Только в конце XX столетия в России группа учёных подошла к этому вопросу по-иному. А. Платов, Г. С. Гриневич, В. А. Чудинов, А. И. Асов считают проблему нерешённой. Более того, они склоняются к тому, что если не все, то некоторые памятники, содержащие славянские рунические знаки, безусловно, подлинны. Эти исследователи не являются стопроцентными единомышленниками, более того, часто они весьма жёстко спорят друг с другом. Но общим является резко отрицательное отношение к процессу развенчания рунической письменности славян в XIX — начале XX века. Очень ёмко данное отрицание выражено в словах В. А. Чудинова, предваряющих его рассказ об истории изучения этой письменности: «Это будет, к сожалению, знакомство с нашей общей бедой, ибо когда сами славяне обворовывают собственную историю культуры, называя это «торжеством науки», они принижают всех славян вообще. Грекам не приходит в голову объявлять храм Парфенон или скульптуры Фидия подделкой, да и итальянцы не спешат объявить свои древнеримские скульптуры шедеврами Ренессанса, хотя критиков, доказывающих почти полную идентичность стилей этих двух эпох, было огромное количество. И только славяне, едва обретшие хоть какие-то древние надписи, тут же поспешили счесть их подделкой» (II, 58; 164).
* * *
Познакомимся поближе с ретринскими рунами и изложим ряд соображений, которые могут свидетельствовать в пользу их подлинности.
Ниже мы приводим табл. 2 сопоставления ретринских и младших датских рун, заимствованную в книге А. И. Асова «Славянские руны и “Боянов гимн”» (с. 365). В таблице двадцать одна строка с ретринскими рунами. Однако руны 5 и 12 по введённой нами нумерации имеют очень сильно отличающиеся варианты начертания («» и «» соответственно). Учитывая, что значения ряда рун небесспорны, исследователи говорят о выделении не 21, а 23 рунических знаков (II, 9; 364). Абсолютно совпадают с датскими по начертанию руны: 4 (), один из вариантов руны 5 (), один из вариантов руны 6 (), руна 9 (), руна 11 (), руна 16 (R), руна 17 (), руна 19 (). Несколько отличное, но всё же схожее начертание имеет руна 8 (у славян — И, у датчан —). При этом звуковые значения данных ретринских и младших датских рун в общем схожи. Если прибавить к этому схожесть одного из вариантов славянской руны 15 () и датской руны 20 () при разных звуковых значениях («п» и «м» соответственно) и весьма натянутую схожесть руны 2 (у славян —, у датчан —) и одного из вариантов руны 3 (у славян —, у датчан —) при примерно схожих звуковых значениях, то тогда, пожалуй, можно говорить о совпадении двенадцати ретринских рун с младшими датскими, как это делает А. И. Асов (II, 9; 364). Хотя, на наш взгляд, количество совпадений ограничивается десятью (руны 2 и 3 совпадающими с датскими, мы не считаем). Но даже если принять число совпадений равным двенадцати, то это немногим более половины. Остальные руны различны, а знаки под номерами 1 (), 7 (), 12 (), 14 (), 18 () и 21 () аналогов в младших датских рунах не имеют вообще, а это более четверти от общего количества ретринских рун (шесть из двадцати трёх).
Таблица 2.
Подобный анализ даёт право говорить о родственности датского рунического футарка и славянской ретринской руники. Но говорить о простом копировании младших датских рун неким фальсификатором, внёсшим лишь незначительные изменения для вида, чтобы запутать дело, не приходится. Уж очень велика разница: в общем, около половины ретринских рунических знаков. Поддельщик, как верно замечает А. Платов, должен был очень хорошо быть знаком с тонкостями рунического искусства (II, 9; 364). И это вряд ли мог быть просто случайный человек, это был настоящий знаток.
Но кто же это? Вспомним обстоятельства дела. Итак, сделал находки пастор Самуил Шпонхольц около 1690 года. Затем после его смерти в 1697 году коллекция была продана златокузнецу Пельке. От него она перешла к его зятю, внучатому племяннику пастора Шпонхольца, также Шпонхольцу. Последнему наследовал его сын, тоже златокузнец, Шпонхольц-младший. Он и продал часть коллекции доктору Гемпелю, который опубликовал первое сообщение о ней в 1768 году. Младший брат данного златокузнеца впоследствии подсунул 118 фигурок, бывших, по-видимому, фальшивыми, Яну Потоцкому. Поэтому о коллекции Потоцкого мы речи сейчас вести не будем.
Но кто мог сфальсифицировать коллекцию Маша? Противники подлинности этой коллекции утверждали, что поддельщик скопировал руны книги Клювера либо 1757, либо 1728 года издания (II, 58; 186–187). Правильно. Больше людям того круга, где вращалась коллекция, взять изображения рун было негде. Ведь трудно предположить, что пастор, златокузнецы и даже врач Гемпель, которого также можно объявить фальсификатором, ибо первое сообщение о прильвицких рунах исходило от него, самостоятельно занимались изучением германской руники и были в этом вопросе большими специалистами. Кроме того, заметим, что сам пастор Шпонхольц и златокузнец Пельке отпадают как авторы подделки, так как в их время даже ранней работы Клювера ещё не существовало. Круг сужается. В числе подозреваемых остаются младшие Шпонхольцы и врач Гемпель. Правда, конечно, можно предположить, что пастор или златокузнец Пельке изготовили фигурки без рун, а впоследствии руны нанесли на них для повышения продажной стоимости. В общем, жулик на жулике сидит и жуликом погоняет. Хотя ведь можно допустить, что фигурки были подлинными, а поддельны только руны на них. Как бы там ни было, «честь» быть фальсификатором рун, как уже указывалось, остаётся за одним из представителей младших Шпонхольцев или Гемпелем. Что касается первых, то все они были златокузнецами. Согласитесь, ремесленник примерно в середине XVIII века, который прекрасно разбирается в германских рунах, читает работы Клювера — это несколько странно. Ещё более странно то, что этот немецкий ремесленник неплохо знает славянскую мифологию. Уже позже, читая руны, специалисты прочли имена: «Радегаст», «Белбог», «Перун-бог», «Велс-бог», «Летеница», «Ящер-бог», «Сива», «Квасура» и др., которые действительно есть в славянской мифологии (II, 9; 374–402), (II, 58; 171). Причём о некоторых образах (Квасура, Сива) заговорили только в наши дни; классические представления о славянских мифах таковые образы не включали. Не только златокузнецы, но даже доктор Гемпель, образовательный уровень которого был, несомненно, более высок, подобными знаниями располагать не могли.
Но, предположим, в рунах Гемпель разбирался, что-то из Титмара Мерзебургского, Адама Бременского, Саксона Грамматика и Гельмольда знал о славянских богах, и именно он выступил автором подделки. Но тогда «вычислить» его было довольно легко. Остаётся загадкой, почему мекленбургская комиссия, в конце 20х годов XIX века проведшая столь обстоятельное расследование, не вышла на него. И хотя Гемпель был в то время уже наверняка мёртв, на суть дела это не влияло. Более того, достопочтенный врач сам приобрёл большую часть коллекции у Шпонхольца-младшего. Руны в момент приобретения, надо полагать, уже были, потому что меньшую часть коллекции суперинтендант Маш чуть позже покупал у Шпонхольца с руническими надписями на фигурках. Можно ещё предположить, что златокузнец Шпонхольц и доктор Гемпель были в сговоре. Сработали на пару. Обманули бедного, доверчивого Маша, который затем купил у Гемпеля его часть коллекции. Денежки от столь удачно обстряпанного дельца — пополам. Налицо «преступное сообщество, именуемое в народе шайкой». И комиссии в таком случае докопаться до истины было значительно труднее.
Противникам подлинности ретринских рун можно выдвинуть и такой аргумент: «Если менее чем тремя десятками лет позже младший брат златокузнеца Шпонхольца смог со своими помощниками изготовить фигурки с руническими надписями, которые князь Потоцкий принял за подлинные, то почему этого не мог сделать ранее старший из братьев». Ответим на данный довод сразу: в 90х годах XVIII века, когда покупал свою коллекцию Потоцкий, у фальсификаторов была под рукой работа их земляка Маша с прекрасными гравюрами художника Вогена. Особых знаний ни в области рунологии, ни в области славянской мифологии уже не требовалось. Вокруг древностей славян существовал сильный ажиотаж. Так что деньги, можно сказать, сами «шли в руки», прояви лишь чуточку старательности и фантазии. Тридцатью годами ранее ничего этого не было. Условия были другие.
В отношении же прочих аргументов противников подлинности прильвицких богов и надписей на них кроме того, что уже заметили по ходу изложения, скажем: чтобы допустить поддельность коллекции Маша, надо сделать слишком много допущений из разряда «вот если бы да кабы». А это само по себе наталкивает на мысль, что гораздо правдоподобнее считать коллекцию подлинной.
И тогда можно весьма просто объяснить совпадения с датскими рунами. Дело в том, что ещё в 808 году Ретру взял приступом Готфрид Датский, тот самый, что убил князя ободритов Годлава, отца Рюрика (ставшего потом новгородским князем, основателем династии Рюриковичей). А. И. Асов полагает, что с тех пор в Ретре жило немало датчан, постепенно ославянившихся (II, 9; 364). То есть у датчан реты могли позаимствовать руны вообще, частично изменив их со временем. Но они могли иметь свои руны ко времени прихода датчан. Тогда славянские руны просто испытали сильное влияние датских. Можно говорить и об изначальных общих корнях в древности (о чём упоминалось выше). Этими общими корнями объясняются элементы сходства, различия обусловлены долгим временем самостоятельного развития рунической письменности у каждого из народов. Наконец, возможно допустить, что скандинавы заимствовали у славян. Но заимствование это, если оно имело место, должно было быть гораздо ранее IX века нашей эры. Заимствовать должны были не скандинавы, а германцы вообще. Однако здесь мы вступаем в полосу абсолютно голословных предположений, ничем не подтверждающихся. Поэтому просто вернёмся к прильвицким находкам.
