И обещанная ранее параллель: «неразрешимые» ситуации XIX и XXI веков
В книге о Дальнем Востоке, в главе «Китайцы» я воспроизвёл свою давнюю беседу с господином Вэнь, занимавшим очень важную, хотя и почти неформальную должность – главы всех хуацяо, этнических китайцев, живущих и работающих в России и всей Восточной Европе… В том числе и работавших на «Черкизоне», но, признаюсь, во время наших нескольких встреч (2002–2003 гг.) я ничего толком не слышал о том «рынке».
Господин Вэнь с особой восточной иронией упомянул нараставшую тревогу чиновников ВТО, министров торговли США по поводу баланса торговли с Китаем, безграничного роста китайского экспорта.
Я же со своей склонностью к историческим ассоциациям ответил, что этой проблеме уже более двух тысяч лет! Ещё Плиний Старший и Тацит беспокоились, даже негодовали по поводу « …неудержимого отлива национального богатства на ненасытный Восток» . Злились они, конечно, на свой Древний Рим, который не мог обойтись без китайского шёлка и не нашёл ни одного товара, хоть сколько-нибудь нужного Китаю.
В XIX веке историк Карл Вейле сделал интересный подсчёт «перекоса торгового баланса» в античную эпоху – 100 миллионов сестерциев ежегодно! И даже любезно перевёл древнеримскую валюту в современные ему немецкие марки, получилось 22 000 000. Эту количество Индия и Китай делили примерно поровну. То есть на 50 миллионов сестерциев ежегодно Римская империя (то есть Европа) покупала в Китае больше, чем продавала. А поскольку великого изобретения – американского «бумбакса» (так, по аналогии с дешёвым магнитофоном «бумбоксом», назовём бумажный доллар) тогда ещё не существовало, то вывод Карла Вейле таков: «Это привело к полному государственному банкротству и недостатку благородных металлов в последний период римской истории. Всё народное богатство Рима лежит в земле Востока» .
Правда, современница Вейле, королева Виктория, решила эту проблему (торгового баланса) по-своему. Ведь тогда, в XIX веке к шёлковому «искушению» добавился ещё более серьёзный товар – чай. Знаменитые «чайные клипера» открыли эру яростных гонок по маршруту «Гонконг – Ливерпуль».
Но что могли британцы дать Китаю взамен? Англия была вынуждена оплачивать свои всё возрастающие закупки китайских товаров драгоценными металлами. Пытаясь восстановить равновесие, английские власти посылали торговые делегации к китайским императорам, но переговоры никогда не увенчивались успехом. Ситуацию хорошо резюмируют слова императора Цяньлун, сказанные им в 1793 году лорду Маккартни, послу Георга III: « Нам никто не нужен. Возвращайтесь к себе. Забирайте свои подарки!»
Общий итог товарных балансов: в Китае спросом пользовались лишь русские меха и итальянское стекло.
Где же связь с русским XIX веком, «неразрешимыми проблемами»? Смотрите:
в 2010 году Китай давал 37 % мирового производства.
в 1990 году – 14 %…
А ещё отступить лет 30–40 назад? В Китае – многодесятилетняя гражданская война, потом «культурная революция»…
Я специально не подбирал статистики, но уверен: на рубеже 1960 года Китай, занимавшийся иррациональными, малопонятными для нас вещами вроде охоты на воробьёв, выплавкой чугуна в домашне-кухонных условиях (выбрасываемого потом по причине плохого качества), походами хунвейбинов, кампаниями «огонь по штабам» (по своим руководителям), – тот Китай имел едва ли 1–2 % мирового производства. И ещё большой вопрос, как засчитывать тот анекдотический «домашний чугун»?
И вот теперь – чистые 37 % мирового производства.
Financial Times называет это «…самым важным изменением мирового баланса… со времён выхода на мировую арену США». К этому я добавлю факт, если вдуматься, почти зловещий: «Китай – единственная держава мира, занижавшая объёмы своего производства».
Я сразу переведу взгляд на «наши палестины», на те самые наши миллион раз упомянутые на митингах протеста простаивающие заводы, разваленное производство, заколоченные фабрики. Вопрос простой: а когда они не простаивали, не разваливались, когда они вообще создавались? Правильно, именно – в период, когда Китай давился английским опиумом, потом разрывался на десяток фронтов в гражданских войнах, мучился под японской властью, охотился на воробьёв, «хунвейбинил», выдавая даже не известно сколько процентов мирового производства, но главное на экспорт, «в окружающий мир» шло…
Да что вы и вспомните «Made in China» 1940–1950 годов?! Термосы? А теперь?
Развал СССР совпал с очередной консолидацией, собиранием сил и модернизацией Китая (это по времени – « совпал» , в некоторых других измерениях возможно и есть очень тонкие взаимозависимости нашего развала и их модернизации ).
Но всё же… Китай вырвал свои почти 40 % мирового производства НЕ у СССР! (Не только у СССР.) У нас этих сорока мировых процентов просто не было! Китайские 40 % – это закрывшиеся производства, «заколоченные фабрики» по всему миру, в том числе в США, Европе… Это, возможно, сказалась тенденция, подмеченная ещё в Древнем Риме и математически обсчитанная Карлом Вейле в XIX веке.
«Сообщающиеся сосуды» мира, разделение Восток/Запад – это настолько объективно, глобально… эпохально, что нужно просто напрячься, немного перенастроить зрение и посмотреть на это как на… дрейф и раскалывание континентов на геологические эры, на вращение галактик… Тысячу или более лет Китай (и Индия) работали так, как это подметили ещё в Древнем Риме. Потом 200 лет кризиса, гражданских войн, смут, «охоты на воробьёв». Теперь снова у Востока (кроме античных Китая и Индии, это ещё и Япония, Корея, активно подрастающие Малайзия, Вьетнам, Индонезия) более половины мирового производства – на сколько ещё лет, никто не знает.
Я же знаю… только то, что если вожаки, политики будут тыкать нашими закрывшимися фабриками, забыв учесть этот глобальный, всемирный фактор производственного взрыва на Востоке, то горе нам с такими политиками и лозунгами вроде: «Настал ледниковый период – виноват антинародный режим!», «Гондвана раскололась – правительство в отставку!» .
Как они там в Европах будут приноравливаться к новому геологическому периоду, какие ниши себе отыщут – их дело. Нам интересно (и полезно) будет посмотреть. Но почему именно в России надо устраивать революцию/Гражданскую войну из-за таких общепланетарных подвижек?! – вот что по-настоящему возмущает и бесит…
В чём сходство с XIX веком? Тогда точно так же тыкали правительству разорением деревни, но ни одна из тыкающих (и стреляющих, и собирающих оппозиционные партии), ни одна из этих… особей не пожелала переодеться в крестьянские домотканые холстины и не придумала, как подвигнуть на это сколько-нибудь значимое количество сограждан. Равно и сегодня: кто из тыкающих «остановленным производством» готов отказаться от китайско-корейско-японской и т. д. техники? Хотя бы только… представим самое простое: в своём офисе (своей компании, партии) заменить все ксероксы, компьютеры и компьютерную почту на… (при сегодняшних информационных потоках) 350 курьеров, секретарей-машинисток, счетоводов, кассиров. Про советские компьютеры, «ЭВМ» мне, кибернетику, «внедрявшему АСУ» в 1981–1990 годах, можно и не рассказывать. Загрузить 15 кг перфокарт да посмотреть, что она там за одну ночь и три поломки насчитает, – это да. Но в режиме «реального времени» они просто не работали…
Итак, по выкладкам «прусского славянофила», паладина русской общины Гакстгаузена, наше сельское хозяйство к середине XIX века держалось на: 1) крепостном праве, 2) побочных кустарных производствах крестьян «в не сезон».
Я начал со второй из них не только по причине рассмотренных мной аналогий с XXI веком. Меня поразило, даже возмутило – сколько историков, публицистов позволили себе что-то писать о «крестьянском вопросе», без учёта этого важного обстоятельства. Интересующимся я посоветую: просмотрите хотя бы бегло сотню-другую авторов, вы тоже будете поражены. Полная мозговая зашоренность: раз о крестьянстве, значит (надо переписывать друг у друга) – о сельском хозяйстве. Начисто забывая о 7–8 несельскохозяйственных месяцах русского крестьянина. И логические провалы по этому, второму, пункту, искажая картину, мешают пониманию и первого: крепостничества.
Вернёмся к тезису «закрепощение крестьян – следствие модернизации (военной прежде всего) России».
Действительно, так и было, начиная от Алексея Михайловича – первого модернизатора и главного, правильного «модернизатора», по определению не приемлющего Петровские реформы (официальное прикрепление крестьян было совершено Соборным уложением царя Алексея Михайловича 1649 года). Так было и до Петра, у которого военные расходы – 80 % бюджета и только один (! ) полный год мирного правления, из 35. Правда, первую войну с Турцией он наследовал от предшественников.
