Илл. 70. Золотая греческая подвеска в форме женской головы.
Большая Белозерка, Запорожье, курган № 2, погребение № 3, IV в. до н. э.
В 1905 г. крестьяне-кладоискатели разрыли большой и богатый курган у с. Мастюгино (в 60 км южнее г. Воронежа) и нашли там тонкий серебряный сосуд с чеканной личиной бородатого человека на тулове. Разбитый ломом на множество кусков, сосуд был собран позднее археологом А.А. Спицыным и доставлен в Эрмитаж. После реставрации, уже в наши дни, сосуд снова попал в руки исследователей. И тогда выяснилась поразительная вещь: серебряный кувшин из с. Мастюгино был, несомненно, греческого происхождения. Его изготовили в одной из мастерских материковой Греции не позднее VII в. до н. э.
Наконец, третья находка подобного же рода происходит из богатого кургана близ слободы Криворожье на р. Калитве, в бассейне Дона. Среди драгоценных украшений из золота и серебра явно переднеазиатского или закавказского производства выделяется большой обломок греческого фигурного сосуда в виде головы барана. Подобные керамические сосуды изготовляли гончары о. Самос в конце VII – начале VI вв. до н. э.
Таким образом, мы располагаем пока всего лишь тремя находками раннегреческих вещей в бассейне Дона. Но этого уже вполне достаточно, чтобы более внимательно отнестись к сообщениям античных авторов о каких-то древних эллинских торжищах, пускай и временного характера, в устье р. Танаис.
Работы ростовских археологов последних лет в Приазовье выявили со всей очевидностью последовательную смену очагов греческой колонизации в этом регионе. Так, наиболее ранний эллинский эмпорий (или поселок) VII–VI вв. до н. э. (судя по находкам многочисленных обломков расписных ионийских ваз) находился на месте современного Таганрога, на берегу Таганрогской бухты. Таким образом, получает объяснение и сам факт широкого распространения ранней греческой керамики на самой восточной окраине Скифии – в Подонье и Приазовье. Она вывозилась из греческого поселка в районе Таганрога, а не из Ольвии и с Березани.
В конце VI в. до н. э. поселок гибнет в силу пока не выясненных причин, а в дельте Дона в первой половине V в. до н. э. возникает новый торгово-ремесленный и политический центр – Елизаветовское городище, скифское в своей основе, но имевшее и греческий квартал. По наблюдениям археологов В.П. Копылова (Ростов-на-Дону), И.Б. Брашинского и К.К. Марченко (Санкт-Петербург), именно это городище в течение V–IV вв. до н. э. служило главным торговым форпостом для проникновения греческого импорта в Северное Приазовье, а также в степное и лесостепное Подонье.
Илл. 71. Золотая греческая височная подвеска в виде фигуры сфинкса.
Трехбратние курганы близ Охонки, Крым, курган № 1, IV в. до н. э.
В конце IV в. до н. э. Елизаветовское поселение прекращает свое существование, и на смену ему приходит основанный в III в. до н. э. боспорскими греками г. Танаис (близ современной станицы Недвиговской в дельте Дона на берегу судоходного русла этой реки, связанного с морем).
Судя по археологическим данным, немалая часть этого потока античных товаров шла с низовьев Дона прямо на север – в дубовые леса и холмистые равнины Воронежщины. Ощутимые результаты оживленных контактов с античным миром мы встречаем в среднедонской Лесостепи буквально на каждом шагу: местные курганы и поселения содержат немало изделий греческих мастеров – остродонных керамических амфор, украшений из бронзы, золота и серебра, предметов роскоши и культа, парадного вооружения. В обмен на дорогие товары эллинов местные жители отправляли на юг хлеб, скот, пушнину, воск, мед и рабов. Торговля велась только в натуральной (бартерной) форме: в погребениях скифов до сих пор не найдено ни одной античной монеты. Но зато такие находки сделаны на скифском Каменском городище (монета из Ольвии и монеты Филиппа II Македонского).
Причины и ход греческой колонизаиии в Северном Причерноморье
Переселение или эмиграция больших групп греческого населения в поисках новых мест обитания вошло в историю как Великая колонизация. Началась она еще в VIII в. до н. э., но охватывала тогда только берега Средиземного моря. Освоение прибрежных земель вокруг Черного моря началось столетие спустя – в VII в. до н. э. Первыми постоянными эллинскими поселениями на северном побережье Понта Эвксинского и Меотиды были Таганрогское и Березанское (середина VII в. до н. э.). Массовая колонизация северопричерноморских областей приходится уже на VI в. до н. э. Основную роль в этом процессе сыграли малоазийские греки (ионийцы) и среди них несомненным лидером были граждане крупнейшего в Малой Азии греческого города Милета (ему приписывали в древности основание 75 или даже 90 колоний). В Северном Причерноморье милетяне основали Ольвию, Пантикапей, Феодосию, Нимфей, Кепы, Тиру и ряд других городов. Из прочих центров колонизации можно назвать Теос, жители которого основали такой крупный город Азиатского Боспора, как Фанагория. А города Гераклея Понтийская и Делос заложили первые камни в фундаменты стен и жилищ Херсонеса Таврического.
Илл. 72. Золотое ожерелье с подвеской в виде женской головы.
Греческая работа. Курган Огуз близ Нижних Серогоз, Херсонская обл., ок. 325 г. до н. э.
Что же влекло греков из родных мест, от храмов почитаемых богов и могил предков в неизведанные дали? Однозначного ответа нет и по сей день.
Причин было много. Суть же явления скрыта в особенностях социально-экономического и политического развития Эллады в VIII–VI вв. до н. э. Во всех эллинских городах-государствах («полисах») в то время шла борьба между аристократами-олигархами и сторонниками демократии. Она была очень жестокой и сопровождалась насилиями, убийствами, конфискациями имущества и массовыми изгнаниями проигравших. В одних городах побеждал «демос» – торговцы, крестьяне и ремесленники, устанавливая там демократические порядки. Они убивали или изгоняли представителей старой правящей элиты (тиранов, аристократов). В других, напротив, победившие олигархи учиняли беспощадную расправу над своими противниками. И тогда уцелевшие побежденные вместе со своими семьями садились на корабли и плыли за моря и океаны, подальше от родины, навстречу неизвестности.
Однако политика, хотя и была в числе важных, но все-таки не основных причин основания колоний. На первом месте, безусловно, стояли причины экономические. Греция – страна довольно бедная сельскохозяйственными угодьями и плодородными землями. Простой рост населения приводил к тому, что прокормить всех при существующих ресурсах становилось уже невозможно и «лишние рты» должны были куда-то уйти. Основание заморских колоний решало проблему. И, как пишет французский историк Анри Бонар, «вопль голодного брюха оснащал корабли».
Немаловажным фактором являлись и войны с персами, которые довольно часто опустошали эллинские города в Малой Азии. Определенную роль играло и интенсивное развитие у греков ремесленного производства, для нужд которого необходимо было искать новые источники сырья и новые рынки сбыта, что также способствовало расширению торговой деятельности. Наконец, причиной переселения на новые места могли явиться и неблагоприятные природные явления: засуха, недород или неурожай и, как следствие, голод. Кроме того, новые родственные города-колонии часто давали возможность своим метрополиям (т. е. городам, их основавшим) получить доступ к дополнительным и столь необходимым источникам сырья и сельскохозяйственной продукции.
Вот почему процесс выведения из Эллады новых колоний имел, как правило, организованный характер. К отплытию готовились долго и тщательно. Избирался или назначался «ойкист» – глава колонистов. По-видимому, на первых порах (т. е. на начальном этапе существования колонии) его полномочия и власть приближались к диктаторским. Он отбирал желающих, составлял списки новых граждан, готовил корабли, следил за закупкой запасов продовольствия и снаряжения, решал сотни текущих дел. Желающих обычно было предостаточно. Люди, лишенные дальнейших перспектив на земле Эллады, устремлялись в чужие края, где можно начать все сначала и обрести надежду на счастливое будущее.
Новые колонии с момента своего основания становились полностью независимыми от метрополии. Осознание общности происхождения, память о выдающихся предках, общие культы в религии – вот в основном и все, что связывало метрополию и колонию. Правда, нередко их объединяли (притом очень крепко) и общие экономические интересы. Из колонии вывозились сырье и сельскохозяйственная продукция, прежде всего, хлеб, а из метрополии – готовая ремесленная продукция, оливковое масло, вино. Взаимосвязи колоний с метрополиями осуществлялись на равноправных договорных началах. Этим древнегреческие колонии принципиально отличаются от колоний в современном понимании данного термина.
