поднялись до нижнего жерла – и ребенок исчез внутри идола.
Вслед за тем жрецы приступили к страшному делу. Одного за другим обреченных в жертву детей бросали на пожирание свирепому божеству. Руки идола сгибались и разгибались все быстрее. Десятки, сотни детей уже исчезли в раскаленном нутре Молоха. Вопли и стоны толпы смешивались с неустанным ревом инструментов. Многие люди, обезумев от ужаса, уже не разбирали ничего: кружились, выкликая хвалы Молоху, ползали вокруг идола, кидались друг на друга с ножами, резались в честь и в утоление великого свирепого бога Молоха…
И только к ночи, когда над городом собрались тучи и полил дождь, карфагеняне стали уходить с площади.
Б. Жаворонков
1
Широкоплечий крестьянин Валерий работал у себя в саду, когда с улицы послышались говор и шум, которые все усиливались и усиливались. Валерий встревожился, прислушался и вскоре ясно различил голос старосты, созывавшего сельчан выслушать важное сообщение. Отряхнувши одежду, Валерий быстро прошел чрез прохладный дом и вышел на широкую улицу. Его односельчане уже собирались на зеленом лугу у реки. По дороге один из его соседей сообщил ему, что от консулов из Рима получен приказ о наборе.
Понемногу на лугу собралась вся деревня, и тогда посланец консула начал читать эдикт, который гласил, что через два дня все римские граждане в возрасте от 17 до 46 лет должны явиться в Рим для набора легионов. Легионы нужны, как возвещал эдикт, для защиты северной границы государства от нашествия галльских племен.
С неудовольствием выслушали крестьяне приказ: им надоели частые наборы. Всех больше не по себе было Валерию: он недавно похоронил отца, а теперь приходилось бросать мать совсем одну… Медленно пошел он домой. Крестьяне тоже начали расходиться, оживленно обсуждая приказ консула, а эдикт повезли читать в другие деревни.
На следующий день, т. е. накануне набора, вечером, Валерий со своими односельчанами выходил из родной деревни по дороге к Риму, рассчитывая к утру попасть туда. Еще до рассвета были они у ворот города. По всем дорогам и улицам спешили новобранцы по направлению к Капитолию: из ближних и дальних деревень шли крестьяне в грубых одеждах, с мозолистыми руками и заросшими лицами. Позевывая, нехотя, пожимаясь от утренней свежести, пробирались среди крестьян городские жители: купцы, ремесленники…
Ночные тени заметно побледнели, когда Валерий со своими спутниками взошел на скалистый Капитолийский холм и попал на площадь. Здесь уже развевалось белое консульское знамя (в знак того, что объявлен набор) и колыхались народные волны; отдельными массами по трибам (волостям) располагался народ. С одной стороны площади собрались по своим четырем трибам горожане, с другой – видны были серые ряды сельских жителей, тоже разделившихся на трибы.
Лишь только брызнули первые лучи восходящего солнца, как показался консул, чтобы начать трудное и сложное дело набора. Молодые люди из сенаторского и всаднического сословия сопровождали его: то были кандидаты в военные трибуны (так назывались старшие офицеры легионов, которых выбирали только из сенаторских и всаднических семейств). По знаку консула заколыхались ряды первой трибы; гуськом, по одному, стали проходить ее члены мимо консула и кандидатов: каждый из проходивших внимательно рассматривал кандидатов и громко выкрикивал имя того, кого желал видеть своим начальником; помощники консула вели счет голосам. За первою городскою трибой двинулась вторая, потом третья, четвертая; за городскими трибами пошли сельские. Так продолжалось, пока не прошли все 35 триб и не были выбраны 24 (на каждый легион – по 6 человек) военных трибуна.
Вновь выбранным военачальникам приходилось руководить набором. По их приказу стали делиться на небольшие группы по четыре человека; в каждую группу отделяли людей одинакового роста, силы, способности, уменья. Потом военные трибуны по жребию распределяли новобранцев этих групп по 4 легионам. Так продолжалось, пока 5200 человек не были набраны в каждый легион. Валерий попал в первый легион консула Эмилия.
Оставалось еще принять присягу. Делалось это скоро и просто: из числа солдат вызывался один из заслуженных, человек со счастливым именем, какой-нибудь Сальвий, Валерий, Статор [9]; его заставляли произносить слова клятвы, все же остальные солдаты только повторяли по очереди: «Клянусь в том же!» (idem in me). Этим заканчивался первый день набора.
Честь и счастье произнести слова клятвы в своем легионе выпала на долю Валерия. Только к вечеру, усталый, мог он двинуться домой. Его отпустили, как и других, всего на несколько дней, устроить домашние дела. В назначенный консулом срок он снова должен был явиться на Капитолий.
Незаметно в хлопотах и думах прошел срок отпуска домой, и Валерий должен был снова уходить из родной деревни.
Консулы между тем рассылали по всей Италии строгий приказ союзникам набрать легионы в помощь римлянам. (Союзнические войска набирались так же, как и римские.) Консулам приходилось еще позаботиться о снаряжении легиона: они должны были приготовить оружие, провиант и прочее.
Второй день набора начинался делением набранных легионеров на 4 отряда: легковооруженных, гастатов, принципов и триариев. Самых молодых и самых бедных зачисляли в отряд легковооруженных, остальных распределяли в три других отряда: из них помоложе – в гастаты, людей цветущего возраста – в принципы, а самых пожилых, закаленных в бою, – в число триариев. Валерий, как один из пожилых и храбрых воинов, попал в число триариев.
Второй задачей дня был выбор второстепенных начальников легиона: 60 центурионов (унтер-офицеров, командовавших манипулой-ротой) и 60 знаменосцев. Сами военные трибуны выбирали старших 30 центурионов, а этим предоставлялось право выбрать себе помощников, т. е. 30 младших центурионов и двух дюжих солдат в знаменосцы. В центурионы попадали самые смелые и отважные люди, отличавшиеся душевной твердостью и спокойным мужеством, чтобы они могли показывать пример солдатам: не кидались без нужды на врага, не начинали сражения раньше времени, умели бы выдержать натиск побеждающего противника и остаться на месте до последнего издыхания. Такие именно люди были необходимы в командиры отдельных манипул (рот), так как манипулы, составляя части легиона, были весьма подвижны и самостоятельны в сражении; нередко им давалась даже особая задача для самостоятельного выполнения.
Центурион 5‑й манипулы триариев, друг и товарищ Валерия, выбрал его себе в помощники за храбрость и самообладание.
Оставалось последнее в наборе: разделить каждый из 3 отрядов на 15 частей, т. е. манипул; это делалось консулами и трибунами совместно. Только теперь консулы назначали день и указывали место за Римом (вооруженные войска в Рим не допускались), куда должны были явиться легионеры за получением оружия и провианта.
Так закончился набор. Результаты набора для Валерия были хороши; ему
