Поэтому справедливо будет отдать наследство Владимира именно тому внуку, который сберег имя «русса», не открестился от славного имени деда и который сумел сохранить за тысячи километров благодарную память о последнем.
Украинцы, конечно, имеют юридические права на наследство Владимира, но русские имеют вдобавок к этому и моральные. Как ни неприятно это украинскому сердцу, но против того, что случилось, возражать не приходится, — украинский народ забыл Владимира Великого, и за эту забывчивость ему и приходится расплачиваться.
Отметим, кстати, что и другие памятники культуры Древней Руси сохранил не украинский, а русский народ. «Слово о полку Игореве» уцелело в псковском списке и нашло свое отражение в «Задонщине». На Украине не осталось от него ни малейших следов, поэтому место ему в литературе того народа, который сумел сохранить древние традиции, древние былины, древние документы. Украинцам сделать этого не удалось.
Напомним некоторым украинцам, работавшим над «Словом о полку Игореве», что в «Слове» нет ни одного намека на Украину, все произведение — это горячий призыв стать на брань «за землю Руськую».
Подведем итоги:
1. Эпоха Владимира не изучена с достаточной полнотой, можно и должно еще многое сделать в этом отношении.
2. Истинное значение дела Владимира в достаточной степени в учебниках истории не разъяснено.
3. С германофильством, утверждающим, что Владимир был скандинав, давно пора покончить как с историей совершенно не соответствующей действительности и просто позорящей историческую науку.
4. Главные дела Владимира следующие:
а) он расширил границы Руси до ее этнографических границ и укрепил эти границы; отбил нападения врагов (печенегов); уклонился от захватнических войн;
б) он ввел новую религию, христианство, включив тем самым Русь в семью европейских культурных народов; он способствовал созданию новой, более гуманной морали;
в) он заложил основы настоящего цельного государства с единой религией, языком, судопроизводством, единой властью и т. д.;
г) он создал законодательство более гуманное, чем прежде, в частности отменил смертную казнь;
д) он учредил школы и ввел грамотность;
е) он начал мероприятия, являющиеся аналогией современного социального обеспечения;
ж) он был сыном своего народа, другом его и не мог веселиться только в узком кругу, — с ним пировал и народ. За все это и многое другое народ сохранил о нем светлую, благодарную память, как ни об одном другом князе;
з) Владимир по результатам деятельности выделяется среди всех в Древней Руси, им определяется огромная эпоха до Петра I, поэтому естественно, что многие историки присвоили ему имя Великого, что совершенно бесспорно.
Дополнение
Глава эта уже была написана, когда нам стала известна работа: ipиней Назарко. Святий Володимир Великий, Володар i Христителъ Руси-Украïни (С. 1—227. Рим, «Analecta OSBM»[150]. 1944), посвященная Владимиру Великому.
Хотя с формальной стороны (большой список литературы, цитаты, большие выписки из первоисточников и т. д.) работа носит научный характер, исследователь не найдет в ней ничего нового, а общая характеристика деятельности Владимира носит характер панегирика, мало чем отличающегося от «Похвалы» Якова Мниха.
Впрочем, автор — духовное лицо, и ожидать от него чего-то нового, научного не приходится. Зато в книге есть огромное количество ошибочного старого. Это тем более печально, что автору были доступны ценнейшие архивы и библиотека Ватикана, и мы вправе были ожидать опубликования новых данных о связи Рима и Киева во времена Владимира. Даже если в Ватикане ничего нет по этому поводу, то сказать об этом было необходимо.
Основным недостатком работы отца Назарко являются совершенно устарелые взгляды на историю Древней Руси. Он — норманист, причем верит в такие благоглупости, что «Свентослав был последним викингом чистой крови на киевском престоле» (с. 38), что «Мальфредь» — это Малуша, мать Владимира (с. 161), и совершенно не догадывается, что если Свентослав был чистокровным викингом, а Мальфредь скандинавкой, то, естественно, и сын их, Владимир, должен был быть чистокровным скандинавом.
Отец Назарко наивно верит, что буря потопила челны руссов в Царьграде в 860 г. (с. 28), хотя мы знаем со слов самого патриарха Фотия, руководившего молебном, что никакой бури не было и руссы удалились по неизвестной причине.
Про Рюрика он пишет, что «про Рюрика мы ничего не знаем; некоторые утверждают, что он основал державу в Великом Новгороде и от него началась династия Рюриковичей» (с. 28) и т. д. Отец Назарко должен был выразиться более осторожно, — именно он ничего не знает про Рюрика, другие знают довольно много.
Считая Владимира почему-то викингом, автор совершенно искажает суть Владимира как человека и властелина: Владимир был чистокровный славянин, родился на Руси, жил на Руси и всю жизнь провел в славянском окружении. Все совершенное Владимиром можно верно понимать только исходя из его славянства, а не норманнства.
Вторым недостатком работы является неточность, наложившая отпечаток на всю книгу: Свентослав почему-то в момент смерти отца является восьмилетним (с. 34); Ольга почему-то, оказывается, «перехитрила» Багрянородного, отказав ему в военной помощи (на самом деле она дала Багрянородному дипломатическую пощечину, и уж если квалифицировать поступок Ольги, то это была не «хитрость», а нарушение обещания (с. 35); первыми христианами были, оказывается, «норманнские варяги» (с. 42), когда мы, наоборот, знаем, что христианство распространялось в Причерноморье еще в первые века нашей эры, и распространялось оно из южных стран в северные, а не наоборот, напомним, что и мученик-варяг с сыном в Киеве был «из Грек», наконец, нет ни малейших указаний, что этот варяг был норманн; в истории, далее, нет ни малейшего намека, что Рогволод был вассалом Ярополка (с. 54), если бы Ярополк был сюзереном, то не сватался бы к дочери своего вассала; болгары в войне 985 г. (с. 65) говорили совершенно противоположное: «Тогда не будет между нами мира, когда камень начнет плавать, а хмель тонуть»; армянский историк Асохик Таронский почему-то несколько раз назван «ассирийским» (с. 84 и др.); именно Яхья Антиохийский и говорит (см. с. 107), что император Василий послал Владимиру митрополита (сказано ошибочно «митрополитов») и епископов, которые его окрестили, и что жена его построила много церквей в стране руссов; церковная десятина существовала и в Византии (с. 123) и называлась «мортэ»[151] (см.: Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. 1938. I. С. 115), и не являлась особенностью Западной церкви, как это утверждает отец Назарко.
Подобными неточностями книга пестрит, и мы не считаем своей обязанностью исправлять тут все его ошибки.
Третьим недостатком работы отца Назарко является отсутствие оригинальности, — его труд только компиляция и ничего больше. Таких трудов можно издать десятки, а наука ни на шаг не подвинется вперед.
Таким образом, и опубликование отцом Назарко работы о Владимире вопроса не решило, мы до сих пор не имеем книги, в которой деятельность этого исключительного человека нашла бы себе должное освещение.
2. Где была Тьмуторокань?
И. П. Буданов[152] (Дон и Москва. Париж, 1957. Кн. III) снова поднял, казалось бы, уже разрешенный спор о Тьмуторокани. Поскольку он некоторым образом ссылается и на нас, будет небесполезным высказать наше мнение более полно.
Начнем с твердо установленных фактов. Первое упоминание о Тьмуторокани мы находим в летописи под 988 г., где речь идет о распределении уделов между сыновьями Владимира Великого. Тьмуторокань получил Мстислав. Из этого ясно, что город Тьмуторокань имел значение особого удела, хотя и был из худших, ибо самый плохой доставался обычно младшему.
Последнее известие о Тьмуторокани, по Буданову, мы находим под 1096 г. (битва на Колокше[153]), иначе говоря, Тьмуторокань известна нам на протяжении всего 108 лет. Далее она исчезает бесследно как княжество, как область, как город.
Это самый фундаментальный факт, заключающий в себе разрешение всей проблемы, руководящий принцип.
Совершенно очевидно, что княжество могло исчезнуть, распасться (но, конечно, оставив в истории следы причин этого), равным образом и область могла быть расчленена (опять-таки не без исторических следов), но город Тьмуторокань исчезнуть беспричинно и бесследно не мог.
Буданов считает, без каких бы то ни было доказательств, что после 1096 г. город Тьмуторокань стали называть Рязанью. Наконец, опять-таки переименование города не могло остаться бесследно, — ведь это была столица княжества. Для переименования должна быть причина, наконец, совершенно бесспорно, Тьмуторокань была исконной областью Ольговичей. Рязань же хоть и была под Ольговичами некоторое время, но принадлежала иной линии князей. Смена же линии князей не могла пройти бесследно. Битва при Колокше соперничества не решала, но в дальнейшем Ольговичи уже совершенно не спорили о Тьмуторокани. Почему? Потому что она вообще была потеряна для Руси, отсюда полное молчание летописей после 1096 г.
