- Александр Васильевич, ты чего здесь? Пошли на трибуну.
- Да неудобно, - попытался отказаться шеф.
- Брось. Очень даже удобно.
Когда Севрюгин увидел Коржакова, поднимающегося наверх, он разом переменился в лице. Пулей сбежал с трибуны. Народ воспринял перемену «вождей» восторженно.
- Так его! - раздались крики. - Правильно! Гони воров!
Помощь Лебедя трудно переоценить. В тяжёлые для нас минуты он поддержал Александра Васильевича, обратился к избирателям с призывом проголосовать за генерала Коржакова.
Это вызвало самый настоящий приступ ненависти в Кремле. До ушей президента информацию донесли, как всегда исказив с точностью до наоборот. Ельцин взбеленился.
- Как тот, понимашь, так и этот... Два генерала, - злобно заявил он перед телекамерами, а вскоре и вовсе отправил Александра Ивановича в отставку...
- Александр Васильевич, у тебя мешка нет? - спросил как-то Лебедь у Коржакова, когда мы все находились в одном из предвыборных штабов, в гостинице «Волга».
- Зачем? - не понял шеф.
- Щас набьём бумагой, я на плечо взвалю, выйду на улицу. А на следующий день все газеты напишут, что Коржаков платит Лебедю за поддержку... Не им одним коробки с долларами таскать...
Бывший командующий, как всегда, зрил в корень. Накал страстей достиг своего апогея. По указке опытных дирижёров многие газеты и большинство телеканалов раздували ненависть к Коржакову. Из нафталина доставали уценённые слухи многолетней давности.
Наши противники не понимали, что чем сильнее они будут поливать шефа, тем большую популярность ему создадут. Логика в провинции одна: если власть человека не любит, значит, человек этот достойный.
Все их попытки очернить Коржакова терпели фиаско. Например, история с уничтожением оперативных материалов СБП.
Савостьянов, став заместителем Чубайса по президентской администрации, написал заявление в прокуратуру, что из СБП исчезли секретные документы и их утечка может нанести серьёзный урон национальной безопасности страны. Нас затаскали по кабинетам, но в итоге были вынуждены признать: ни Коржаков, ни кто либо из его соратников отношения к уничтожению материалов не имеют. Военная прокуратура вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Савостьянов не успокоился. Под его давлением дело было всё же возбуждено, но вскоре прекращено. Тогда генпрокуратура, опять под диктовку Савостьянова, отменила решение прокуратуры военной. В очередной раз дело приняли к производству. Продолжается оно до сих пор.
А суета вокруг коробок из-под «ксерокса»? В Кремле отлично отдавали себе отчёт: если дело будет расследоваться нормально, объективно, неизбежен финал. Коржаков окажется невинно пострадавшим - придётся признать, что доллары были, что их украли и т. д. Это ж какая реклама ему перед выборами!
Пришлось идти ва-банк. Ельцину напели, что надо-де прекратить свистопляску, не играть на руку Коржакову. Президент вызвал генерального прокурора Скуратова и перед телекамерами публично отчитал:
- Почему не раскрыто убийство Листьева? Не умеете работать - назначим другого генерального!
Показательную порку продемонстрировали по всем телеканалам. А вот того, что произошло, когда операторов попросили из кабинета выйти, никто не знает.
Ельцин сказал Скуратову примерно так: хватит рыть под мои выборы. Были доллары - не были, дело прошлое. Забудьте.
Вскоре уголовное дело было прекращено...
* * *Наши недруги старались изо всех сил. Но это не давало желаемого эффекта. Популярность Коржакова росла с каждым днём. Тогда они решились на совершенно беспрецедентную операцию.
Одним из соперников шефа был Эдуард Пащенко, депутат Госдумы прежнего созыва и глава местных демократов. Московские СМИ принялись раскручивать Пащенко со страшной силой. Он, в частности, заявил, что Коржаков подкупает избирателей, дарит ветеранам новогодние подарки. О «безобразном» поведении «охранника» газеты и телеканалы рассказывали целую неделю.
Правда, потом выяснилось, что подарки раздавал не Коржаков, а региональное отделение «афганцев», его поддерживающих. И никакого сговора тут нет - «афганцы» действовали по собственной инициативе.
Сначала мы воспринимали искусственную раскрутку Пащенко как само собой разумеющееся. Нормально - основному конкуренту поднимают рейтинг. Но спустя некоторое время выяснилось, что комбинация была более хитрой и многоходовой.
Из кругов, близких к бывшему «предвыборному штабу президента», просочилась информация, что одной из столичных преступных группировок сделали заказ на убийство Пащенко. План поистине иезуитский. Машина Пащенко должна быть взорвана.
Раскрученный к тому моменту кандидат погиб бы. А все обвинения в совершении преступления посыпались бы на Коржакова. Кому, как не ему, была выгодна гибель конкурента, человека в Туле уважаемого?
На наше счастье, сработал авторитет Службы. Скорее всего, потенциальные исполнители решили, что с Коржаковым связываться - себе дороже.
Тем не менее поручиться за дальнейшую безопасность Пащенко мы не могли. Отморозков вокруг хватает. Что не сделает один - сделает другой. Мы приставили к Пащенко негласную охрану из бывших сотрудников СБП. Кандидат и не догадывался, что за ним везде и всюду неотступно следуют крепкие парни из президентской охраны. Вот она - ирония судьбы.
На какие только ухищрения не шли наши «друзья». По заданию ФСО ФСБ прослушивала телефоны Коржакова. На «кнопку» были поставлены его дачный номер, телефоны в штабе, в гостинице «Волга». Да и мои тоже. (Был даже такой показательный случай. Из дому я договорился о встрече с одним журналистом, которая должна была состояться в ирландском баре «Шамрок» на Новоарбатском проспекте. Ровно через 5 минут после разговора в кабинете главного редактора этого издания раздался звонок: «Скажи, а зачем твой N пошёл на встречу со Стрелецким в «Шамрок»? Ни к чему это...») Перечислять сейчас все подобные примеры и казусы не хочу - придётся писать ещё одну книгу.
Так или иначе мы победили. 9 февраля 1997 г. Коржаков выиграл выборы по 176-му Тульскому избирательному округу. Он набрал 26,32% голосов. «Демократ» Пащенко - только 16,96%. Если учесть, что от округа баллотировалось множество кандидатов, в том числе чемпион мира по шахматам Карпов и жена своего мужа Елена Мавроди, результат серьёзный.
Александр Коржаков вернулся в политику. Уверен, депутатское кресло не последнее его достижение. Тульские выборы наглядно показали: сегодняшняя власть совершенно бездарна. Она не может ничего. И остановить генерала Коржакова - тоже.
Что же говорить о позорной чеченской кампании, об экономическом крахе, о коррупции и воровстве? Эти люди ничего не умеют. Только - болтать языком.
В декабре 1996 г. мне позвонил начальник Управления кадров Федеральной службы охраны Кузнецов.
- Вас приглашает руководитель ФСО генерал Крапивин, сказал он.
Раз зовут, надо идти. В назначенный день я был в Кремле. Вспомнилось, как пришёл сюда в первый раз, два с половиной года назад. Тогда по наивности я взял с собой табельный пистолет (никогда с ним не расставался), и меня не пустили внутрь. Пришлось идти в отдел милиции по охране Красной площади, оставлять оружие у дежурного.
Шеф ФСО Крапивин уже ждал меня в кабинете. Рядом сидел директор ФСБ Ковалев. Мы поздоровались. И... наступила тишина. Никто из руководителей не решался завести разговор первым. Наконец Крапивин отважился.
- Валерий Андреевич, Мосгорпрокуратура просит, чтобы вы дали ответ, как была сделана запись переговоров Чубайса и Илюшина. Это очень надо.
Мне смешно, но вида не подаю. Спокойно отвечаю:
- Насколько мне известно, дело передано из Московской прокуратуры в Генеральную. И Коржаков, и я дали уже все пояснения.
- Да... - замялся Крапивин - Ну, раз Александр Васильевич в курсе, вопрос тогда снимается.
На помощь коллеге поспешил главный чекист страны.
- Валерий Андреевич, я пришёл на эту встречу, потому что меня очень беспокоит то противостояние, которое разворачивается сейчас в прессе. Хотелось бы обсудить с вами, как положить этому конец. Не подумайте только, что я говорю с чьих-то слов. Это моя личная позиция.
Ковалеву было неудобно произносить все эти слова. Он понимал, что его уловки на меня не действуют. Просто ему велели уговорить меня замолчать, не болтать языком.
- Николай Дмитриевич, но вы же знаете, что не мы начали эту войну. Нас загнали в угол, вылили столько грязи и помоев, что другого выхода не осталось. Поэтому мы защищали и будем защищать своё доброе имя. Генералы притихли. Возразить им было нечего...
Разумеется, многие дали бы дорого за то, чтобы мы перестали говорить. ОНИ боялись нас, когда СБП жила, ОНИ не перестали бояться нас, когда СБП разогнали.
ОНИ - это коррупционеры всех мастей и цветов. Что такое, вообще, коррупция? Старуха с клюкой? Трёхголовая гидра? Чудовище наподобие минотавра?
