Генерал-майор фон Альфен потом писал: «Было хорошо, что подобная накладка произошла достаточно рано, так что у нас еще было время, чтобы устранить ее». По приказу коменданта «крепости» начались срочные поиски более мощного радиооборудования. Причем, где искать, скоро стало ясно – на аэродроме Шёнгартен, в 10 километрах западнее Бреслау, который ранее использовался летными школами люфтваффе. Единственной трудностью было то, что тот уже находился практически на линии фронта. В результате рейд в Шёнгартен проходил под постоянным советским обстрелом. Тем не менее поисковой партии удалось найти и благополучно вывезти радиостанцию, которую радисты Красной армии уже не могли заглушить.
В течение двух дней, пока шли поиски и монтаж нового оборудования, воздушный мост продолжал действовать. Однако с небольшим изменением. Еще 17 февраля штаб 6-го воздушного флота люфтваффе передал в задействованные авиагруппы распоряжение
о том, что если сесть в Гандау не удастся, то следует сбрасывать грузы на парашютах. Пока экипажи самолетов еще недостаточно «пристрелялись», контейнеры опускались либо на территории, занятой советскими частями, либо в затопленной низине реки Одер, откуда их потом приходилось с большим трудом извлекать.
После ввода в строй нового радиомаяка грузы в «крепость» стали доставляться по воздуху двумя путями. Их выгружали с самолетов, приземлявшихся в Гандау, или сбрасывали на парашютах над Бреслау, ориентируясь по радиосигналам. Способ доставки выбирался командирами авиагрупп, участвовавшими в работе воздушного моста, с учетом многочисленных факторов, прежде всего метеоусловий, активности советской авиации и наличия самолетов. При этом объем грузов, доставляемых в контейнерах, был невелик и не мог идти ни в какое сравнение с объемами, которые можно было бы доставить на самолете, приземлившемся на аэродроме.
В любом случае без снабжения по воздуху гарнизон «крепости» не мог выдержать длительную оборону. Эсэсовец Хендрик Фертен писал в мемуарах: «По ночам как солдаты, так и мирные жители следили за полетом «Юнкерсов» по изрезанному лучами прожекторов ночному небу. Затаив дыхание, с надеждой и ужасом люди вслушивались в рев моторов самолетов, заглушаемый канонадой русских зенитных орудий. Часто мы становились свидетелями того, как объятые пламенем «Юнкерсы» падали на землю вместе с беспомощными людьми на борту».
В ходе боев в Бреслау положение его гарнизона постепенно ухудшалось. Немецкие части хоть и медленно, но отходили к центру города. Гитлер внимательно следил за ситуацией в «крепости» и нередко лично отдавал распоряжения относительно необходимых, как ему казалось, оборонительных мер. Одним из его решений был приказ о сооружении второго аэродрома внутри кольца окружения.
23 февраля 1945 года генерал-майор фон Альфен получил приказ фюрера: «Чтобы гарантировать снабжение Бреслау по воздуху даже в условиях утраты аэродрома Гандау… необходимо безотлагательно начать подготовку к строительству аэродрома внутри города». Далее ему предлагалось сообщить о предполагаемом месте расположения аэродрома и приблизительном времени начала его строительства.
Единственным подходящим вариантом была прямая улица Кайзерштрассе, имевшая длину около 1500 метров (при необходимых 1300) и достаточную ширину. Она располагалась в восточной части Бреслау и на северо-востоке заканчивалась мостом Фюрстен через Старый Одер, а на юго-западе – мостом Кайзера через Одер.
Чтобы получить необходимую для посадки транспортных самолетов ширину полосы, на Кайзерштрассе пришлось выполнить большой объем работ. Сначала удалили фонарные столбы вдоль улицы, трамвайные рельсы и провода, кабели воздушных телефонных линий и спилили все деревья. Затем снесли часть домов, включая евангелическую и католическую церкви. Обломки использовали для создания баррикад в других местах города.
По распоряжению коменданта Ханке для работ на Кайзерштрассе мобилизовали тысячи женщин и подростков из гражданского населения Бреслау. Им предстояло усиленно трудиться днем и ночью, чтобы обеспечить соблюдение графика строительства. Один из участников потом вспоминал: «Саперы взорвали целый городской квартал с жилыми домами, улицами, скверами, аллеями и памятниками. Наша работа заключалась в выравнивании территории таким образом, чтобы получить ровное летное поле… Мы грузили телеги обломками камней. Полные телеги везли на край поля и там опрокидывали. Затем строительный мусор использовался для выравнивания».
Тем временем в ночь на 29 февраля с аэродрома Альт-Лёневиц в 15 километрах восточнее Торгау поднялись Не-111Н и Do-17 из Schleppgruppe 1. «Хейнкели» буксировали шесть грузовых планеров Go-242, а «Дорнье» – тринадцать DFS-230, в которых находились солдаты и офицеры 2-го батальона 25-го парашютно-десантного полка.
Над Бреслау самолеты и планеры были освещены советскими прожекторами, и по ним был открыт мощный зенитный огонь. На высоте 1970–2160 метров над городом немецкие экипажи произвели расцепку. Одни планеры приземлились на Кайзерштрассе, а другие – на стадионе Фризенвиз. Следующей ночью в «крепость» доставили солдат 3-го батальона 26-го парашютно-десантного полка. Однако на этот раз они прилетели на Ju-52, которые садились в Гандау. Эта переброска была предпринята по просьбе гаулейтера Ханке, настаивавшего на усилении гарнизона Бреслау.
Между тем 2 марта командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Шёрнер назначил новым комендантом «крепости» генерал-лейтенанта Германа Нихоффа, который до этого командовал 371-й пехотной дивизией. Тот имел богатый боевой опыт и отличился в боях в районе Каменец-Подольского в марте – апреле 1944 года, когда его дивизия действовала в составе 1-й танковой армии, и затем 15 июня был награжден Рыцарским крестом.
Однако добраться до крепости Нихофф смог только лишь с третьей попытки. Первый раз Ju-52, на котором он летел в Бреслау, был поврежден зенитной артиллерией, вследствие чего вернулся обратно. Во второй раз комендант вылетел в котел в 03.00 3 марта. Однако на сей раз пилот из-за обледенения рулевого управления тоже не смог выполнить посадку в Гандау. В ночь на 5 марта генерал уже в третий раз вылетел к месту своего назначения, на сей раз с опытным экипажем. Теперь пилот, а это был кто-то из кавалеров Рыцарского креста, действовал иначе, чем его неудачливые предшественники. Сначала он поднял свой Ju-52 на большую высоту, а потом, приблизившись к городу, убрал обороты двигателей и потихоньку спланировал к земле[128].
Когда взять Бреслау с ходу не удалось, то перед штабом 1-го Украинского фронта встала задача – всеми силами воспрепятствовать снабжению окруженного гарнизона по воздуху. Первоначально ее рассчитывали решить лишь силами фронтовой ПВО, а именно 71-й зенитно-артиллерийской дивизии (зенад) под командованием полковника Г.Б. Света.
Уже 22 февраля батареи этой дивизии заняли позиции около города. Они должны были сбивать немецкие самолеты, летевшие на аэродром Гандау. При этом схема их расположения показывает, что зенитчики блокировали подходы к «крепости» только с северного направления. На тот момент это было правильное решение, поскольку транспортные «Юнкерсы» действительно тогда направлялись к Бреслау по «северному» маршруту.
Однако люфтваффе всегда отличались своим умением оперативно реагировать на складывающуюся обстановку. Поэтому совсем скоро для «воздушного моста» были разработаны и другие маршруты, позволявшие избегать пролета над позициями советских зениток. Тут уже штаб 71-й зенад оказался не в лучшем положении. Не имея сил для прикрытия сразу всех направлений, он в то же время не мог быстро менять позиции своих батарей, особенно крупного калибра.
Посему, чтобы максимально помешать работе немецкого «воздушного моста», советскому командованию пришлось использовать нетривиальные способы борьбы. 26 февраля части советской 6-й армии заняли поселок Нойкирх у западной окраины Бреслау (ныне входит в городскую черту). Дальше они продвинуться не смогли, и линия фронта стабилизировалась между Нойкирхом и расположенным всего в трех с половиной километрах к востоку от него аэродромом Гандау, который в советских документах иногда проходит под наименованием Бреслау-Западный.
В Нойкирхе имелось летное поле, и советские летчики, летавшие в районе Бреслау, заметили, что расположение основных ориентиров около него и около Гандау практически одинаковое. Изучив их сообщения, начальник маскировочной службы 2-й воздушной армии инженер-майор В.И. Лукьянов доложил командованию: «Экипажи транспортной авиации противника летают по ночам к Бреслау и доставляют осажденным различные грузы. Если установить в Нойкирхе такой же режим работы аэродрома, как в Бреслау, то немцы наверняка будут ошибаться».
