учитывать в проектах и сметах работы по газоснабжению этих жилых домов». Иными словами, квартиры в новостройках, как правило, имели газовые плиты. СНиП 1954 года требовал делать «внутренний объем помещений кухонь», оборудованных газом, не менее 17 кубических метров, что соответствовало примерно 5,9 квадратного метра площади.
Конечно, всеобщая газификация нанесла серьезный удар по империи керосинок. Евгений Шварц в своих воспоминаниях-дневниках, написанных в оригинальной форме телефонной книжки, с восторгом констатировал: «Когда появилась у нас в квартире газовая плита… [и] газовая белая с раструбами, вроде пелеринки, наверху – колонка, жизнь приняла новый оттенок. Чайник закипал через две-три минуты. <..> Электричество и водопровод мы не замечаем, словно явление природы, а газ еще обсуждаем и находим в нем недостатки… Но, хваля квартиру, уже говорят: центральное отопление, телефон, газ. <..> Все готовят на газовых плитах и в газовых духовках». Драматург жил в центре Петербурга (тогда Ленинграда) вдвоем с женой в трехкомнатной квартире нового дома, построенного для писателей в 1955 году еще в стиле сталинского ампира. Власть по-прежнему заботилась о высших слоях советского общества, интересы обычного человека не слишком учитывались. При покомнатном распределении в семикомнатную квартиру нередко вселяли семь семей и на 15 квадратных метрах кухни готовили и мыли посуду семь хозяек! То есть на каждую женщину приходилось по 2 с небольшим квадратных метра кухонной площади. На них предполагалось еще разместить и небольшую индивидуальную плоскость для готовки. В общем, в сталинских типовых квартирах, по сути дела, возрождалось пространство коммунальных кухонь.
Однако довольно скоро наступили перемены. Толчком можно считать принятое в ноябре 1955 года постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». В документе не только бичевались архитекторы – приверженцы сталинского ампира, но и намечались новые каноны возведения именно типового жилья, разработанного «с учетом лучших достижений отечественного и зарубежного строительства, на основе индустриальных методов производства». В СССР стремились использовать западные наработки решения жилищной проблемы в целом и «кухонного вопроса» в частности. Советских архитекторов вдохновляли новации знаменитого французского зодчего Огюста Перре. При возрождении Гавра после окончания Второй мировой войны он, продвигая в реальную жизнь принципы стандартизации городской среды, широко использовал каркасные модели домов и бетонные блоки. Перре в первую очередь создавал экономичное жилье, доступное людям с невысоким достатком. Неудивительно, что в квартирах часто встречались так называемые кухни-столовые, площадь которых не превышала 7 квадратных метров. Примерно такие же размеры помещений для приготовления пищи и даже ее «семейного поедания» в будние дни характерны и для парижских ашелемов 1950-х годов. Описание подобного западного «комфорта» можно встретить в романе Эльзы Триоле «Розы в кредит»: «Утром они обычно завтракали все вместе в кухне за столом, покрытым водянисто-зеленой пластмассовой скатертью, всегда сверкающей, ослепительно чистой. Кофе в белом кофейнике, масло, варенье, поджаренный хлеб… цветастые чашки, мельхиор… Радио потихоньку ворковало, но никто не старался вслушиваться в передачу, будь то песня или беседа, просто на фоне этого привычного шумка сильнее ощущался домашний уют». И все это происходило в купленной в рассрочку парижской квартире экономкласса.
Преимущества малогабаритных кухонь советские чиновники от архитектуры и жилищного строительства наблюдали во время довольно многочисленных поездок за рубеж в 1955–1956 годах. Одновременно власть провела мобилизацию сил отечественных архитекторов – скрытых и явных противников сталинского ампира. В постановлении о борьбе с излишествами указывалось на необходимость «в целях выявления лучших проектных решений организовать конкурсы с широким привлечением архитекторов, инженеров и других специалистов, а также коллективов проектных организаций». В ходе проведенного в 1956 году Всесоюзного конкурса на «составление новых типов трех, четырех и пятиэтажных домов» окончательно оформилась идея минимизации кухонного пространства. На самом деле досталось всем: и квартирам в целом, и коридорам, и санитарно-гигиеническим удобствам. Дело в том, что для решения проблемы индивидуального комфорта в скромных размерах архитекторы выбрали особый метод. Еще в 1943–1944 годах известный советский зодчий, убежденный конструктивист, работами которого восхищался сам Ле Корбюзье, первый президент Академии архитектуры СССР Виктор Веснин предлагал увеличивать жилую площадь квартир за счет сокращения, а главное – рациональной компоновки подсобной. Эта архитектурно-планировочная хитрость вошла в историю как «веснинский прием». В пандан к нему во время Великой Отечественной войны Академия архитектуры стала публиковать разработки советских специалистов в области дизайна кухонь. В 1944 году тиражом 3000 экземпляров вышла в свет брошюра Лазаря Чериковера, который одним из первых начал применять в советском жилищном строительстве принципы физиологического минимализма. Текст назывался «Типы и габариты кухонного оборудования и планировка кухонь малометражных квартир». Его автор утверждал:
Кухня, в которой правильно организован процесс приготовления пищи и имеется современное оборудование, требует меньшей площади и, что очень важно, меньшей затраты энергии и времени. За границей, в особенности в США, рациональной организации производственных процессов на кухне и вопросу о наиболее рациональных типах и габаритах кухонного оборудования, их унификации и стандартизации уделяется большое внимание. У нас, в СССР, рациональному проектированию кухонь, составу кухонного оборудования и его габаритам в зависимости от количества жильцов в квартире, наиболее правильному расположению оборудования в зависимости от типа кухни (кухня-ниша, кухня обычная, кухня-столовая) до сих пор не уделялось должного внимания. В результате размеры кухонь в проектах жилищ и размещение в них оборудования, как правило, были случайными и потому не гарантировали действительных удобств работы в кухне и возможности удобной расстановки оборудования. Между тем этот вопрос приобретает особо важное значение в массовых малометражных квартирах, где наряду с сохранением всех необходимых элементарных удобств площадь подсобных помещений должна быть доведена до разумного минимума (курсив мой. – Н. Л.).
Из чертежей, предложенных Чериковером, становится очевидным, что кухни в типовом жилье предполагалось делать площадью не более 6 квадратных метров.
В 1956 году архитекторы нового поколения, которым явно импонировал минимализм в жилищном строительстве, предложили достаточное количество оригинальных решений планировки квартир минимального размера с довольно скромными кухонными пространствами: от 4,8 до 7,06 квадратного метра. Любопытно выглядят идеи расположения помещений для готовки в центре, между комнатами или в самой глубине жилья. Наиболее привлекательной показалась модернизированная «веснинская схема». В квартирах такого типа проход в кухню осуществлялся через жилую комнату.
Крокодил. 1958. № 28. Рисунок Е. Ведерникова
31 декабря 1957 года государственный комитет по делам строительства при Совете министров утвердил измененные каноны возведения типового жилья. Они начали действовать с марта 1958 года. В нормативных документах много внимания уделялось газооснащению индивидуальных квартир. Они практически сразу задумывались как газифицированные – в СССР в это время добывалось достаточно «голубого топлива». Мгновенно отреагировал на «газовые достижения» власти «Крокодил». В 28-м номере за 1958 год появилась изошутка Евгения Ведерникова. На ней изображена
