Аналогична, хотя и во многом специфична картина в южном Китае, где культуры расписной керамики яншаоского типа ранее были представлены хубэйским Яныао в междуречье Хуайхэ и Янцзы и Цинляньганом на востоке. Здесь в 80-х годах раскопано местонахождение отличной от Яншао культуры Хэмуду, датируемое V тысячелетием до н.э. и предшествующее Цинляньга-ну. В Хэмуду тоже обнаружены шлифованные каменные орудия, грубая керамика черного цвета, достаточно развитая культура строительства домов на сваях и без них, множество различных музыкальных инструментов. Но главное отличие Хэмуду от предъяншаоского горизонта на севере — роспись на керамике во всем ее объеме (антропо- и зооморфные изображения, геометрический орнамент) и рисосеяние. Существенно также иметь в виду, что расписная керамика Хэмуду оказалась весьма отличной как от яншаоской на севере, так и от наследовавшей ей здесь же, на юго-востоке Китая, цинляньганской. И хотя эти различия не настолько велики, чтобы исключить постановку вопроса о генетическом родстве, их необходимо иметь в виду.
Подытоживая все, касающееся ранненеолитического предъяншаоского горизонта в северном и южном Китае, следует заключить, что в общем и целом разница между этим горизонтом и следующим за ним яншао-цинляньганским весьма незначительна. На севере она сводится пока что лишь к отсутствию росписи, на юге — к иному керамическому тесту (черное) и к иному виду злака (рису). Практически это означает, что в ранне-неолитическом горизонте представлен весь комплекс материальных нововведений развитого земледельческого зернового неолита, но не весь (не целиком) комплекс его духовно-мировоззренческих потенций, отражавшихся, в частности, в виде росписи.
Да и здесь нужны оговорки, ибо наличие росписи в Хэмуду позволяет полагать, что отсутствие ее на севере в V тысячелетии до н.э. (в дояншаоском горизонте) — если это не случайность, связанная с недостаточной полнотой исследовательских работ, - не следует считать решающим для обобщающего анализа фактором. Можно выразиться и жестче: если бы не отсутствие росписи, горизонт, о котором идет речь, можно было бы считать раннеяншаоским, т.е. относящимся к группе культур расписной керамики. Впрочем, оставим вопрос о росписи в ранне-неолитическом горизонте северного Китая открытым и обратимся к описанию неолита расписной керамики на более поздних этапах его существования как на севере Китая, так и на юге.
На севере, в бассейне Хуанхэ и ее притока р. Вэй развитый земледельческий неолит расписной керамики в своей наиболее ранней модификации появился в последней трети V тысячелетия до н.э. и по едва ли не всем параметрам близок к тем культурам дояншаоского горизонта, о которых только что шла речь. Почти все стоянки яншаоского неолита — из которых лучше всего раскопана и изучена Баньпо (около 5 га) — обычно невелики по размеру и, подобно многим иным периферийным культурам этой серии (Триполье, Декан), преимущественно однослойные, со средней толщиной культурного горизонта 1—2 м, средней продолжительностью существования 100—200 лет, одним-двумя строительными горизонтами. И хотя отдельные стоянки сравнительно велики (Яншаоцунь и Мяодигоу — до 24 га, по предварительным оценкам), а толщина культурного слоя в отдельных местонахождениях более позднего ганьсуйского Яншао (Ма-цзяяо) достигает 5—7 м, средний облик стоянки — а найдены и обследованы многие сотни их, если даже не тысячи, — свидетельствует о динамичности яншаосцев.
По мнению специалистов, это могло быть связано с особенностями подсечно-огневой техники земледелия, господствовавшей в ту эпоху и требовавшей от земледельцев достаточно часто, раз в 50—70 лет, покидать прежде возделывавшиеся поля и осваивать новые земли. При этом не исключался возврат на старые земли — но опять-таки спустя много лет, о чем свидетельствует новый строительный горизонт. Впрочем, судя по немногочисленности стоянок с двумя и более строительными горизонтами и слоями, такой возврат был не обязательным и в реальности происходил не часто. Это логично и естественно в условиях, когда пригодной для земледелия и неосвоенной земли в бассейнах Хуанхэ, ее притоков и рек к югу от нее было много.
Итак, речь идет о небольших и недолго существовавших поселениях земледельцев, каждое из нескольких десятков домов, рассчитанных на одну семью (в Баньпо в первом строительном горизонте 22 дома, во втором — 24[8]). Жилища представляли собой полуземлянки квадратной или круглой формы площадью в среднем около 20 кв.м с небольшим очагом и обращенным к югу входом. Надземная часть строения - коническая крыша - держалась на врытых в землю столбах, возводилась из жердей и покрывалась соломой. Пол и стены покрывались толстым слоем обмазки, чаще всего из смеси глины с соломой. Рядом с жилищем возводились подсобные помещения — хлевы или загоны для свиней, ямы-амбары для хранения пищи. Вне поселка располагались мастерские — для изготовления орудий, обжига керамики и др. Одно из зданий поселка (в Баньпо — его центр) отличалось от остальных размерами (160 кв.м) и, видимо, имело общественный характер, может быть, служило местожительством старейшины и во всяком случае было центром ритуально-культовых отправлений коллектива.
Земледельческие и иные орудия (топоры, ножи, тесла, мотыги, лопаты, долота, зернотерки, серпы, песты и т.п.) изготовлялись из тщательно обработанного камня. Шлифовка и полировка каменных орудий, особенно рабочей их части, была нормой, как и хорошо заточенные лезвия и острия. Часть орудий труда, как и в иных культурах этой серии в Евразии, изготовлялась из кости (шилья, иглы, крючки, наконечники, вкладыши, пилы, даже ножи и лопатки). Лук со стрелами и копья были оружием, в первую очередь охотничьим. Из камня, кости и раковин, в том числе раковин каури, изготовлялись украшения — бусы, браслеты, подвески, диски, фигурки с грубо моделированными чертами человека или животного (они изготовлялись также и из керамики) .
Керамика была очень разнообразной как по форме (преобладали кувшины и сосуды типа горшков и мисок), так и по предназначению и соответственно по качеству и размерам. Изготовлялась она женщинами вручную, в качестве теста брались различные смеси песка и глины, цвет после обжига — красноватый или сероватый, с широким спектром оттенков. Преобладала грубая серая керамика с незатейливой шнурового типа (веревочная, сетчатая, корзинчатая, линейная, ямочная, клеточно-ромбовидная и др.), отпечатанной на поверхности сосуда орнаментацией, генетически явно восходящая к субнеолитической керамике охотников и собирателей, обитавших на территории Китая и по соседству с ней еще до появления неолита расписной керамики. Что же касается расписной, то доля ее в общем количестве глиняных изделий была невелика, редко более 10—15%. Зато именно она была лучшей, совершенной, покрывалась той самой росписью, о которой столь много было уже сказано и которую следует считать наиболее устойчивым этнокультурным признаком, указывающим на пусть и отдаленное, но все же генетическое родство всех культур данной серии.
Росписью, обычно черного цвета, хотя нередко и многоцветной, покрывалась красновато-коричневатая поверхность сосуда (чаще всего до его обжига). По форме сосуды были столь совершенны и выделывались так тщательно, что порой трудно представить, что изготовлялись они без гончарного круга. Орнамент и рисунки помещались обычно на наружную часть сосуда, но иногда (миски) и на внутреннюю. В росписи можно встретить орнаменты с геометрическими мотивами (круги, спирали, зигзаги, волнообразные линии, меандры и т.п.) с явно ощущаемой ритуальной символикой, а также изображения рыб, птиц, животных, различного рода териоантропоморфных личин-монстров, многие из которых имели, видимо, тотемистический характер.
Могильники в этих поселениях, как правило, располагались неподалеку от поселков. Большинство могил представляют одиночные захоронения, свыше половины из чьих — с погребальным инвентарем, подчас достаточно обильным, включая сосуды с росписью. Подавляющее большинство покойников ориентированы на запад и северо-запад, в западной части ареала расселения яншаосцев на более поздних этапах (Мачан в Ганьсу) — на юго-восток. Не будем забывать, что ориентация покойников в захоронениях обычно не случайна. И хотя на нее влияло многое, весьма важную роль, по мнению специалистов (см. [235, с. 133—135]), играли представления о местонахождении прародины данной этнической группы. Стоит в этой связи обратить внимание на то, что в китайских преданиях до наших дней сохранилось представление о великом прародителе всех китайцев Желтом императоре (Хуанди), который обитал в горах Куньлунь, расположенных далеко на западе от бассейна Хуанхэ (см. [99, с. 100 и сл.]). Что касается детских захоронений, то в Баньпо из 76 их под полом жилищ обнаружено 67. Напомню, что погребение детей под полом обычно в керамических сосудах — важный этногенетический признак, связывающий неолит Китая со всеми остальными культурами серии расписной керамики Евразии и свидетельствующий о неких общих для всех насельников культур этой серии мировоззренческих представлениях и ритуально-культовой практике [17, с. 127, 163].
