Через три месяца, 15 ноября, немного поправившись, Бэр отправился в район Черного рынка на берегу Каспия. По солончаковой степи вдоль западного берега моря исследователь на почтовых лошадях добрался до деревни Черный рынок и посетил местные ватаги. После возвращения в Астрахань у него возобновились приступы малярии; 2 февраля 1857 года, как только стало легче, вновь отправился осматривать волжские ватаги. По дороге лихорадка возобновилась. Бэр вынужден был прекратить исследования и проделать двухнедельный нелегкий путь по зимней дороге — тов тарантасе, то в санях — в Москву. Домой он добрался лишь 14 марта, через полтора месяца после отъезда из Астрахани.
Так закончились Каспийские экспедиции академика К. М. Бэра, составившие целую эпоху в изучении регионов России. Ведь при этом, как отметил Б. Е. Райков, современный биограф Бэра, было «обследовано в физическом отношении Каспийское море как среда размножения и обитания рыб, учтены такие факторы, как температура и соленость морской воды, глубины, характер дна, растительность и проч. Таким путем были впервые учтены физико-химические и биологические факторы, от которых зависело рыбное хозяйство огромного района, первостепенного по своему экономическому значению и очень важного в научном отношении как… место сохранения и размножения ганоидных рыб».
Бэр выяснил причины падения рыболовства в результате хищнического истребления рыбных запасов, в частности вылавливания мальков, пользования вредными для рыболовства орудиями лова, преграждения рыбе пути в места нереста и др. Он четко сформулировал предложения для подъема и развития каспийского рыболовства. К сожалению, не все его проекты и предложения были приняты правительством.
Важно то, что изучение рыболовства в зоологическом и экономическом плане являлось для Бэра лишь частью более общих исследований по комплексному изучению районов Нижней Волги и Каспия. Он проявлял интерес к геологии и географии этих районов, изучал местную флору и фауну. Материал, собранный в ходе экспедиции, Бэр использовал для развития географических идей, связанных с изучением геологического прошлого бассейна Каспия, выяснения причин и размеров колебания уровня моря, объяснения причин подмыва именно правого берега у рек Северного полушария, текущих по меридиану.
В 1862 году в возрасте 70 лет опытный естествоиспытатель вновь отправился в путешествие, в этот раз для выяснения причин обмеления Азовского моря. В мае он выехал из Петербурга в сопровождении молодого зоолога Густава Ивановича Радде, исследователя природы Кавказа и Сибири. Из города Николаева они на пароходе добрались до Таганрога, причем по пути попали в такой сильный шторм, что мелкие суда, стоявшие в Таганрогской гавани, были выброшены на берег. Затем экспедиция прибыла в устье Дона и поднялась по реке до Новочеркасска. Оттуда Бэр проследовал на пароходе в порт Ейск на восточном берегу Азовского моря, а затем в Бердянск на северном берегу моря.
Обследовав все гавани, Бэр установил, что обмеление моря зависит от размывания морских берегов и отложения рыхлых продуктов размывания в более спокойных районах морской акватории. Под руководством Бэра были проведены промеры глубин Таганрогского залива, обследована фауна моря, собрана большая коллекция беспозвоночных, обобщены сведения о местном рыболовстве. Экспедиция побывала на Сиваше, были взяты пробы воды для химического анализа в разных местах залива Сиваш.
Как видим, Бэр провел предварительное, но комплексное обследование Азовского моря, подготовив последующее полное изучение, которое провел Н. Я. Данилевский по программе, составленной Бэром и председателем отделения физической географии Русского географического общества известным путешественником П. П. Семеновым-Тян-Шанским.
Это была последняя экспедиция Бэра, но он продолжал плодотворно трудиться на научной ниве еще в течение 14 лет до самой своей кончины. В завершение приведем слова хорошо знавшего Бэра физиолога академика Ф. В. Овсянникова: «Бэр гениален как ученый, но он и велик как человек, по своему гуманному, и вместе с тем прямому характеру, по широкой любви к ближним и постоянной готовности к самопожертвованию. Он жил не для себя, не для своей семьи, он жил для науки, для отечества, для цивилизации. Он не был коренным русским, но редко приходилось встречать людей, которые так бы были преданы России и ее интересам, как он».
Александр Миддендорф
ОДИН
В ТАЙМЫРСКОЙ ТУНДРЕ
Не отрекаюсь от того дерзкого, до беспечности о жизни дерзкого настроения души, которое действительно необходимо для далеких и трудных путешествий.
(Александр Миддендорф)
В конце августа 1843 года отряд Сибирской академической экспедиции с трудом пересек на поврежденной льдами полузатопленной лодке озеро Таймыр. Запасы пищи подходили к концу а впереди предстоял еще трудный путь на юг. И тогда больной начальник экспедиции, поняв, что он не в силах следовать за своими спутниками, решается на самоотверженный поступок. Он остается один с собранными коллекциями и отправляет своих четырех спутников с заданием отыскать ненцев или долган и по возможности привести их к нему на помощь.
Начальник экспедиции Александр Федорович Миддендорф 18 дней провел один в таймырской тундре, больной, голодный и истощенный. Ему пришлось съесть кожаные вещи и даже посуду из бересты. Превозмогая холод, голод, он пытался согреться в заносимом снегом шалаше. Пока были силы, он приводил в порядок свои записи и зарисовки. Но затем он уже не смог вести записи в дневнике и только отмечал прошедший день черточкой.
Александр Миддендорф в разные годы
Когда закончился буран, 28-летний ученый собрал последние силы и, с большим трудом разведя маленький костер, растопил немного воды в оловянной кружке. До этих пор он берег банку со спиртом, в котором хранились зоологические находки; только теперь решил ими пожертвовать — выпил разведенный водой спирт и почувствовал себя лучше. Миддендорф сумел заставить себя отправиться на охоту, которая оказалась удачной: застрелил двух куропаток. Он снова развел костер и сварил дичь.
Горячая еда прибавила сил, и ученый направился на поиски продуктов, зарытых ранее при движении партии на север. Силы уже совсем оставляли его, он с трудом поднялся на вершину сопки, чтобы выбрать направление движения к складу продовольствия. И вдруг он заметил: вдали показались три точки. Это на трех нартах спешили на помощь проводник и долганы во главе с вождем Тойчумом.
Едва оправившись в базовом лагере от болезни и истощения, начальник экспедиции поспешил продолжить исследовательские работы. Безусловно, проявленные Александром Федоровичем самоотверженность, выдержка и выносливость явились результатом воспитания у него с детских и юношеских лет чувства ответственности за порученное дело, осознания им уже в молодые годы важности дела изучения природы и познания ее тайн.
Он родился в 1815 году. Его отец, впоследствии директор петербургской гимназии, а затем и столичного педагогического института, привил сыну любовь к природе, к охоте, к длительным походам по лесным тропам Южной Эстонии. С детства Александр мечтал о путешествиях по дальним странам и хотел стать путешественником и натуралистом.
В 1832 году он поступил на медицинский факультет Дерптского (ныне Тартуского) университета, который успешно закончил через пять лет. Для совершенствования своих медицинских знаний ему предоставилась возможность поработать два года в зарубежных клиниках. Он использовал эту командировку в первую очередь, для подготовки себя как естествоиспытателя в лабораториях университетов Бреславля (Вроцлава), Гейдельберга, Вены и Берлина. Таким образом, в годы учебы за рубежом он готовил себя к дальним путешествиям, где ему придется быть и зоологом, и ботаником, и геологом, и геодезистом, и этнографом.
После возвращения в Россию Миддендорф был назначен в Киевский университет адъюнктом по кафедре зоологии и приступил к чтению курсов по общей зоологии и зоологии беспозвоночных. Кроме того, он один из первых в России начал читать студентам курс этнографии. Но тяга к путешествиям у него не ослабла, и в первые летние каникулы молодой адъюнкт принял участие во второй Новоземельской экспедиции выдающегося отечественного натуралиста академика Карла Максимовича Бэра.
13 июня 1840 года экспедиция отправилась на поморском судне из Архангельска к берегам Новой Земли. Но противные ветры заставили экспедицию по выходе в Баренцево море направиться не на восток, к побережью Новой Земли, а на запад, к Мурманскому берегу. Так как благоприятное время для плавания к Новой Земле было упущено, то Бэр решил ограничиться изучением морской фауны Баренцева моря. А молодому коллеге он предложил в одиночку пересечь Кольский полуостров.
