армии был
расположен на южном берегу Кина и упирался в холм, находившийся к юго-
востоку от
этого потока. Северный, т. е. левый, [115] фланг египетского войска был
расположен к
северо-западу, а центральная группа под командованием самого фараона — к
юго-западу
от Мегиддо, против правого фланга сиро-палестинского войска. Как видно из
описания
египетской лагерной стоянки, египетские войска заняли эту боевую позицию
вечером или
ночью накануне боя, так как фараону, когда он еще находился в лагере в
своей палатке,
сообщили, что в северном и южном отрядах все благополучно, иными словами, что оба
фланга заняли указанные им позиции. Эти позиции были заняты египетским
войском
чрезвычайно удачно. Южный египетский фланг, находясь на южном берегу
Кина,
препятствовал правому флангу противника перейти через реку, чтобы зайти в
тыл
египетской центральной группе или хотя бы ударить на нее с фланга.
Северный же фланг,
заняв северную дорогу, ведшую на Джефти, с одной стороны, отрезал
неприятелю
отступление по этой дороге, с другой — гарантировал египетским войскам
возможность
маневрировать по этой дороге. Наконец, центральная, очевидно, наиболее
сильная часть
египетского войска предназначена была для нанесения решительного удара
неприятелю,
правый фланг которого находился под угрозой обхода с севера и окружения.
Поэтому
сиро-палестинские войска были принуждены принять бой в неудобных для них
условиях.
Описывая расположение египетских войск, египетский летописец, как это и
подобало
льстивому придворному историографу, приписывает всю заслугу победы
фараону,
который, по его словам и согласно религиозным верованиям того времени, находился под
охраной самих богов. Однако на самом деле победа египтян, очевидно, объясняется их
численным превосходством и большей военной организованностью и, кроме
того, тем,
что египетскому войску удалось благодаря скорости его передвижений и
большей
маневренности занять очень выгодную боевую позицию. Когда утром в день
боя сирийцы
увидели расположение египетских войск, они, возможно, сделали попытку
растянуть свой
правый фланг к северу, по направлению к Мегиддо, чтобы избежать обхода с
севера и
окружения, а также для того, чтобы приблизиться к крепости, откуда они
рассчитывали
получить подкрепления и куда они могли скрыться в случае поражения.
Однако этот
маневр, предпринятый перед самым боем в виду неприятеля, надвигавшегося
на
сирийские войска в полном порядке, не удался и лишь привел к ослаблению
сирийского
центра. Центральная группа египетского войска, быстро наступая на
противника, легко
прорвала растянувшуюся линию сирийского войска и стала угрожать тылам его
флангов,
чем внесла полную деморализацию в ряды неприятеля, наголову разбитого
главным
образом в долине Кина, где, очевидно, и произошел основной [116] прорыв
неприятельской линии. Эта блестящая победа египетского войска образно
описана
автором «Анналов» в следующих словах:
82
«И тогда стал побеждать их его величество во главе своего войска.
А когда они увидели, что его величество побеждает их, они поторопились
бежать, будучи
разбиты, к Мегиддо, с лицами полными страха».41) Факт быстрого разгрома неприятельского войска именно в долине Кина
благодаря
энергичному и стремительному удару египетского отряда, находившегося под
командованием самого Тутмоса III, подтверждается надписью в Джебель-
Баркале,
содержащей ряд интересных деталей относительно первого похода Тутмоса III в Сирию.
Так, в этой надписи говорится: «И вот это было в долине Кина, [когда они]
разбили лагерь
в... случилось дело удачное для меня среди них. Мое величество атаковало
их, и они сразу
обратились в бегство; сраженные падали, [образуя] кучи трупов».42) Судя по тексту «Анналов», сиро-палестинские войска потерпели полное
поражение под
стенами Мегиддо. Только некоторые военачальники, очевидно, во главе с
князьями
Мегиддо и Кадеша, о пленении или смерти которых ничего не сказано в
«Анналах», а
также небольшое количество воинов, стремительно бежавших в Мегиддо, смогли
скрыться за мощными стенами этой крепости. Панически отступая, «они
бросили лошадей
своих, колесницы свои из золота и серебра. Их втащили, держа их за их
одежды, в этот
город, так как жители эти заперли от них этот город и [спустили] они
[одежды, чтобы
поднять их наверх, в этот город]».43)
Этот яркий эпизод, который мог сохраниться в памяти только у очевидца
событий,
подтверждает предшествующие слова летописца о том, что северный фланг
египетского
войска накануне боя находился к северо-западу от Мегиддо, и отчасти
объясняет смысл
данной диспозиции. Очевидно, этот фланг должен был угрожать
непосредственно самой
крепости и помешать ее защитникам сделать во время боя вылазку, чтобы
поддержать
сиро-палестинские войска. С другой стороны, этот северный отряд
египетских воинов
воспрепятствовал жителям Мегиддо открыть ворота города, чтобы принять под
защиту
крепостных стен всех сирийцев, бежавших с поля сражения. Таким образом, северный
фланг египетского войска, возможно, не принимавший непосредственного
участия в
сражении, создав непосредственную угрозу самому городу, дал возможность
центру и
правому флангу полностью разгромить сиро-палестинское войско. Это имело
большое
значение для дальнейшего хода военных действий, так как если бы
неприятельские силы
[117] укрылись в стенах Мегиддо, то гарнизон этой мощной крепости, усиленный
полевыми войсками, избежавшими разгрома, мог бы оказать длительное
сопротивление
Тутмосу III и создать ему ряд осложнений при последующем развертывании
этой военной
кампании. Именно поэтому данный эпизод был отмечен составителем
«Анналов». Наше
предположение, что северный отряд египетского войска был предназначен в
некоторой
степени для быстрого захвата Мегиддо в случае удачного исхода битвы, подтверждается и
словами летописца, который указывает, что стремительное занятие Мегиддо в
момент
создавшейся среди врага паники предусматривалось планом военных действий, разработанным накануне в царской палатке. Летописец говорит: «И если бы
войско его
величества не отдало своего сердца захвату имущества этих врагов, то они
[захватили] бы
Мегиддо в тот момент, когда второпях втаскивали этого презренного врага
из Кадеша
вместе с презренным врагом из этого города (Мегиддо. — В. А.), чтобы дать
им войти в их
город. Ведь страх перед их величеством проник в их члены, и руки их
потеряли свою
силу. Царская диадема одержала победу над ними».44) Приняв все меры к тому, чтобы полностью разгромить врага под стенами
Мегиддо и даже
в случае победы захватить город, пользуясь паникой среди неприятеля, Тутмос III, однако,
не учел примитивных грабительских инстинктов, которые всегда охватывали
войска
древневосточных рабовладельческих деспотий после большой победы. Можно
думать,
83
что грабить сиро-палестинский лагерь бросились не только воины
центрального отряда и
южного фланга египетского войска, но даже того северного отряда, который
не принимал
непосредственного участия в битве и был предназначен для быстрого захвата
крепости
после одержанной победы. Но, с другой стороны, захват огромной добычи под
стенами
Мегиддо был наглядным показателем значительного успеха, достигнутого
египетским
войском в результате завершения первого этапа этой кампании. Ведь не надо
забывать,
что захват всякого рода добычи, в первую очередь пленных, обращавшихся в
