В районе Кривого Рога и Никополя действовала 6-я полевая армия под командованием генерал-полковника К. Холлидта. Армия, как известно, была уничтожена в феврале 1943 года, а в марте сформирована заново. Помня об этом, многие авторы видят некое предопределение ее поражений на последнем этапе войны, упоминая о некоем «духе Сталинграда», который витал над армией. Поражение вермахта действительно уже было предопределено. Но странная магия совпадений: против Никополя действовала и советская 6-я армия, дважды сгинувшая в Уманском и Барвенковском котлах.
Перед советскими войсками, действовавшими в этом районе, стояла задача разгромить криворожско-никопольскую группировку противника, ликвидировать никопольский плацдарм и отбросить вражеские войска за реки Ингулец и Южный Буг.
Сделать это они пытались еще в ноябре 1943 года, но целый ряд предпринятых фронтальных атак не привел к желаемому результату. Как только советские войска вклинивались в оборону противника, он немедленно предпринимал контратаки и восстанавливал положение. «Никопольский плацдарм, — писал маршал С. Бирюзов, — являлся для нас сущим бедствием. Нависая над нашим правым флангом, он как бы раздваивал силы 4-го Украинского фронта». Трижды пытались прорваться с севера к Апостолову и войска 3-го Украинского фронта и трижды «умылись кровью». 24-я танковая дивизия в этих боях записала на свой счет 290 уничтоженных советских танков.
Интересно, что военные стратеги по обе стороны фронта одинаково оценивали оперативную бесперспективность никопольского плацдарма. Почти в то же время, как Манштейн уговаривал Гитлера вывести отсюда войска, сократить линию и укрепить за счет этого северный фланг группы армий «Юг», маршал Василевский доносил в Ставку свои соображения:
«В условиях данной обстановки сомнительно, чтобы противник продолжал серьезное сопротивление в излучине Днепра, а следовательно, и на никопольском плацдарме.
Успешные действия за первую половину дня сегодня слабого левого крыла Чуйкова и с плацдарма войск Шлемина подтверждают начало отвода войск противника из района к западу от Токмаковки. В ближайшее время, по-видимому, необходимо ожидать отвода войск противника и с никопольского плацдарма.
Противник за счет оставления территории в излучине Днепра, а следовательно, за счет сокращения фронта путем отхода за р. Ингулец, а быть может, и за р. Южный Буг, постарается освободить часть своих сил и прежде всего танковые дивизии, чтобы бросить их в район Жмеринка— Первомайск против Николаева и Степина (Ватутина и Конева. — В.Б.)».
На основании собственных выводов Василевский предлагал немедленно приступить к преследованию противника, а на левом крыле 4-го Украинского фронта подготовить и нанести удар силами четырех армий вдоль Южного Буга на Первомайск. 31 января Ставка одобрила этот план, приказав одновременно начать наступление на Крым.
Однако события развивались несколько иначе, чем предполагалось. Немцы не собирались оставлять запорожскую излучину и никопольский плацдарм, а, наоборот, получили свой приказ «Ни шагу назад!».
Это стало ясно уже через три дня. В директиве Ставки Василевскому и Толбухину указывалось: «Намеченная Вами с 6.1 перегруппировка сил с никопольского плацдарма предполагает ликвидацию к этому сроку названного плацдарма. Между тем результаты наступательных действий 4-го Украинского фронта против Никополя не дают оснований для такого предположения».
За Никополь предстояло драться.
10–12 января 1944 года войска обоих фронтов начали наступление. 3-й Украинский фронт наносил главный удар силами 8-й гвардейской и 46-й армий на апостоловском направлении, а 4-й Украинский силами 3-й гвардейской, 5-й ударной и 28-й армий атаковал противника на никопольском плацдарме.
Тяжелые бои, длившиеся в течение пяти дней, не дали решительного успеха. Войска Малиновского вклинились в оборону на 6–8 км, но прорвать ее не смогли. У Толбухина результаты были еще мизерней.
17 января советское командование решило прекратить атаки и начать более тщательную подготовку к наступлению. В этот же день Военный совет 3-го Украинского фронта направил Верховному Главнокомандованию план операции, который в принципе не отличался от прежнего. Одновременно по предложению маршала Василевского Ставка усилила 3-й Украинский фронт, которому отводилась главная роль. В его состав была передана 37-я армия из 2-го Украинского фронта (6 стрелковых дивизий), 4-й гвардейский механизированный корпус из 4-го Украинского фронта и 31-й гвардейский стрелковый корпус из резерва Ставки (3 дивизии). Фронт в январе получил 64 танка, значительное количество боеприпасов и горючего.
В соответствии с общим замыслом операции генерал Малиновский решил главный удар нанести силами 46-й армии генерал-лейтенанта В.В. Глаголева, 8-й гвардейской армии генерал-полковника В.И. Чуйкова и 4-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса генерал-лейтенанта Т.И. Танасчишина из района Владимировки на Апостолово, Каменку, выйти к Днепру и во взаимодействии с 4-м Украинским фронтом окружить и уничтожить группировку противника в районе никопольского плацдарма. Обе армии прорывали оборону на участке в 21 км, где создавалась плотность 140 орудий и минометов, 9 танков и САУ на 1 км. 37-й армии генерал-лейтенанта М.Н. Шарохина и 6-й армии генерал-лейтенанта И.Т. Шлемина предстояло нанести вспомогательные удары: первой — на Кривой Рог, второй — на Никополь. Наступление войск поддерживала 17-я воздушная армия генерал-лейтенанта В.А. Судна.
Войскам 4-го Украинского фронта — 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко, 5-й ударной армии генерал-лейтенанта В.Д. Цветаева и 28-й армии генерал-лейтенанта А.А. Гречкина при поддержке 8-й воздушной армии генерал-лейтенанта Т.Т. Хрюкина — предстояло наступать против никопольского плацдарма. В полосе 5-й ударной армии планировалось использовать 2-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта К.В. Свиридова.
Удары войск обоих фронтов должны были привести к дроблению вражеской обороны, лишить противника возможности маневрировать своими резервами и обеспечить уничтожение его по частям.
Таким образом, к операции привлекались 51 стрелковая дивизия, 2 механизированных корпуса, 2 отдельных танковых, 1 мотострелковая бригада, 6 отдельных танковых полков — 705 000 человек, 8048 орудий и минометов, 238 танков и САУ, 1333 боевых самолета. В резерве фронтов находились еще 2 танковых, 1 кавалерийский корпус, танковая и мотострелковая бригады, 2 отдельных танковых и 2 самоходно-артиллерийских полка.
К началу февраля войска 6-й немецкой армии, оборонявшиеся в районе Никополя и Кривого Рога, насчитывали 17 пехотных, 6-ю и 23-ю танковые, 16-ю моторизованную дивизии, 8 дивизионов штурмовых орудий — 540 000 человек, 2416 орудий и минометов, 327 танков и штурмовых орудий. Из них 8 пехотных дивизий и 3 дивизиона штурмовых орудий, объединенных в оперативную группу Шернера, занимали никопольский плацдарм.
6-ю армию поддерживал 1-й авиационный корпус 4-го воздушного флота.
И снова «по танкам преимущество было на стороне врага».
Умру, а не пойму, почему две немецкие танковые дивизии имеют «преимущество» по танкам над четырьмя советскими корпусами, если первым полагалось по штату 125, а вторым 250 боевых машин? Конечно, о полном штате в ходе непрерывных боев говорить не приходилось. Вот и Манштейн подтверждает, что зимой 1944 года немецкие дивизии имели в среднем чуть более 30 исправных танков. За полгода с июля 1943 года по январь 1944-го группа армий «Юг» получила только 872 танка и штурмовых орудия. А четыре Украинских фронта на протяжении шести месяцев имеют роскошь терять по 1400–1500 боевых машин ежемесячно и при этом все время «уступают». И на данном участке войны даже по советским данным 23-я танковая дивизия немцев имела менее 60 танков, а советский 4-й гвардейский мех-корпус — 120. У немцев один батальон «тигров», а только в 46-й армии три отдельных танковых полка. Так откуда же «преимущество на стороне врага»?
Манштейн конкретно описал состояние 9-й и 23-й танковых дивизий на конец января: «В обеих дивизиях к тому времени было всего 5 исправных танков! Должен же был, наконец, наступить такой момент, когда храбрые войска в результате непрерывного перенапряжения исчерпают свои силы». И поскольку вскормленные Институтом военной истории Министерства обороны и Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС коллективы «больших ученых» врут мне прямо в глаза, я все больше верю «незадачливому гитлеровцу».
Наступление войск Малиновского началось утром 30 января ударами 37-й и 6-й армий на вспомогательных направлениях.
Войска генерала Шарохина прорвали оборону на 8-километровом фронте и продвинулись вперед на 3–4 км. Немцы, приняв вспомогательный удар 37-й армии за начало наступления главных сил, в первый же день на этом участке ввели в бой свои резервы — 9-ю и 23-ю танковые дивизии. К вечеру бои здесь достигли наивысшего напряжения. Нашим частям приходилось отражать ожесточенные контратаки, дивизии несли большие потери.
