башни для лагеря – вспотеешь хуже, чем за плугом. И так – без конца!..
– Да работа – еще ничего: к ней мы привыкли в деревне, а вот строгости доконали. За всякое упущение по службе назначают тебя вне очереди на караул, а попробуй только заснуть на посту или перепутать приказание! Сейчас консул прикажет наказать палками… Недавно проворовался один солдат, так его забили каменьями насмерть…
– Во время же битвы избави боги струсить или показать пятки врагу – быть тебе потом без головы. Я вот совершаю последний поход и только почувствовал облегчение, когда меня выбрали центурионом. Теперь хоть работы меньше стало, да и на посты назначают реже!
Еще долго бы проговорили наши друзья, если бы не пришел легионер и не доложил, что все готово. Кай вышел проводить Валерия. Навьюченные животные уже стояли в порядке, и легионеры, готовые по команде к отбытию, ждали только приказа Валерия. Приятели распрощались и условились встретиться еще раз.
Встреча с Каем напомнила Валерию родину, и он шел всю дорогу, задумавшись о матери и о судьбе своего хозяйства. Только учение солдат около лагеря возвратило его к действительности: им повстречался отряд легионеров, упражнявшийся в беге на большое расстояние (до 5 верст) в полном вооружении. На площадке у лагеря они встретили еще несколько манипул, упражнявшихся в фехтовании: легионеры надели на себя кожаные панцири, в руки взяли кто деревянные мечи, обернутые кожей с шариками на конце, кто – копья с шариками и, построившись рядами, то отступая, то нападая, бились мечами, защищаясь щитами, или бросали друг в друга копья.
Отряд Валерия подошел к самому лагерю и обменялся приветствием со стражею. Загремел опускавшийся мост, и солдаты двинулись вглубь лагеря по широкой преторской дороге. По обе стороны гладко убитого пути целым городком раскинулись палатки. Длинными линиями тянулись они от вала вглубь лагеря, параллельно преторской дороге.
В лагере кипела работа: солдаты чистили коней и приводили в порядок конскую сбрую, осматривали и чинили свою обувь, точили на большом камне мечи…
Римский отряд
Отряд Валерия прошел уже большую часть лагеря, когда другая улица, еще более широкая, главная (via principalis), пересекла преторскую, и они очутились перед жертвенником (ага), за которым на площадке белела палатка консула. Перед консульским белым знаменем стояли на почетной страже два легионера с обнаженными мечами. От палатки консула в обе стороны раскинулись палатки военных трибунов, по три в каждую сторону.
Центурия обошла их слева и оказалась на просторной площадке квестора (казначей и интендант легиона). Здесь Валерий должен был сдать припасы, после чего отправился со своей центурией на отдых.
3
Кай и Валерий, как мы знаем, условились еще раз встретиться, но этого им не удалось сделать. На следующий день стало известно, что ночью галлы прошли горными проходами через Апеннины и грабят теперь Этрурию. Легиону пришлось оставить лагерь и идти догонять врага.
Рано поутру трубач консула разбудил сигналом рожка (cornu) весь лагерь. Живо по команде оделись солдаты, собрали палатки, вооружились и в стройном порядке выступили в погоню за врагом.
Впереди шел отряд конницы, блистая копьями; за ним двигались пестрые войска союзников; затем шли римские легионеры, которые несли на себе, кроме оружия, еще и шанцевые инструменты и палатки; потом – отряд союзников, и все прикрывала конница.
Между отдельными частями римского войска шли обозы соответствующих частей; ослы с вьюками, скрипучие двухколесные повозки с багажом командиров двигались под прикрытием всадников.
Скоро пронесся слух, что галлы идут уже на Рим и что город в опасности; но галлам на этот раз не удалось достигнуть столицы Италии.
Со всех сторон – и от Рима, и от Апеннин, и от моря – спешили римские легионы; римляне сумели приготовить к приему галлов несколько десятков тысяч войска; все союзники явились по их приказу к Риму; в особенности важной являлась союзническая конница, потому что римские всадники набирались только из богатого сословия, и, следовательно, конница была, немногочисленна.
У деревушки Теламона, в Этрурии, с двух сторон стиснули римские легионы галлов. Здесь узкая равнина прилегает к самому берегу моря; цепь невысоких холмов, покрытых перелесками, тянется параллельно равнине. В эту ловушку, устроенную самой природой, и попались галлы.
Римский консул Гай Аттилий Регул с севера поджидал врага: на холмах, в перелесках поставил он конницу в засаду, а сам разбил лагерь. Конница была пригодна для засады, потому что действовала успешнее врассыпную и реже нападала сплоченным строем; чаще конницу употребляли для разведок, для прикрытия обоза или для преследования разбитого врага.
С юга подошел другой консул, Эмилий Гай, и остановился тоже лагерем (лагерь римские военачальники разбивали везде и всегда, чтобы в случае поражения было где укрыться от врага).
Время близилось к вечеру. Консулу оставалось только вместе с трибунами вопросить богов об исходе предстоящего сражения.
Вместе с военными трибунами направился консул к главной клетке священных цыплят. Жрецы, откинув материю, прикрывавшую клетку, бросили цыплятам крупные зерна ячменя, и те с жадностью набросились на них: это было добрым предзнаменованием. Потом римские военачальники присутствовали при жертвоприношении ягненка; его теплою кровью обрызгали жертвенник, а по внутренностям гадали об исходе битвы. Наконец, по полету птиц жрецы старались выяснить, угодна ли жертва богам: ястреб появился с благоприятной стороны. Все возвещало, по-видимому, победу на следующий день.
Римляне, практичные и трезвые во всем, надеялись не только на помощь богов, они знали еще и силу человеческого слова, силу награды. Потому, вернувшись в praetorium, консул приказал протрубить сбор солдат. Далеким эхом отозвался звук сигнала в горах. Постепенно, закончив свои дела, собирались легионеры на forum (форум, большая площадь для собрания солдат, для консульского суда), который примыкал к противоположной стороне консульской палатки и был больше квесторской площадки. На деревянном помосте, в полтора аршина высотою, у самой своей палатки, на трибуне появился консул. Ликторы грозно стали вокруг, а легат (помощник консула) и военные трибуны красивою толпою разместились позади. Консул был одет в тунику; поверх нее чешуйчатая кольчуга охватывала его стан, с плеч спадал плащ; его конец он перебросил через левую руку.
Самнитские воины. Роспись гробницы
Консул поднял правую руку с жезлом, и воцарилась тишина, все смолкло.
«Наконец-то наши давнишние враги, – заговорил он, – более 150 лет причинявшие нам вред и тревогу, находятся в нашей власти. С двух сторон стиснули мы их нашими железными легионами, и они не уйдут от нас, потому что боги возвестили нам победу: полет птиц
