Во-вторых, в 30-е гг. партизанские кадры готовили не только для действий на собственной территории, но и для использования на территории противника. Следовательно, свертывание работы по линии «Д» не было связано с агрессивными намерениями советского руководства. В противном случае эта подготовка была бы продолжена.
В-третьих, свертывание подготовки партизанской войны началось не осенью 1939 г., как утверждает Резун, а уже в середине 30-х гг., задолго до начала Второй мировой войны. Насколько можно понять, это произошло из-за повышения боеспособности Красной Армии. Вместе с тем об отказе от использования партизанских и диверсионных методов не было и речи. В структуре органов госбезопасности и военной разведки вплоть до начала войны продолжали функционировать диверсионные отделы.
В-четвертых, подготовленные партизанские и диверсионные кадры после начала Второй мировой не направлялись ни в подразделения ВДВ, ни в подразделения ОСНАЗа НКВД. На территорию противника их также не забрасывали. Рядовых партизан, проходивших подготовку в специальных школах и впоследствии легализованных в приграничных районах, не использовали вообще. Часть кадровых диверсантов была репрессирована, часть продолжала работу в «диверсионных» подразделениях Разведупра и НКВД, часть — была вынуждена служить на непрофильных должностях в структурах НКО, НКВД и даже в гражданских ведомствах.
И, наконец, в-пятых, абсолютно абсурдным является представление мероприятий по подготовке к партизанской войне как некого «чудо-оружия», способного изменить ход войны.
Александр Дюков
Приложение II
ВОПРОСЫ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ К ВЕДЕНИЮ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ
Уже в далеком прошлом для партизанских действий в тылу противника направлялись войска, обладающие определенными качествами и в первую очередь высокой маневренностью и выносливостью. Местные партизанские отряды при всех других разных условиях действовали тем успешнее, чем более подготовленными были их командиры, и всегда огромное значение имела моральная подготовка.
По мере создания новых средств борьбы и их усовершенствования, особенно с появлением бризантных взрывчатых веществ, партизанские силы для повышения эффективности их действий стали нуждаться в специальной подготовке и в вооружения не только общевойсковыми, но и специальными средствами. Так, в Англо-бурской войне буры впервые в истории изготовили примитивные, громоздкие, но эффективные противопоездные мины, которыми они пускали под откос воинские поезда противника почти без потерь со своей стороны.
Во время Первой русской революции 1905–1907 гг. В. И. Ленин требовал, чтобы партизаны использовали последние достижения науки и техники и широко применяли самодельные бомбы.
В годы Гражданской войны и военной интервенции в СССР по инициативе В. И. Ленина для подготовки партизанских кадров в Москве была создана специальная школа, которая способствовала повышению эффективности партизанской борьбы в тылу белогвардейцев и иностранных интервентов.
Еще в июне 1921 г. в статье «Единая военная доктрина и Красная Армия» М. В. Фрунзе писал: «Второе средство борьбы с техническими преимуществами армии противника мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территориях возможных театров военных действий. Если государство уделит этому достаточно серьезное внимание, если подготовка «малой войны» будет производиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армий противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником».[427] И далее он указывал, что «… обязательным условием плодотворности этой идеи «малой войны», повторяю, является заблаговременная разработка ее плана и создание всех данных, обеспечивающих ее широкое развитие. Поэтому одной из задач нашего Генерального штаба должна стать разработка идеи «малой войны» в ее применении к нашим будущим войнам с противником, технически стоящим выше нас».[428]
В докладе на совещании командного и комиссарского состава войск Украины и Крыма и флота Черного и Азовского морей 1 марта 1922 г. М. В. Фрунзе говорил: «Я указывал вам здесь на маневренность и подвижный характер наших будущих операций; крупная роль будет принадлежать в этих условиях партизанским действиям, для чего надо организовать и подготовить их проведение в самом широком масштабе, а отдельные группы войск планомерно и систематически воспитывать в духе подготовки к этим действиям».[429]
Так, М. В. Фрунзе прозорливо определил роль и значение подготовки народа и его вооруженных сил к ведению партизанской войны.
Такая подготовка в нашей стране велась во второй половине 20-х и первой половине 30-х гг., велась нашими советниками во время национально-революционной войны в Испании в 1936–1939 гг., велась она особенно в большом размахе в годы Великой Отечественной войны. Как убедительно показывает опыт национально-освободительных войн, после Второй мировой войны значение специальной подготовки партизанских сил резко возросло в связи с послевоенным научно-техническим прогрессом и революцией в военном деле.
В настоящей работе автор кратко рассказывает об опыте подготовки партизанских кадров и высказывает свои соображения о подготовке партизанских сил в современных условиях.
1. Подготовка партизанских кадров в 1925–1934 гг. а) Цель и размах подготовки
Подготовка к партизанской борьбе на случай вражеской агрессии в нашей стране была развернута по инициативе Ф. Э. Дзержинского и М. В. Фрунзе с целью, чтобы в случае развязывания войны противником немедленно развернуть партизанскую борьбу в его тылу, в том числе и на его собственной территории, где к тому имелись благоприятные условия.
Для этой цели готовились как крупные, так и малые партизанские отряды, способные в ходе войны быстро расти и последовательно превращаться в партизанские бригады, корпуса и даже в партизанские армии, а также готовились диверсионные группы и партизаны-диверсанты, которые должны были выводить из строя коммуникации и проводную связь противника.
Особенно интенсивно эта работа развернулась в 1929–1933 гг., когда уже не только велась подготовка кадров, но и закладывались базы в приграничной полосе западнее укрепленных районов. Одновременно велась работа по созданию специальных средств борьбы, наиболее пригодных для применения в тылу врага, в первую очередь минно-взрывных и зажигательных.
В своих воспоминаниях Герой Советского Союза С. А. Ваупшасов, говоря о довоенной подготовке к партизанской борьбе на случай вражеской агрессии, пишет, что ему вместе с его старым боевым другом Василием Коржем, а также с Кириллом Орловским и Александром Рабцевичем в первой половине 30-х гг. довелось участвовать в подготовке партизанских отрядов на территории Белоруссии. «Тогда, — пишет С. А. Ваупшасов, — высшее военное руководство не исключало возможности вторжения империалистических захватчиков на советскую землю и в мудром предвидении такого оборота дел заранее готовило во многих приграничных республиках и областях базу для развития партизанской борьбы».[430] С. А. Ваупшасову было известно, что «в Белорусской ССР было сформировано шесть отрядов: Минский, Борисовский, Слуцкий, Бобруйский, Мозырский и Полоцкий. Численность в 300–500 человек, у каждого имелся свой штаб в составе начальника отряда, его заместителя, заместителя по политчасти, начальника штаба, начальника разведки и помощника начальника отряда по снабжению.
Бойцы и командиры отрядов были членами партии, комсомольцами, участниками Гражданской войны. Весь личный состав был обучен методам партизанских действий в специальных закрытых школах. В них готовились подрывники-минеры, пулеметчики и снайперы, парашютисты и радисты.
Кроме основных формирований для борьбы в тылу врага в городах и на крупных железнодорожных узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы.
В белорусских лесах для каждого партизанского отряда были сделаны закладки оружия и боеприпасов. Глубоко в землю зарыли надежно упакованные толовые шашки, взрыватели и бикфордов шнур для них, патроны, гранаты, 50 тысяч винтовок и 150 ручных пулеметов. Разумеется, эти склады рассчитывались не на первоначальную численность партизанских подразделений, а на их бурный рост в случае войны и вражеской оккупации.
Орловский, Корж, Рабцевич и я были назначены командирами четырех белорусских отрядов и вместе с их личным составом деятельно готовились к возможным военным авантюрам наших потенциальных противников».[431]
