В этот раз пришли досрочные звания только на замполитов рот. Мосолов, когда узнал об этом, запретил, больше отправлять на досрочные звания, если не всем, значить ни кому. А мне сказал, что пошлёт на орден.
В 1974 году как раз был введён новый орден «За службу Родине в Вооружённых Силах», был он трёх степеней. Этот орден третей степени я и получил в конце апреля 1975 года. Кроме меня в бригаде этот орден получили ещё трое: мой друг и однокашник Юра Цыганов, мой товарищ и будущий командир отряда Сергей Шапиро, начальник штаба отряда Василий Васильевич Колесник, будущий Герой Советского Союза, главный организатор операции по взятию дворца Амина.
Роту я получил осенью 1975 года, прослужив командиром группы четыре года. Стал ротным в своей родной роте. Она всегда было отличной, и при Владимире Манченко, и при Викторе Коновальчикове. Но отличных рот в бригаде много, для спецназа это не показатель. Я хотел сделать лучшую роту в части. Для этого надо было, в первую очередь, сколотить хороший воинский коллектив. Где один за всех, все за одного, как у Дюма в «Трёх мушкетёрах». Народ был подобран хороший и офицеры и солдаты. Я уже говорил, что лучших из лучших собрал в группу Рафика Латыпова, и он два года подряд занимал первое место в соревнованиях разведгрупп. В боксе мы тоже были первые. Рота бегала такие по протяженности кроссы, какие не бегало больше ни одно подразделение бригады.
Осенью 1977 года я, посоветовавшись с ротой, вышел с предложением на политотдел бригады о совершении марш-броска до Алма-Аты. Протяженность трасы -850 км. Почему на политотдел, и почему в 1977 году? Страна готовилась отмечать 60 лет Октябрьской революции. Я понимал, что просто так, бежать такую дистанцию ни кто не даст. А если это политизировать, может быть, что-то и выйдет. Мы предложили, что будем пробегать по 50 км. в день, а они должны обеспечить в местах ночёвок полноценный отдых. И могут на фоне этого марш-броска проводить любую агитационную работу. В политотделе посовещались и послали меня к чёртовой матери. Может быть и правильно.
Во всех моих начинаниях мне нужна была поддержка не только офицеров роты, но и солдат. Мне нужно было опереться на коллектив. И я стал создавать в роте комсомольскую организацию. Нет, конечно, на бумаге она была. Но понадобилось не менее полугода, чтобы она заработала. Здесь много усилий приложил замполит роты Александр Славник, по званию прапорщик, в последствии полковник преподаватель одного из военных училищ.
Прапорщик — замполит, это вообще исключительное явление не только в спецназе, но и вообще в Армии, так как это офицерская должность. Правда, он заочно учился в Новосибирском политическом училище.
У нас было заведено, на день рождение солдату преподносился торт. Мне кажется для парня оторванного от семьи, от дома, это важно.
Была ещё одна очень важная задача, поднять роль сержантов. Роль сержанта в армии трудно переоценить. Как говорил Г.К. Жуков, будучи министром обороны: «Армией командую я, и сержанты». Но это тогда, во времена Жукова. К сожалению, в 70-х годах, роль сержантов свели на нет. Отсюда и так называемые не уставные отношения.
Младший командир, который круглые сутки находится в казарме, по сути, был отстранён от исполнения своих обязанностей. Наплодили все возможных приказов, на уровне министерства обороны и округа, где упор делается только на офицеров. А сержанту нельзя поручить ни какую ответственную работу. Да и подготовка сержантов в учебных частях стала не качественная. С переходом армии на двухгодичный срок службы, сержантов стали готовить за шесть месяцев. За шесть месяцев командира отделения подготовить сложно. Раньше готовили год. А ведь в случае начала войны, в спецназе, предусматривалась выброска разведгрупп в составе отделений. Кто будет командовать, и выполнять боевую задачу? Сержант, как не верти.
Я помню, когда отец служил, в погранвойсках солдат готовили несколько месяцев в специально создаваемых учебных пунктах. И только подготовленных их отправляли в подразделения. Мне скажут, что там иная специфика, солдат шёл охранять границу. Да ответственности больше. Но такой подход должен быть во всех войсках. Тогда и психологический барьер между старослужащим и новобранцем будет меньше. А то ведь в подразделения попадают солдаты, которых научили только ходить строем и стрелять, в сторону мишени. Это очень плохо в мирное время, и совершенно преступно в военное.
Я как мог, пытался выделить сержантов из общей массы. Ещё командуя группой, среди рабочей недели брал сержантов, а их было всего три человека, собой в город на новые кинофильмы. В армии всегда показывали старьё. В нашем отряде, в Афгане, у сержантов был свой, отдельный, день помывки в бане. Как у офицеров. Ну и конечно пытались доверять им ответственные задачи, и они, как правило, не подводили.
После кропотливой работы всего офицерского коллектива роты мы добились того, что в роте появился и сержантский коллектив. Ведь как, в основном, в подразделениях группируются люди. По двум принципам: по принципу землячества и годам призыва. Когда ко мне, пришёл солдат с жалобой, на излишнею требовательность сержанта. Так ему казалось. Я поблагодарил его за сообщение о том, что, наконец, сержанты в роте заработали. Дело в том, что он был с этим сержантом одного года призыва, и к тому же они были земляками.
Был у нас в части и драматический случай с сержантской требовательностью. Старшина (срочной службы) одной из рот, сержант Маметов, КМС по боксу. Заметил, что дневальный, одного с ним призыва солдат, ночью поднял новобранца и заставил его чистить себе сапоги. Он отправил солдата спать, а дневальному сделал замечание. Спустя какое-то время он опять увидел туже картину, и одним ударом сломал «барину» челюсть. Конечно, это было сделано не правильно. Сержанта судили судом военного трибунала.
Заседание проходило в клубе части. Была и мать пострадавшего, но здесь номер какая армия плохая не прошёл. Это она, лично она, воспитала подонка. А сержант, по сути, встал на защиту более слабого. И выполнил свой сержантский и человеческий долг, но не тем методом. Ей это говорили прямо в лицо не только офицеры, но и солдаты. В зале заседания постоянно стоял недовольный ропот. А когда был объявлен приговор — три года дисциплинарного батальона, зал просто возмущёно взорвался. Наверно эта мама долго ещё рассказывала своим знакомым о не уставных отношениях в армии. Сына её перевели дослуживать в другую часть. А Алик, так звали сержанта, отсидев в дисбате, и уволившись из Армии, вернулся в Чирчик. Я, уже командуя отрядом, приглашал его для бесед с солдатами. Плохой пример бывает поучительней, чем положительный.
Замполит роты постоянно поддерживал переписку с родителями солдат. Только солдат пребывал в роту, ему на родину сразу шло письмо. Мы просили родителей подробней расписать его привычки и привязанности. И нам было легче работать и родителям спокойней. Я до сих пор храню пачку писем родителей солдат. Но писали нам и бывшие сослуживцы. У нас был заведён альбом «Нам пишут». И ещё было два альбома: «О нас пишут» и «Они служили в нашей роте». В первом мы помещали все публикации в прессе о роте. В окружной газете практически каждый квартал печаталась статья. Были публикации и в других изданиях. Во втором, были фотографии уволенных в запас солдат. Но право попасть в этот альбом имели не все. Только лучшие из лучших. Это решалось на комсомольском собрании.
Фото на память с увольняемыми в запас
Всё это помогало нам в воспитании солдат. На подведении итогов боевой и политической подготовки за месяц лучшему отделению вручался переходящий приз имени Эрнесто Че Гевары. В части определяли лучшую группу, а я в роте решил это делать для отделения. Вымпел ставился на тумбочку рядом с кроватью командира этого отделения. Из-за этого приза у меня были проблемы с замполитом батальона майором Кондратовичем.
Он мне доказывал. Что Че совсем левак, наша партия не совсем разделяет его взгляды. И, что мы против экспорта революции. На, что я ему отвечал, что для меня он является эталоном и как спецназовец, и как человек. Да он наверно не нравился многим у нас наверху потому как писал: «Революционный государственный деятель должен вести монашеский образ жизни. И это понятно. Ведь большинство чиновников, в особенности высокооплачиваемых, в наших странах занимается самообогащением, раскрадыванием государственной казны, берут взятки, живут в роскошных вилах, пьянствуют, развратничают». Это высказывание было актуально тогда, и на порядок выше его актуальность сегодня. Че призывал: «Живите скромно, не пытайтесь делать капитализм при социализме». Он бросил пост министра финансов в той стране, которой помог обрести свободу, и пошёл воевать в чужую страну за чужую свободу. Да он ошибался, но до конца был верен себе и своим идеалам.
