У людей имелись причины на то, чтобы видеть в небесных явлениях предвестья смертей коронованных особ или всеобщих бедствий. Уэссекс наслаждался относительным покоем, но грабежи и опустошения, чинимые норманнами в имперских землях, никогда не были столь ужасны и непрестанны, как в эти годы, последовавшие за смертью Людовика Заики, короля западных франков, сына Карла Лысого. Постоянные раздоры внутри правящей династии вкупе с интригами самовольных каролингских принцев и их знатных сторонников, открывали перед самыми неугомонными и дерзкими викингами, все еще предпочитавшими быть пиратами, а не мирными поселенцами, столь соблазнительные перспективы, что перед подобным искушением невозможно было устоять. Норманны разорили Фландрию, опустошили все земли между Шельдой и Соммой и, пройдя на своих кораблях вверх по Эльбе и Рейну, сожгли до основания императорский дворец в Нимвегене. Несмотря на отдельные случайные победы, франки и в восточном, и в западном королевствах не в силах были устоять под таким натиском. «Страх и трепет охватили всех обитателей этих земель». Днем и ночью пламя пожаров, пожиравших монастыри и церкви, озаряло горькие картины полного разрушения: заброшенные поля, одиноко бредущие группы монахов и монахинь, несущие с собой реликвии и сокровища своих обителей, и оставшиеся без крова мужчины всех званий и сословий, с женами и детьми.
От грозной напасти негде было укрыться, и на этом фоне победа при Сокуре в августе 881 года казалась особенно значимой. Людовик III, новый король западных франков, перехватил викингов, возвращавшихся из грабительского набега в долину Соммы, и наголову их разбил. Норманны понесли огромные потери, а те, кто уцелел, вскочили на своих коней и ускакали в лагерь. Победа молодого короля вдохновила его современников на создание замечательной «Песни о Людовике» (Ludwigsleid), сложенной на народном языке; о битве при Сокуре имеется запись в Англосаксонской хронике {48}, и впоследствии это сражение вошло в легендарную историю викингских войн. Но реально оно практически ничего не дало, и грабительские набеги продолжались.
Зимой 881 года норманнские предводители Сигфред и Годфред обосновались в укрепленном лагере у Эльслоо на Маасе. Используя его как основную базу, они разорили окрестности, сожгли Кёльн и — последняя степень унижения для каролингской династии — предали огню дворец Карла Великого в Ахене, а в его базилике держали коней. В 882 году, после смерти правителя Восточно-Франкского королевства, еще одного обреченного потомка Людовика Благочестивого, и новой череды викингских набегов, император Карл Толстый, сын Людовика Немецкого, решил сам взяться за дело. Он осадил лагерь в Эльслоо, но, когда победа казалась уже близкой, заключил договор с викингскими предводителями, который всеми был расценен как позорный. Годфред принял христианство, и ему были дарованы в качестве фьефа Фризия и Фландрия, в прошлом находившиеся во владении Рорика. Сигфред и другие норманнские вожди получили огромные откупные: чтобы выплатить эту дань, была наложена контрибуция на последние богатства, еще остававшиеся в руках Церкви. Говорится, что двести кораблей, нагруженных добычей и пленниками, отплыли в Скандинавию, а войско из Эльслоо, воспользовавшись тем, что молодой Людовик III, герой битвы при Сокуре, скоропостижно умер, расположилось в Конде, монастыре на Шельде и оттуда разоряли Западно-Франкское королевство. Гинкмар, архиепископ Реймский, бежал в Эперне, унеся с собой тело святого Ремигия и другие драгоценные вещи, и там в последние месяцы 882 года закончилась его долгая и полная треволнений жизнь. Весну 883 года викинги посвятили разорению Фландрии, а с приближением зимы отправились в Амьен на Сомме. Другое войско зазимовало на Рейне, в Дуйбурге.
Западнофранкские аристократы и король Карломан, брат Людовика III, призвали на помощь викинга-христианина Сигфреда, чтобы он заключил от их лица мир со своими бывшими соратниками. Потребовалось двенадцать тысяч фунтов серебра, чтобы войско норманнов покинуло свой лагерь в Амьене. Одна его часть отправилась на восток, в Лувен, а другая высадилась на кентском побережье.
«Войско, о котором мы говорили, — сказано в Англосаксонской хронике, — поделилось на два: одни отправились на восток, а другие пришли в Рочестер, и осадили город [ceastre], и построили для себя укрепления [fæsten, geweorc]». Ассер, перелагая этот пассаж на латыни, заменяет ceastre на civitas, fsesten на castellum и geweorc на arx. В том и другом источниках старый римский город и временный укрепленный лагерь, возведенный данами у его ворот, явно различаются [35]. Нет сомнений и в том, что кентцы, которые в 865 году позорно откупились от викингов, теперь, спустя 20 лет, имели достаточно сил и желания защищать свои земли, а уэссекцкие флот и войско были готовы прийти им на помощь.
Ранее, в 882 году, Альфред уже «выходил в море», чтобы «сражаться с командами четырех данских кораблей». Он захватил два вражеских корабля и убил всех находившихся на них людей, а оставшиеся два корабля сдались ему в плен. В 885 году он поспешил с фюрдом к Рочестеру, но даны бросили свой лагерь и пленников, оставили коней, которых они привезли с собой, и бежали за море в землю франков.
Вероятно, Гутрум-Этельстан поддерживал налетчиков, поскольку в Хронике говорится, что в тот год он «нарушил мирный договор с Альфредом». Сразу после того, как была снята осада с Рочестера, уэссекцкий флот отправился в Восточную Англию, «за добычей», как поясняет Ассер. В устье реки Стур, по которой проходила граница между Суффолком и Эссексом, уэссекцы встретили шестнадцать викингских кораблей и в короткой схватке убили всех, кто был на борту, а корабли захватили. Но на обратном пути, возвращаясь с трофеями, они столкнулись с «большим викингским флотом», и на сей раз сами потерпели поражение.
Документ, известный как «Договор между Альфредом и Гутрумом», был составлен, вероятно, в итоге этого противоборства: условия договора вполне благоприятны для уэссекцев, поэтому предположение, что даны Восточной Англии признали себя побежденными, кажется справедливым. Согласно договору устанавливались границы между королевством в Восточной Англии и Уэссексом, проходившие «вверх по Темзе, затем вверх по Ли, вдоль Ли до ее истоков, оттуда по прямой к Бедфорду и далее вверх по Узу до Уолтинг-Стрит». Норфолк, Суффолк и Эссекс, вместе с нынешними территориями Кембриджшира и Хантингдона, и частично земли Хертфордшира и Бедфордшира остались за Гутрумом. Но Альфред получил другую часть Бедфордшира и Хертфордшира, Бакингемшир, и, самое главное, Миддлсекс, включая Лондон.
По сообщению Хроники, в 886 году Альфред занял (gesette) Лондон, и «весь народ англов [Angelcyn] ему подчинился, кроме тех, кто был в плену у данов, и он отдал бург элдормену Этельреду». Ассер, неправильно истолковав утверждение анналиста, написал, что Альфред, «прежде сжигавший города и убивавший людей», «восстановил» Лондон и сделал его пригодным для жизни. Этельверд и Генрих Хантингдонский со всей определенностью говорят об «осаде», возможно, спутав похожие слова gesette (расположиться, захватить, построить) и besætte (осаждать) {49}. Генрих Хантингдонский добавляет, что большая часть данского гарнизона присоединилась к викингам, хозяйничавшим на континенте. Так или иначе, город, по соглашению или в результате боевой операции, перешел во владение Альфреда {50}.
Спустя двенадцать лет великий король и его советники продолжали заботиться об укреплении Лондона как стратегически важного пункта [36], а тот факт, что Альфред основал там один из новых монетных дворов, указывает на значение города как центра торговли. Когда Альфред занял Лондон и передал его Этельреду, Мерсия перестала быть независимым английским королевством, хотя в могущественном мерсийском «эрлстве» имелись собственные уитэны. Под властью Этельреда Мерсия во многом сохраняла свою автономию, и иногда его даже именовали королем (rex), а его жену Этельфлед, дочь Альфреда, «властительницей мерсийцев» {51}.
