19 апреля на марше был задержан англичанин Георг Рос, выдававший себя за журналиста, грек по национальности, который искал их. Его паспорт вызывал сомнения. «Журналист» наконец признался, что он преподаватель колледжа в Буэнос Айресе. От приведших его крестьянских детей узнали, что их подозрения о предательстве крестьянина подтвердились. Дебре уговорил Че использовать «англичанина» для вывода из окружения его и «Карлоса» (Бустос). Все трое покинули лагерь и сразу же были арестованы. Дебре и Бустос рассказали всё, что знали об отряде, в том числе о группе «Хоакина». Об этом Че узнал по радио, и это исключало возможность возвращения отряда назад в лагерь. На следующий день самолеты бомбили расположение отряда.
С этого момента Че овладела только одна идея: соединиться с группой Хоакина.
Партизаны продвигались медленно, не отдаляясь от крестьянского жилья (из–за отсутствия еды и воды).
22 апреля «с утра начались ошибки». Утром на дороге были задержаны несколько армейских грузовиков с продуктами и крестьянами. Партизаны опрометчиво задержались до вечера в посёлке, несмотря на явные признаки окружения (облет самолета и лай собак). При выходе из поселка в 20.00 завязался короткий бой. «Все были в растерянности и не понимали, что происходит», — записал позже Че. На захваченном грузовичке и на всех лошадях партизаны покинули поселок.
«Баланс акции негативен, недисциплинированность и непредусмотрительность, с одной стороны, потеря (хотя, надеюсь, временная) одного человека, с другой, товар, за который уплачено, но мы его не взяли, наконец, потеря пакета с долларами, который у меня выпал из сумки Помбо, являются результатами акции. Не считая того, что нас застигли врасплох и вынудили отступить, группа, которая необходима, должна быть
маленькой. Еще многое остается для того, чтобы сделать из этой группы боевую силу, хотя мораль достаточно высока», — отмечает Че.
Радио сообщило о другом военном столкновении, в котором было захвачено от 3 до 5 пленных[15]
Из отряда Че исчез кубинец «Пачо». Двое партизан были отправлены на его поиски.
25 апреля Че называет «чёрным днем». Утром разведка доложила, что гвардейцы движутся к домику. Решили устроить засаду
на тропе. Авангард воинского патруля неожиданно оказался с тремя овчарками, которые выдали засаду раньше времени. В коротком бою погиб кубинец, капитан Елисео Рейес Родригес («Роландо»). «Мы потеряли лучшего человека герильи и, естественно, одного из её основателей, моего друга с тех времен, когда он, будучи еще ребёнком, был связным колонны 4, до вторжения и этой новой революционной авантюры, о его трагической смерти остается только сказать, для гипотетического будущего, что можно кристаллизовать: «Твой маленький труп храбрый капитан поднялся до величия твоей железной формы [воли?]», — записывает Че.
Отряд отступил. Его догнал пропавший «Пачо» и подошли другие, находившиеся в разведке. «Сейчас у нас заблокированы два естественных выхода, и мы вынуждены играть в горы [ «казаки–разбойники»]». «Баланс операции крайне негативный: погиб Роландо, но не только это, потери, которые мы нанесли армии, не могут быть больше, чем двое и собака, при таком ведении огня, так как позиция не была изучена, не подготовлена и стрелявшие не видели врага. Наконец, разведка очень плоха, что не позволила подготовиться во время».
Авиация бомбила старые позиции партизан, но войска не преследовали отряд.
В книге «Партизанская война» Че писал: «…Когда в бою гибнет партизан, нельзя оставлять на поле боя его оружие и боеприпасы. Долг каждого партизана в случае гибели товарища — немедленно подобрать эти ценнейшие средства борьбы. Особенно большое значение имеют боеприпасы, поэтому к ним нужно относиться с особой заботой. Правильное расходование боеприпасов — это еще один важный фактор в партизанской войне.
…Еще одним необходимым качеством партизана является умение быстро приспособиться к любой обстановке, умение использовать даже самую неблагоприятно сложившуюся обстановку.
Наряду с применением суровых методов ведения обычной войны партизан в каждый момент борьбы изобретает собственную тактику, постоянно нанося внезапные удары по противнику.
…Наступление партизанских войск также имеет свою особенность. Оно начинается внезапной яростной мощной атакой и затем вдруг прекращается. …Главное — это внезапность и быстрота атаки».
Однако в Боливии команданте Че не смог использовать свой кубинский боевой опыт.
Отряд, прорубая себе дорогу в джунглях, медленно продвигался, поднимаясь в горы. «Ночью ужасный холод», — записывает Че. Высота — 940 м. Боливийские радиостанции сообщили о двух убитых и подтвердили, что Дебре и Бустос арестованы.
30 апреля «начали атаку на вершину». Ночь застигла близко от вершины и там уснули. Че записывает: «Радио Гаваны передает новость о чилийских репортерах, указывающих, что герильа имеет столько силы, что угрожает городам, и что недавно захватили два военных грузовика, полных продуктами. Журнал «Сьемпре» взял интервью у Баррьентоса, который среди других вещей, признал, что есть американские военные советники, и что герилья возникает по причине социальных условий Боливии».
И. Р. Григулевич пишет о том, что после сообщений о первых военных столкновений армии с отрядом Че США направили в Боливию своих советников и группу военных специалистов ЦРУ (50 человек), которым были приданы 600 боливийских «рейнджеров» В подготовке «рейнджеров» участвовали известные кубинские контрреволюционеры Эдуардо Гонсалес (Густаво Вильольдо Сампера) и Феликс Рамос. Специальную оперативную группу (СОГ) возглавил американский генерал Уильям К. Скер, начальник разведки южного командования в зоне Панамского канала, имевший опыт борьбы с партизанами в Перу, Колумбии, Венесуэле.
Позже, подполковник Анрес Салич, командир 3‑го батальона «рейнджеров», участвовавших в последнем бою Че, заявил: «Находившиеся в районе боевых действий агенты ЦРУ осуществили важную работу. Хочу особо отметить, что они предоставили нам фотографии действовавших в этом районе партизан, сообщили их приметы и, таким образом, позволили узнать о них всё до их поимки».
В обобщении месяца Че отмечал:
«Дела представляются в пределах нормы, хотя мы должны сожалеть о 2 серьезных потерях: Рубио и Роландо, смерть этого последнего серьезный удар, так как я думал передать ему под командование возможный второй фронт. Имеем еще четыре акции, все они, в общем, с положительными результатами и одна очень хорошая засада, в которой умер Рубио.
В другом плане, изоляция продолжает быть всеобщей, болезни подрывают здоровье некоторых товарищей, вынуждая нас разделять силы, что нас лишает во многом активности, до сих пор не можем установить контакт с Хоакином, крестьянская база остается неразвитой, хотя, похоже, что посредством планового террора [армии] мы достигнем нейтралитета большинства, поддержка придет позже. Не произошло ни одного вступления и, не считая убитых, мы потеряли Лоро, исчезнувшего после акции Таперильас.
О значимых пунктах военной стратегии можно выделить: а) до сих пор контроль [армии] не смог быть эффективным, и, доставляя нам беспокойство, позволял нам передвигаться, благодаря её малой подвижности и её слабости, кроме того, после последней засады против собак и инструктора, нужно отметить, что они будут осторожнее входить в горы, b) шумиха продолжается, но сейчас с обеих сторон, и после публикации в Гаване статьи обо мне, не должно быть сомнения о моём присутствии здесь.
Наверняка, североамериканцы активно вторгаются сюда и уже посылают вертолеты и, похоже, зелёные береты [армейский спецназ], хотя их здесь не видно; с) Армия (по меньшей мере, рота или 2) улучшили свою тактику, нас настигли в Таперильа и не растерялись в Месон, d) не существует крестьянской мобилизации, за исключением информационных задач, которые немного нас беспокоят, но они не очень быстрые, не эффективные, их мы можем не принимать в расчет.
Статус Чино изменился, и он стал бойцом до формирования второго или третьего фронта. Дантон и Карлос пали жертвой своей поспешности, почти безнадежной, уйдя из–за моего недостаточно энергичного воспрепятствования этому, таким образом, прервалась связь с Кубой (Дантон), потерян план акции в Аргентине (Карлос).
В итоге: Месяц, который весь был реализован нормально, обусловленный неизбежными в герильи случайностями. Мораль высока у всех бойцов, которые выдержали свой предварительный экзамен герильерос».
1 мая в «Дневнике» Че отмечает, что праздник был отмечен прорубкой тропы. «В Гаване выступал Альмейда, посылая рукопожатие мне и славным боливийским партизанам. Речь была несколько затянутой, но хорошей». Пригодной еды оставалось на три дня, «входим в эру птицы».
