Наверняка Татищев, Карамзин или какой другой официальный летописец, описывающий эту эпоху и работавший с не дошедшими до нас документами, был осведомлен о происходящем не хуже Гумилева, но мы к нему не прислушиваемся. А вот фантазеру, вопреки здравому смыслу, доверяем безоговорочно, ставя, как приоритет, во главу угла.
Итак, противоречия.
Когда Л.Н. Гумилев ведет речь о походе нашего недавнего героя, Вещего Олега, на Византию, то он иронично замечает, что, мол, поход, победа, откуп, все летописи в один голос кричат и гордятся, галдят, а вот византийцы как воды в рот набрали, молчат. Они даже и внимание на щит на своих воротах не обратили. Пропустили. Мало ли кто там чего на воротах прибивает.
И что это значит, ухмыляется автор? А значит это, по его мнению, только одно. Не было никакого похода, и нечего русским летописям доверять. Врут они все, а с ними вместе и Татищев, и Карамзин, да и другие столпы отечественной исторической мысли тоже. Вы-мы-сел все это, вымысел и сказки. Вот так, подводит итог Гумилев.
И ничего-то ему не докажешь, ибо не хочет ничего Лев слушать, уши заткнул и бубнит свое наперекор всему. Хотя, казалось бы…
Вдруг находится еврейский огрызок письма, без начала и без конца, от кого и кому неизвестно шедший, а в нем, в этом самом обрывке, всего одна строка: «Тогда стали русы подчинены власти казар», в которой и про Киев-то даже не указывается, а Лев Николаевич уже и выводы сделал.
Извините-простите, но с чего вы, уважаемый Лев Николаевич, взяли, что под русами подразумевается именно Киев, а под Х-л-гу Игорь и его воины?
Ведь ни одна летопись не говорит ни прямо, ни косвенно не только о завоевании Киева хазарами, но и подчинении князя Игоря Божественному кагану.
А, так вас смутила фраза: «А Роман злодей послал также большие дары X-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его собственную беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хашмоная». И вот вы, Лев Николаевич, решили, что царь Русии – это не кто иной, как Игорь, ибо он правил в Киеве в это время. Ну а дальше в ход идут блестящие логические способности и с годами приобретенная дедукция. Однако есть нюанс, ибо ни одна русская летопись, ни один известный историк этого похода «достопочтенного» полководца Песаха и его ратных подвигов во славу Хазарии не заметили. Как и покорения Киева хазарами.
Какие выводы делает Л.Н. Гумилев?
«Осколок варяжской Руси из неравноправного союзника Хазарского каганата превратился в вассала, вынужденного платить дань кровью своих богатырей».
«Очевидно, киевские варяги стали поставлять хазарскому царю «дань кровью». Они посылали подчиненных им славяно-русов умирать за торговые пути рахдонитов».
«Все эти события в русской летописи опущены, за исключением последовавшего за ними похода на Византию. Это понятно: грустно писать о разгроме своей страны» (Л.Н. Гумилев).
Красиво. Трогательно. Даже печально. Но позвольте! Давайте работать по одному стандарту – если византийцы «не заметили» похода Олега, значит, его не было, а если мы не заметили хазарское нашествие, то, значит, оно было, но летописцы его проглядели? Несуразица какая-то.
Хотелось бы спросить популярного историка: а как же так?
Но ответа уже не будет.
Но если следовать логике Льва Николаевича, то, двигаясь по этой траектории, летописцы должны были обойти стороной татаро-монгольское нашествие, да и о печенежских и половецких набегах тоже можно было бы умолчать. Про аварские безобразия лучше вообще не вспоминать. Грустно ведь писать о разгроме и позоре.
Как вы думаете, история нашей страны, особенно древняя, состоит только из подвигов и побед? Отнюдь. Ведь когда славяне платили дань, неважно кому: хазарам, печенегам, половцам, монголам, то обо всех этих вещах летописцы в своих трудах упомянули. Они даже прохождение венгров мимо Киева не упустили, как и то, что за этот мирный проход пришлось славянам платить. Уж кто-кто, а Гумилев об этом должен был быть осведомлен.
И не нужно наводить тень на плетень.
У Гумилева вообще странная позиция, он с какой-то странной восторженностью безоговорочно верит во все те события, которые несли Руси беду за бедой, верит незыблемо и свято, в несусветную глупость и бездарность руководства, верит в трусость и подлость князей. Верит в любую грязь, которой поливают русских, и в любую ложь, которую про них говорят. И верит он в это неукоснительно. Мало того, подобные вариации вызывают у него какое-то нездоровое умиление, и историк еще умудряется находить в них благо для нашего государства, то благо, которого нет и в помине. Он из кожи вон лезет, лишь бы доказать, что все эти беды нашему народу только на пользу, как, например, монгольское нашествие.
Вот странно, никому никогда такие вещи во благо не шли, а нам все к пользе да радости. И хазарская кабала, и монгольское ярмо.
Есть, правда, довольно большая группа людей – мы назовем их последователями популярного историка, – которые, безоглядно веря в светлый гений Льва Николаевича, уже приравняли его труды к историческим источникам. Так и говорят – Гумилев сказал. А это не есть хорошо, поскольку большинство гипотез Гумилева как раз на источники не опираются, для них источником служит лишь вдохновение автора, который все эти теории и придумал. Это такой тяжелый случай.
Но, однако, вернемся к делу.
Еще раз отметим, что ни в одной русской летописи и ни в одном хазарском источнике, ни в одной из известных нам восточных хроник или западных анналах даже не упоминается о захвате хазарами Киева.
У Игоря было немало недостатков, но трусом он никогда не был. А поставить его на колени не смогли даже византийцы. Не говоря уже о хазарах. Чтобы победить киевского князя, нужно было двадцать «достопочтенных» Песахов, да и то, пожалуй, не справились бы. Не так был воспитан зять Олега.
Мы не случайно столь подробно остановились на событиях, которые происходили в самой Хазарии, хотя напрямую Русь они и не задевали.
А там все шло своим чередом: после долгих и упорных боев Игорь вернул под власть Киева почти все те земли, которые оставил ему Олег. И теперь дальнейшие намерения нового князя стали очевидны – покончив с врагами внутри страны, он решил обратить свой взор на врагов внешних. Добыть не только славы, но и злата. Дружины Игоря крепки, его полки многочисленны, земли обширны. И главное, в них сейчас покой и порядок, пусть даже временный.
А что в Хазарии? Да то же, что и было. Внутренняя смута, религиозная война, гузы, печенеги, аланы, которые волнами прокатываются по землям каганата и не дают хазарам покоя. Куда им сейчас воевать со всей Русью?! Им бы свое удержать. Ведь Русь – это не печенеги, и даже не храбрые гузы. На покорение Киевской державы даже надежды нет никакой в данный момент, и любой правитель Хазарии это понимает. Дома надо разбираться, и дома порядок наводить, а потом срочно укреплять границы, ибо лезет в пределы каганата уже кто ни попадя, пользуясь этой уязвимостью и разбродом.
Русь на тот момент была молодым развивающимся государством, которое только и смотрело, у кого бы еще из соседей оттяпать кусок земель побольше да побогаче, кого бы еще освободить. Высматривала, кто еще нуждается в защите. Глядела зорко, ничего из поля зрения не выпуская. Хазария уже выступала как добыча, правда пока еще эта добыча могла оказать сопротивление. Но силы ее постепенно таяли, а попытки русов проникнуть на Восток и закрепить за собой новые территории становились все настойчивее. Поход на Самкерц был одной из них.
А что же было у Песаха, что он мог противопоставить киевским полкам и дружинам? А в распоряжении «достопочтенного» Песаха имелась мусульманская гвардия Божественного, численность которой определяют с большим разбросом. «Власть бека опиралась на наемные войска из Гургана (область на юго-востоке Каспийского моря). Число воинов колебалось от 7000 до 12 000 человек, специально обученных и прекрасно вооруженных» (Л. Гумилев).
От 7000 до 12 000 человек. Это была та основная сила, которой «достопочтенный» мог располагать. И что? Пусть это были даже самые отчаянные головорезы и смельчаки, собранные со всей Азии, но, как мы помним, совсем недавно эта самая гвардия числом аж в 15 000 воинов не рискнула в одиночку напасть на возвращавшихся домой с Каспия русов. Мало того, для такого случая они собрали себе в помощь всех, кого могли. И то целых три дня бились против северных находников. А ведь это был всего лишь отряд, идущий домой после долгого грабительского рейда! А тут получается, что благодаря отваге и военному гению Песаха гвардейцы уже на свой страх и риск, вопреки велению кагана, не только свои города освободили, не только Византию потрепали, но еще и на Русь пошли. Развязали с ней войну, потому что Песаха было уже не остановить. Его, видите ли, воинский азарт разобрал. И увидев под своими стенами озверевшего и очумелого от боев и походов «достопочтенного» Песаха, в грязи, копоти и мыле, Игорь решил, что для его страны будет лучше покориться?
