В создавшихся условиях командование фронта решило перехватить пути отхода противника и ударами со всех сторон уничтожить его. Однако при этом командование фронта неправильно определило направление прорыва вражеской группировки. Вначале оно считало, что 1-я немецкая танковая армия будет пробиваться на юг через Днестр, в Румынию. Такое предположение основывалось на некоторых данных разведки.
Дело в том, что в последних числах марта германское командование не имело единого мнения в вопросе о направлении отхода. Командование 1-й танковой армии считало целесообразным отходить на юг. Этот путь казался наиболее легким, хотя перспектива переправы через Днестр и отхода целой армии с многочисленной техникой в Карпаты сулила весьма крупные неприятности. Решив пробиваться на юг, командование армии приняло ряд обеспечивающих мер. В ряде мест были наведены переправы через Днестр и для их охраны высланы сильные отряды прикрытия. На правый берег реки переправились отдельные части и даже некоторые штабы. Так, в 14 часов 28 марта наша радиоразведка получила данные о работе штабных радиостанций 1-й танковой армии, 3-го танкового корпуса и двух танковых дивизий за Днестром в районе Хотина.
Командование же группы армий «Юг» считало, что 1-я танковая армия должна отходить на запад, на соединение с 4-й танковой армией, чтобы восстановить фронт обороны на львовском направлении. На это решение командования группы армий «Юг» влияло и то обстоятельство, что советские войска уже перехватили пути отхода 1-й танковой армии на юг.
В конце концов 1-я танковая армия врага получила приказ пробиваться на запад, в общем направлении Чертков, Бучач. Одновременно противник создавал сильную ударную группировку перед нашим внешним фронтом для наступления в направлении Подгайцы, Бучач, навстречу своей 1-й танковой армии.
Командование 1-й танковой армии противника для выхода из окружения создало три группы. В северную и южную группы входили по одной пехотной и одной танковой дивизии. Центральная группа включала пять танковых, моторизованную и пехотную дивизии. Остальным соединениям предстояло упорными арьергардными боями сдерживать натиск советских войск и постепенно отходить за группами прорыва.
Командование 1-го Украинского фронта, считавшее, что противник будет отходить на юг, главные усилия войск в конце марта направляло на то, чтобы отрезать врага от переправ на Днестре и захватить их. Настойчивые атаки противника в западном направлении и то обстоятельство, что наша 4-я танковая армия с большим трудом сдерживала удары, рассматривались как стремление врага «просочиться» к переправам через Днестр в Залещики.
В приказе командующего 1-м Украинским фронтом, отданном в ночь на 29 марта, говорилось: «Дунаевская группировка противника окружена полностью. В течение 27–28 марта группа пыталась прорваться в общем направлении через Каменец-Подольский за р. Днестр. Группы танков противника с пехотой 28 марта отмечались в районах Гуменцы, Лянцкорунь, Купин, Нестеровцы, Дунаевцы, Жванчик.
29 марта следует ожидать решительной попытки противника прорваться через Каменец-Подольский на Хотин и с рубежа Лянцкорунь, Гуменцы на Скала, Залещики…
Приказываю: армиям продолжать стремительное наступление и 31 марта полностью закончить разгром окруженной группировки противника»[204].
Для этого 4-я танковая армия получила приказ разбить противника в районе Лянцкоруни и, перейдя к обороне на рубеже Черчь, Каменец-Подольский, Китайгород, ни в коем случае не допустить прорыва германских войск к р. Днестр. 1-я гвардейская армия, имея главную группировку на своем правом фланге, должна была продолжать наступление в направлении Смотрич, Каменец-Подольский. 18-й армии предстояло продолжать наступление на Дунаевцы, Шатава, а 38-й армии — на Жванчик, Каменец-Подольский[205].
Между тем к 31 марта положение обострилось. Противник сильными танковыми группировками, не считаясь с потерями, шел напролом. Ударами авиации 2-й воздушной армии, нанесенными 28 и 29 марта по прорывающимся колоннам врага, удалось лишь несколько замедлить его продвижение. 4-я танковая армия с приданным ей 30-м стрелковым корпусом генерал-майора Г. С. Лазько вела ожесточенные бои с крупными силами врага.
В это же время соединения 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армий, наносившие удары с востока и северо-востока, выбили врага из Дунаевцы, Борщева и ряда других населенных пунктов.
Войска 40-й армии 2-го Украинского фронта — 50-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора С. С. Мартиросяна, наступавшие вдоль южного берега Днестра, а также 44-я гвардейская танковая бригада 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й танковой армии 1-го Украинского фронта (командир бригады полковник И. И. Гусаковский) при содействии партизанского отряда под командованием А. В. Тканко 3 апреля овладели сильным опорным пунктом врага — г. Хотином.
В этом городе в годы румынской оккупации (Буковина с 1941 по 1944 год вновь отошла к Румынии. — Примеч. авт.) активно действовала боевая подпольная организация молодых патриотов, в которую входили Кузьма Галкин, Владимир Манченко, Александр Непомнящий, Николай Салтанчук, Дмитрий Семенчук и многие другие. Руководил организацией советский офицер-танкист, которому удалось бежать из плена. Тяжелораненого подобрали его хотинские комсомольцы Кузьма Галкин и Владимир Манченко на берегу Днестра и укрыли в с. Атаки у Дмитрия Семенчука. Через месяц раненый поправился. Назвался Вадимом Петровичем. С помощью комсомольцев он под именем Степана Багно устроился на работу в хотинской городской управе.
Под руководством «дяди Андрея» — Степана Багно молодые подпольщики развернули активную деятельность.
18 октября 1941 года румынские власти, к которым отошла часть территории Украины, решили отпраздновать «славную победу» под Одессой. Полиция получила приказ согнать население на манифестацию. Но в канун этого «праздника» произошло событие, взбесившее оккупантов. На зданиях, заборах, телеграфных столбах Хотина появилась листовка, написанная Галкиным: «Товарищи! Друзья! В страшное время, когда ежечасно умирают десятки тысяч людей на фронте и в тылу, он, Антонеску, этот ненасытный фашистский людоед и предатель народа, хочет выгнать нас на „праздничную манифестацию“ и этим самым доказать, что политика братоубийственной войны находит наше поощрение. Ложь! Ни один честный румын, молдавании или украинец не выйдет на это позорище! Одесса — не победа Румынии, а черное пятно на ее совести. Румынским трудящимся не нужны чужие земли, города. Тысячи румынских солдат умирают за интересы авантюристов — наймитов мирового капитала, Гитлера и Антонеску.
Нефть и хлеб — все идет на армию Гитлера. Цвет народа гибнет на полях войны. Тюрьмы и концлагеря в стране и за Днестром переполнены патриотами, что осмелились подать голос протеста против фашистской сволочи. Такова печальная действительность. О каком „празднике“ может идти речь? Найди силы, товарищ, сказать своей совести: я не раб и не наймит, я не выйду на позорище, которое называется манифестацией, я не буду поддерживать Антонеску, ибо он проклят народом, он палач и людоед».
«Манифестация» провалилась. На нее никто не пришел.
Многие листовки писались от руки, но большая часть их печаталась на машинке секретарем Рукшинской примарии Михаилом Фостием.
Организация росла с каждым днем. Юные подпольщики готовились к боевым действиям. Они собирали оружие в местах недавних сражений, приводили его в порядок.
Утром 7 ноября 1941 года, в день 24-й годовщины Октября, произошло событие, всколыхнувшее весь город. Жители, собравшиеся на площади, увидели на шпиле городской ратуши величаво развевающийся красный флаг. Его подняли ночью Кузьма Галкин и Дмитрий Семенчук. В ту же ночь Иван Чеботарь в ряде мест перерезал провода телефонной связи между Хотином и Черновцами. В воздух взлетел мост на шоссе Черновцы — Хотин. Городские дома и заборы пестрели сотнями листовок. В одной из витрин появился фотомонтаж с портретами руководителей Коммунистической партии и советского правительства, а внизу большими буквами было написано: «Дорогие товарищи! Советская власть вернется к нам, фашистские гады не будут больше топтать нашу родную землю».
Отряд осуществил и другие операции. Глухой декабрьской ночью Александр Непомнящий со своими товарищами ловко снял часовых и забросал бутылками с горючей смесью склады боеприпасов и продовольствия. Подпольщики привели в исполнение приговор над агентом румынской охранки сигуранцы[206] предателем Ткачуком, а под Новый год организовали покушение на комиссара хотинской полиции, и только случайность спасла румынского чиновника от смерти.
Но нашелся подлый человек, который за 20 тыс. румынских лей выдал организацию. 6 августа 1942 года начались аресты. Первыми попали в лапы врага Галкин, Манченко, Семенчук, Фостий, затем еще 12 человек. После пыток и избиений по приказу Антонеску их судил военный трибунал 8-й румынской пехотной дивизии. Судьба патриотов была предрешена.
