Каков информационный рынок?
Определенная логика в приведенных рассуждениях имеется: действительно, если люди могут выделить достаточную часть своих доходов на приобретение газет, журналов, согласны платить налог на содержание независимого общественного телевидения, то журналисты могут позволить себе не брать денег у государства или олигархов, не браться за заказные статьи. Только при этих условиях создается экономическая основа для свободной прессы. Авторы подсчитали, что доля состоятельных людей в России, а следовательно, и интерес к СМИ вернутся к показателям 1989 года при росте ВВП на 7, 3% в среднем за год – в 2015 году, при росте на 5% – в 2020 году, при росте на 3% – в 2030 году.
Представляется, что авторы – молодые образованные люди с современным рыночным мышлением, которые, однако, не пережили умом и сердцем приход свободы и гласности в эпоху Горбачева. Они легко делают вывод: независимость СМИ гарантируется «не столько Конституцией (хотя и это крайне важно), сколько развитостью и величиной информационного рынка. При наличии адекватного спроса конкуренция и прибыль на рынке информации – отец и мать свободы слова. Но если спрос на информацию по каким-то причинам невысок, то доходы газет и журналов формируются не от продаж беспристрастной информации, а от обслуживания различных узких интересов».
Организация «Репортеры без границ» в докладе, опубликованном в сентябре 2003 года, приходит к иным выводам: уровень состоятельности и богатства мало влияет на свободу прессы. В составленном индексе свободы прессы Израиль стоит на 92-м месте, а Палестинская автономия – на 82-м из 139 исследованных стран, США располагаются ниже Коста-Рики, а Италия – ниже Бенина. США вменяют в вину аресты журналистов, которые отказывались раскрывать в суде источники своей информации. На первых местах – Финляндия, Исландия, Норвегия, Нидерланды – страны с развитой «демократией участия». Последнее место – Северная Корея, предпоследнее – Китай, Россия занимает малопочетное 121-е место (Независимая газета. 2003. 11 сентября).
Кто хуже – олигарх или государство?
Впрочем, наши авторы имеют авторитетного единомышленника – президента В. Путина. Во время своего визита в США в октябре 2003 года в интервью газете New York Times он, в частности, сказал: «Эти так называемые олигархи, они люди умные и пронырливые. Они прекрасно поняли, как можно манипулировать общественным мнением, и, по сути, так же, как поступали с природными ресурсами, начали поступать и со средствами массовой информации, и с общенациональными каналами телевидения, и так далее, подчиняя их своим групповым интересам, подменяя общенациональные интересы групповыми.
Для того чтобы обеспечить реальную свободу прессы, мы должны обеспечить возможность экономической независимости средств массовой информации. И мы настойчиво будем это делать, и всячески будем поддерживать реальную независимость прессы, даже если нам не нравятся те идеи и те мнения, которые высказываются в средствах массовой информации» (Время новостей. 2003.
7 октября).
Еще раньше, в 2001 году, в период борьбы с В. Гусинским, Путин также утверждал, что свобода слова может существовать только при наличии экономически независимой прессы – прессы, которую кормит читатель. Олигарх – владелец газет и телеканалов – всегда будет навязывать обществу выгодную ему информацию.
8 этих словах легко прочитывается подтекст: прессу должно контролировать государство.
В том же интервью New York Times Путин говорил о естественном противостоянии между СМИ и группами, в данный момент обладающими политической властью. Он признал благотворность этой борьбы, как и то, что в России достаточно многочисленны примеры жесткого давления государства на СМИ. Давлению со стороны власти противостоять крайне трудно: силы и возможности тех и других явно не равны. Олигархов по крайней мере может быть несколько: характерен пример США, где Мердок, Тернер и другие конкурируют между собой.
Вернемся к началу. В 1980-е годы миллионные тиражи газет и даже толстых журналов мотивировались не состоятельностью граждан СССР, а общественным подъемом и снятием цензуры. Деньги у людей, правда, были, и они охотно покупали популярные издания, находя там массу новой, прежде недоступной информации. Товарный дефицит не только оставлял сбережения в семейных бюджетах, но и вызывал спрос на вещи не первой необходимости, каковой, безусловно, является пища духовная. Кстати, в то время все СМИ принадлежали государству, и часть из них получала бюджетные дотации даже при больших тиражах.
В начале 1990-х годов ситуация резко изменилась: реальные доходы населения упали, дефицит исчез. Стали доступны самые разные товары, о чем раньше никто не мог и подумать, однако платить за них приходилось много дороже. Общественный подъем начал выдыхаться, структура спроса на информацию и культуру, освобожденная от идеологического давления, стала такой же, как и в других странах: популярность завоевали детективы, триллеры, фантастика, эстрада. Пострадали не только общественная информация и публицистика, но и качественная интеллектуальная литература. Об этом можно только сожалеть. Особенности сегодняшнего информационного рынка связаны с тем, что культура перестала быть элитарной, демократизировалась в изначальном смысле этого слова и вынуждена приспосабливаться к вкусам широких народных масс.
В демократическом обществе СМИ выполняют важную социальную функцию: они информируют граждан об общественных делах, причем представляют различные мнения. При отсутствии свободных СМИ все остальные демократические институты либо перестают работать, либо теряют стимулы и ориентацию; если умирает свобода слова, за ней уходят и все остальные свободы.
Конечно, пресса нуждается в экономической независимости. Если кампании не хватает доходов от продажи информационно-аналитических изданий, медиабизнес зачастую диверсифицируется за счет изданий развлекательных, как это случилось, например, с «Медиа-Мостом» В. Гусинского. Главным на сегодняшний день источником доходов СМИ является реклама, в чем нет ничего предосудительного. Если средств к существованию недостаточно, то государство обязано, в соответствии со словами Путина, оказывать поддержку тем СМИ, которые ориентированы на информирование общества, а не на его развлечение. Как ни странно, государственные институты должны быть аполитичны и действовать лишь в общественных интересах. А главный общественный интерес состоит в том, чтобы «четвертая власть» выполняла свою социальную миссию.
Виталий Третьяков о функциях СМИ в современном обществе:
«Я совершенно категорически утверждаю, что журналистика выполняет сегодня пять общественно значимых функций:
1) передача информации о происходящем в мире (или отдельных его частях) – информационная функция;
2) объединение общества (или системы обществ и государств) в единое целое – коммуникативно-интеграционная функция (В. Третьяков отмечает, что во всех современных демократических обществах существуют и эффективно действуют механизмы мобилизации прессы для содействия выполнению тех или иных задач государства. Пример – что и как писала американская пресса накануне вторжения в Ирак. – Е. Я. );
3) провозглашение (декларация) интересов общества перед теми, кто этим обществом управляет, – функция voxpopuli (гласа народа);
4) управление (вплоть до манипулирования поведением и инстинктами общества) со стороны власть имущих, правящего класса, государства – политическая функция;
5) воспитание и отчасти образование подрастающих и уже взрослых поколений – функция социализации людей» (Третьяков 2001: 43).
Третьяков называет еще две дополнительные функции СМИ – историографическую (фиксацию событий) и развлекательную, которая в нашей стране все чаще и чаще в последнее время замещает собой все остальные основные. Он также считает, что функции СМИ неделимы, нельзя предпочесть одну функцию другой. Информационная функция – базовая и эксклюзивная (никто, кроме СМИ, ее не выполняет), однако новости можно подавать по-разному. Третьяков пишет, что определенные ограничения свободы прессы неизбежны, они существуют как вовне, так и внутри системы СМИ. Деятельность СМИ не должна разрушать общество (как это было, по его мнению, в период распада СССР в 1987—1991 годах) (Там же, 97). Внутренние ограничения обусловлены ответственностью перед обществом, вытекающей из права журналистов пользоваться свободой слова, для большинства граждан реально недостижимой. При этом журналистов никто не выбирает, в их корпорации нет обязательной сменяемости, ротации, чем они отчасти напоминают бюрократию (Там же, 100). Из названных функций только первая и третья имеют прямое отношение к демократии и свободе слова (Там же, 94).
