Михаил Горбаневский - Москва: кольца столетий

Село Измайлово было огромной царской вотчиной. Здесь существовали большие плодовые сады, огороды и оранжереи, в которых выращивались даже дыни, арбузы, виноград и хлопок. Здесь же размещался зверинец, где были собраны редкие звери и птицы. О его существовании сейчас напоминают названия нескольких улиц и переулков Измайловского Зверинца, а также Зверинецкой улицы. Тут же вырос стекольный завод, были возведены различные дворцовые постройки.

Село Измайлово издавна славилось ткацким промыслом. К середине XVIII столетия вокруг петровского Хамовного (ткацкого) двора, по берегам Яузы и речки Хапиловки еще стояли во многих местах шерстяные и шелкоткацкие заведения. Почти в каждой крестьянской избе работали ткачи-кустари, раздавался стук одного-двух станов. Развито было и рукоделие. Об этом напоминает старинная песня:

Шерстоткацкая фабрика купца Ивана Курдюкова, открытая впоследствии в деревянном здании на восточной окраине села Измайлова, явилась родоначальницей огромной Измайловской мануфактуры, в просторечии именовавшейся Измайловкой.

Давно исчезло подмосковное село Измайлово, его территория вошла в черту города. Как это часто бывает, название населенного пункта превратилось в несколько внутригородских топонимов. Нет ныне села Измайлова, но есть Измайловская улица, Измайловский проспект, Измайловская площадь, Измайловское шоссе, Измайловский проезд и даже улица Измайловский Вал (которая возникла на месте небольшого участка бывшего Камер-Коллежского вала, примыкавшего к Измайлову). Хорошо известен и любим москвичами Измайловский парк. Есть и две станции московского метрополитена – «Измайловская» и «Измайловский парк».

К северу от Измайловского парка проходят шестнадцать почти параллельных улиц. Это – топонимическое свидетельство, хотя и не лучшее, большого труда московских строителей, которые создали здесь большой и удобный жилой район. За свою близость к лесопарковому массиву улицы эти были названы Парковыми – от 1-й до 16-й Парковой.

Одна из центральных магистралей современного Измайлова – Сиреневый бульвар. Официальное присвоение ему названия состоялось 1 марта 1960 года. Связано оно с тем, что неподалеку от бульвара находится сиреневый питомник, а вдоль самой магистрали посажены кусты сирени. Этот новый топоним удачно вписался в общую и традиционную систему московских внутригородских названий.

Но Измайлово не избежало и появления названий, ярко характеризующих советское время, типа Первомайская, Верхняя и Нижняя Первомайские улицы (названы после 1917 года) и Советская улица (1956 год), пустых и лишенных какой бы то ни было индивидуальности «производственных» наименований типа Заводской проезд (он идет параллельно Измайловскому проспекту, был так назван в 1940-е годы) и мемориальных топонимов, то есть названий-посвящений типа Щербаковская улица (наименование получила в 1922 году в честь коммуниста-революционера Петра Щербакова) и площадь Викторио Кодовильи (названа в 1970 году в честь председателя компартии Аргентины и деятеля международного рабочего движения).

Поскольку подобные топонимы явно выпадают из общей картины измайловской топонимии, скажу несколько слов о мемориальных городских топонимах в целом. Одним из основных и характерных топонимистических изменений советской эпохи стало возникновение десятков тысяч мемориальных топонимов и названий-посвящений, названий-символов. Возьмите хотя бы наименования самих населенных пунктов в Центральной России: Воровский, Гагарин, Дзержинский, Загорск, Калининград, Ленино, Ленинец, Менделеево, Ногинск, Некрасовский, Свердловский, Сеченево, Чехов, Чкалов и так далее. В период расцвета культа личности Сталина эта тенденция доходит до полного абсурда. В романе А. И. Солженицына «В круге первом» мы находим образное сатирическое описание культа личности в наименованиях советского времени: «Имя этого человека склоняли газеты земного шара, бормотали тысячи дикторов на сотнях языков, выкрикивали докладчики в началах и окончаниях речей, выпевали тонкие пионерские голоса, провозглашали во здравие архиереи. Имя этого человека запекалось на обмирающих устах военнопленных, на опухших деснах арестантов. По имени этому во множестве были переназваны города и площади, улицы и проспекты, школы, санатории, горные хребты, морские каналы, заводы, шахты, совхозы, колхозы, линкоры, ледоколы, рыболовные баркасы, сапожные артели, детские ясли – и группа московских журналистов предлагала также переименовать Волгу и Луну».

Но я бы хотел обратить ваше внимание на то, что мемориальные названия, то есть такие топонимы, которые официально утверждаются специальным указом для увековечивания и прославления ушедшего из жизни человека (и тем более – здравствующего), вовсе не являются частью традиционной русской топонимии. Наоборот, для нашей культуры они нехарактерны, нетрадиционны: до событий 1917 года мемориальные названия населенных пунктов, улиц, площадей были единичными. Среди названий городов – Екатеринбург, Екатеринодар, Павловск, Николаевск, Александрополь и некоторые другие, среди наименований улиц и площадей – метафорические образования типа Екатерининская улица, Николаевская улица и им подобные. Однако не следует приписывать и большевикам изобретение мемориальной топонимии. Модели и формы уже были. Вот они:

Династические имена: Ярослав (князь) → город Ярославль (город Ярослава, «Ярославский» город); Николай I, Николай II → Николаевск, Новониколаевск.

Династическая фамилия: Романовы → Романов-на-Мурмане.

Имена святых (небесных покровителей): св. Петр → Санкт-Петербург; св. Елизавета → Елизаветград.

Фамилиарные имена (имена родственников): Екатерина, жена Петра I → Екатеринбург.

Глориальные (то есть славящие) в честь героев.

Приведу суждение профессора В. П. Нерознака, высказанное им в публикации «Движение за возвращение исторических названий»: «Основой для топонимистического новояза послужил набор десятка имен, включая псевдонимы профессиональных революционеров-марксистов, возглавлявших государственный переворот и перенявших власть. В стране произошла топонимистическая катастрофа, трагические последствия которой – тотальное уничтожение исторических названий. Можно уточнить: такой случай уже был и его можно назвать прецедентом „Александр Македонский в купальне Дария“. После первой блестящей победы над Дарием Александр сказал своим сподвижникам: „Пойдем, смоем пот битвы в купальне Дария!“ „Не Дария, а Александра! – воскликнул один из друзей царя, – ведь собственность побежденных должна не только принадлежать победителям, но и называться по их имени“ (Плутарх. Александр и Цезарь, XX)».

Но все же в топонимии Измайлова – в отличие от других районов столицы – не так болезненно ощущаются последствия советского периода истории нашей страны.

Любопытно, что топоним Измайлово – через название известного российского воинского подразделения – стал основой наименования проспекта в Петербурге. Измайловский проспект находится там между набережными реки Фонтанки и Обводного канала. Сама эта магистраль начала формироваться еще в 1762 году; в те времена это была дорога, которая проходила через слободу Измайловского полка. Позже на ее месте возник Вознесенский проспект, частью которого к началу XX века стал Измайловский проспект. Измайловский полк дислоцировался в этой части Петербурга в течение почти двухсот лет, но название получил именно по старинному подмосковному селу Измайлову.

А вот небольшой город Измаил на Украине, в Одесской области, некогда знаменитая турецкая крепость Измаил (которую штурмом взяли русские войска под предводительством А. В. Суворова в 1790 году, что во многом обеспечило перелом в русско-турецкой войне) по своему имени – лишь дальний «родственник» московского Измайлова. Топонимы эти объединяет через многочисленные исторические ступени и преобразования все тот же самый древний общий источник: личное имя Ийшмаэл-Измаил.

Когда смотришь на Лужники и на всю Москву сверху из-за реки, с самой высокой точки Воробьевых гор, радуешься, что ты – москвич, что это твой прекрасный город лежит внизу.

Здесь как-то особенно остро чувствуешь, понимаешь, что Москва – город при реке, город у реки, такой красивой и мирной. Как хорошо о ней написал Петр Вяземский:

Вот и название Лужники не возникло бы, не будь здесь речной излучины и заливных лугов.