Невзирая на проливной дождь и выстрелы на улицах Манагуа, посланник отправился в штаб-квартиру Мены (где было около 150 человек, примкнувших к перевороту; им противостояли примерно 600 солдат правительственных войск во главе с Чаморро). Американец опасался, что в случае смерти генерала его сын – «безответственный индейский негроид»[185] – может устроить репрессии в Гранаде. Мена сначала счел условия Диаса «унизительными», но потом все же согласился сдаться в обмен на гарантию безопасности со стороны американского посланника. Тот потребовал от Мены написать письмо об отставке, что генерал, пытавшийся убедить собеседника положиться на его слово, с неохотой и сделал. Посланник не без гордости сообщал в Вашингтон, что он «ликвидировал всю эту историю», то есть переворот Мены.
Мена укрылся в Масайе и объявил о союзе с либералами в целях свержения режима Диаса. К нему присоединился его сын, командовавший войсками в Гранаде. Вейцель был вне себя от обмана Мены, который к тому же потребовал немедленной отставки президента Диаса и начал вооружать сторонников Селайи во главе с Селедоном.
Американцы сообщали, что в Гранаде были арестованы многие «видные граждане» (то есть представители олигархии), которых три дня продержали без пищи и воды, а потом стали продавать им еду по баснословным ценам. Одного арестованного американца даже раздели донага, что «вызвало у него истерику». Учениц дорогой французской женской школы якобы заставили доказывать, что они женщины, а не переодетые мужчины. Посланник США в Манагуа сделал странный вывод: будь мотивы восставших политическими, а не уголовными, то иностранцев не арестовывали бы (!).
Всего за несколько дней к армии Мены и либералов, которую назвали «Армией защиты национального суверенитета», примкнули сотни людей, и над режимом Диаса нависла угроза скорого военного поражения. Повстанцы неуклонно продвигались к столице. Правительство Диаса начало паковать чемоданы.
Американцы стали срочно искать предлог для новой военной интервенции. Теперь в этом качестве выступили атаки повстанцев против железных дорог, являвшихся с недавних пор американской собственностью[186]. Ради проформы посланник США в Манагуа Вейцель «потребовал» от Диаса обеспечить защиту американской помощи и получил необходимый ответ, что никарагуанские власти не в состоянии этого сделать сами. Диас писал: «…Мое правительство желает, чтобы правительство Соединенных Штатов своими силами гарантировало безопасность собственности американских граждан в Никарагуа и распространило эту защиту на всех граждан Никарагуа»[187].
Вейцель немедленно передал эту «просьбу» капитану американского крейсера «Аннаполис», стоявшему на рейде в порту Коринто. С «Аннаполиса» в Манагуа был направлен отряд моряков США численностью в 100 человек, который прибыл в никарагуанскую столицу в 3:30 утра 4 августа 1912 года и разместился в здании американской дипмиссии.
11-14 августа повстанцы вели артиллерийский обстрел Манагуа. 12-13 августа они окружили столицу. Селедон, командовавший повстанцами, предупредил американского посланника Вейцеля как дуайена дипломатического корпуса о готовящемся обстреле. Вейцель потребовал отказаться от обстрела, но Селедон его приказ проигнорировал.
Несколько снарядов попали в президентский дворец, и американцы использовали это для высадки дополнительных воинских контингентов в Никарагуа. В ночь на 13 августа повстанцы предприняли штурм города, но их армия в количестве примерно 800 человек была отбита с большими потерями. Вейцель писал в Вашингтон, что в случае занятия Манагуа повстанцы якобы обещали отдать его своим сторонникам на разграбление в течение четырех дней[188].
За время обстрела города повстанцами по Манагуа было выпущено примерно 600 снарядов, но только один из них упал в непосредственной близости от миссии США.
14 августа в Коринто прибыл еще один батальон морской пехоты в количестве 341 солдат и 13 офицеров под командованием Батлера. 17 августа американцы (около 60 моряков и морских пехотинцев) оккупировали Блуфилдс, чтобы создать базу для широкомасштабной интервенции и воспрепятствовать занятию этой важнейшей экспортной гавани страны повстанцами.
Таким образом, американцы создали плацдармы для развертывания операций как на тихоокеанском, так и на атлантическом побережье Никарагуа.
Отряд Батлера вместе с 80 моряками погрузился на поезд и уже 15 августа прибыл в Манагуа. Батлер и Вейцель послали трех морских пехотинцев в Масайю к Мене с предложением почетной капитуляции. Мена, больной ревматизмом, сообщил, что рад бы сдаться, но войсками уже командует Селедон.
Американцы попытались прямо на поезде занять оплот либералов город Леон, но повстанцы просто высадили их, и янки пришлось возвращаться в Манагуа. Престиж доселе непобедимых американцев сильно пострадал. 25 августа Батлер направил отряд в 190 человек якобы для того, чтобы возобновить железнодорожное сообщение между Манагуа и Коринто. Повстанцы в нескольких местах взорвали пути, но вооруженного сопротивления не оказывали.
В Леоне американцев встретил командир повстанцев, направивший на Батлера револьвер. Но морпех, изловчившись, выхватил его, с улыбкой вынул все патроны и вернул обратно. Американцы въехали в Леон фактически как военнопленные. Поезд медленно продвигался сквозь враждебно настроенную толпу, скандировавшую антиамериканские лозунги. Женщина крупного телосложения прорвалась к Батлеру и угрожала ему мачете. Тем не менее отряд Батлера проследовал в Коринто, а потом обратно в Манагуа. В Леоне Батлера спас сальвадорский посланник, уговоривший местных жителей не трогать американцев[189].
4 сентября 1912 года госдепартамент США заявил, что целями пребывания американских войск в Никарагуа являются охрана дипломатической миссии США и поддержание транспортного сообщения между Манагуа и Коринто, а также, естественно, защита жизни и собственности американских граждан. О помощи якобы попросили 125 американских плантаторов и два десятка американских предприятий. Потребовали присылки войск и американские банкиры, заинтересованные в обслуживании Никарагуа своего внешнего долга. На самом деле они были очень обеспокоены тем, что и Мена, и Селедон потребовали отмены неравноправных кредитных соглашений с США. К тому же США были полны решимости добиться выплаты компенсации за жизни казненных в 1909 году флибустьеров Кэннона и Гросса.
Интервенция США вызвала протесты во всех странах Центральной Америки. Американский посланник сообщал из Сальвадора о массовом митинге рабочих и студентов 9 сентября 1912 года[190]. Демонстранты протестовали против нападения США на «братскую страну». Президент Сальвадора поручил посланнику государства в Вашингтоне произвести демарш в защиту Никарагуа, но американцы его просто проигнорировали. Они лишь снисходительно заметили, что президент Сальвадора имеет искаженную информацию насчет положения в Никарагуа.
Между тем в сентябре в Коринто прибыли еще два батальона морской пехоты США. Под предлогом охраны железной дороги между Коринто и Манагуа американцы решили оккупировать Леон – центр восстания, а также Масайю и Гранаду.
15 сентября батальон Батлера с пулеметами и двумя трехдюймовыми орудиями по железной дороге отправился в Масайю. На окраине города на холме Ла-Барранка правительственные войска осаждали либералов Селедона. После переговоров Селедон пропустил поезд с американцами, и Батлер направился в Гранаду. Там он потребовал от генерала Мены сложить оружие[191].
К Мене из Леона пробились примерно 400 либералов, которых генерал начал вооружать. Однако Мена был по-прежнему прикован к постели ревматизмом, и воля его к сопротивлению была сломлена. 22 сентября 1912 года американцы стали разрабатывать план штурма Гранады, но на следующий день Мена капитулировал в Масайе (на американском военном корабле его перебросили в зону Панамского канала). Верховным вождем восстания официально стал Селедон.
В сентябре на территории Никарагуа уже находились около 2400 американских морских пехотинцев и моряков. Расправившись с Меной (которому разрешили эмигрировать), американцы 2 октября двинули все свои силы к Масайе.
Всего к последнему оплоты либералов – Масайе – были стянуты примерно две тысячи американцев и пять тысяч солдат правительственных никарагуанских войск. У Селедона имелось около 600 бойцов, но он более месяца умело отбивал все попытки штурма Ла-Барранки. Командующий американскими оккупационными войсками полковник Педдлтон предъявил Селедону ультиматум: 3 октября оставить позиции и в указанном американцами месте сдать оружие. В противном случае американцы угрожали решительным штурмом. Ответ Селедона был краток: «Я не хочу позорного мира для себя и сыновей моей Родины. Мы не предатели… Тот, кто умеет умирать, умеет жить свободным… Я и мои храбрые товарищи выбираем смерть, мы решили не сдаваться». В своем завещании примерно за сутки до гибели Селедон писал: «Если я погибну, то погибну за Родину, за ее честь и незапятнанный суверенитет».
