В связи с вышеперечисленными обстоятельствами возникают вопросы, окончательного ответа на которые честные ученые до сих пор дать не в состоянии:
– успели ли славяне (помимо балтийских славян) до своего крещения в IX-XII вв. разработать сложную многоуровневую мифологию и, соответственно, развитые пантеоны?
– продолжалось ли «достраивание» славянской мифологии после крещения там, куда не добралось христианство или там, где славяне уцелели как этносы?
– какова степень влияния христианской религии на традиционные славянские верования – если учесть, что контакты с ее носителями начались задолго до крещения самих славян?
– какова мера влияния на известную нам мифологию и верования славян народов неиндоевропейских языковых групп?
– в каком соотношении между собою находятся верования различных славянских племен (с побережья Балтики и среднерусской равнины, Адриатики и Цент ральной Европы) и региональных групп (западные, восточные, южные)?
– до какой степени глубины допустимо проведение параллелей между славянскими божествами и божест вами индоевропейского, германских, кельтских, греческого, римского и других пантеонов?
Имя Род встречается в многочисленных церковных поучениях против восточнославянского язычества с XII по XVII в. (Мильков, 1999; с. 95, 101, 333, 366–367, Гальковский, 1913, т. 2).
Значение слова «Род» применительно к славянскому пантеону вызывает немало вопросов. И. И. Срезневский в числе синонимов слова «Род» приводит «геенна, огонь неугасимый». Он же указывает, что это – имя божества древних славян (Срезневский, 1989, т. 3, ч. 1, кол. 135– 138). В Слове Исайи пророка (XII в.) Род и Рожаницы как бы противопоставлены самому библейскому богу-творцу: «… Служат Богу и волю его творят, а не Роду, ни Роженицам, кумиром суетным…».
«Того ради не подобает хрстианом игр безовскых играти, иже ест плясание, гудба, песни мырскыя и жрътва идлъская, иже молятся огневи пре овином и вилам и Мокошии и Симу и Ръглу и Перуну и Роду и Рожаници… » – предупреждает Слово о мздоимании (Там же, c. 84–89).
В XVI в. в «Уставе преподобного Саввы» находим исповедальный вопрос: «Не сблудила ли с бабами богомерзкие блуды, не молилася ли вилам, или Роду и рожаницам, и Перуну, и Хорсу, и Мокоши, пила и ела?» (Аничков, 1914, с. 267).
Казалось бы, особое положение Рода в славянском пантеоне вполне доказательно обосновано академиком Б. А. Рыбаковым (Рыбаков, 1981, с. 438–470). Отталкиваясь от обратного, он сделал широко известный вывод об исключительной роли Рода у славян, опираясь на текст: «...Вседержитель, иже единъ бесмертен и непогибающих творец, дуну бо человеку на лице дух жизни, и бысть человек в душю живу: то ти не Род седя на воздусех, мечеть на землю груды, и в том ражаются дети... Всем бо есть творец Бог, а не Род» (Слово о вдуновении). Справедливости ради отметим, что мысль не нова. Она появилась еще в XIX в., но в полной мере ее развил и явил миру Б. А. Рыбаков.
Большинство современных последователей природной веры вслед за Б. А. Рыбаковым, одним из наиболее ярких и в то же время неоднозначных по ряду высказываемых концепций[2] историков XX столетия – называют в качестве Бога-Творца именно Рода.
«Обожествление Рода вряд ли случайно. Священный смысл божества заключен в его имени, и каким бы ни было это имя, до нас не дошедшее, символично, что табуировавшее его слово было словом Родъ. Еще в прошлом веке К. Н. Бестужев-Рюмин писал: “Что касается Рода, то нечего искать в нем предка, а надо остановиться на свидетельстве одной рукописи XVI века, приводимой Н. В. Калачевым: “То ти не Род седя на воздусе мечет на землю груды, и в том рождаются дети”. Таким образом, Род не есть олицетворение рода (gens), а сам создатель” (1872, с. 24). Б. А. Рыбаков считает это указание важным и согласен с Бестужевым-Рюминым, а между тем в его работе ясно говорится: “не Род” все это делает, а кто-то другой, и ниже становится ясным, кто именно: “Всем бо есть творец бог, а не Род” (Рыбаков, 1981, с. 449). Согласиться с тем, что язычники противопоставляют Рода христианскому Богу, значит утверждать единобожие древних славян, что, конечно же, странно. Славяне – язычники, они поклонялись многим богам, которых христиане назвали впоследствии бесами. Родъ, скорее всего, – выражение обобщенного представления культа предков и плодородия, на что указывает и этимология корня (*ărd– ‘успех, урожай, прибыль’, но и ‘забота’; см.: Трубачев, 1959; на с. 152 говорится о том, что корень имеет также значение ’происхождение’). Лишь в позднейшей традиции Родъ упоминается наряду с наименованиями атрибутов “воинского бога”, обычно свойственных Перуну: гром и молния (Рыбаков, 1981, с. 452)» (Колесов, 2000, с. 24–25).
Однако при внимательном прочтении текста, а главное, знакомстве с другими источниками, возникает достаточно много замечаний и вопросов к его представлениям о язычестве древних славян. Например, из текста «Слова о вдуновении…» никак не следует, что именно Род является богом-творцом, хотя именно ему противопоставляется. Можно сделать лишь вывод, что Род, по представлениям язычников, участвует в зачатии и/или рождении детей, а также как-то соотнесен с воздушной стихией.
Нельзя не обратить внимания на следующее обстоятельство: языческие воззрения древних славян, как они предстают в трудах Б. А. Рыбакова (1981, 1987), уже не вполне соответствуют современным научным знаниям об уровне общественного развития, достигнутого нашими предками накануне внедрения христианства. Вкратце поясним свою мысль.
Появление четко упорядоченного, иерархически выстроенного пантеона присуще народу (народам), который уже образовал единое государство. О славянах VII–IX вв. мы этого сказать не можем. Протогосударственные образования появляются лишь у отдельных племен, которые – невзирая на общность языка и культуры – уже достаточно далеки друг от друга. Держава князя Само[3], пусть недолговечная, появляется в VII в., а раннефеодальное государство, известное нам ныне как Древняя Русь, окончательно складывается лишь в X–XI вв. (см., напр., Кузьмин, 2003). С другой стороны, славяне долго сохраняют многие древнейшие черты времен единства общности.
Индоевропейцам присуща вера в некоего единого бога, подателя благ и творца (Дюмезиль, 1986). В то же время в языческих верованиях славян отчетливо прослеживается и сильное матриархальное начало.
В самом деле, родовые отношения и развитый культ предков не могли не сделать значимым некое божество, прародителя и родителя рода, племени, народа. Как говорится, если бы его не было, его следовало бы придумать. Но действительно ли его называли Род? И всеобщим ли он был?
Вопросов возникает очень много, куда больше, чем может показаться. Часть из них – в конце этой главы…
Впрочем, нельзя не вспомнить, что Прокопий Кесарийский (VI в.) писал о «склавинах и антах»: «Они считают, что один только Бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу; и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу, и, избегнув смерти, они приносят в жерт ву то, что обещали, и думают, что спасение им куплено ценой этой жертвы. Они почитают и реки, нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания» (Свод…, с. 183).
Надо думать, Прокопию Кесарийскому греческий Олимп был известен «с пеленок» и, казалось бы, ему проще пойти по пути Геродота, именовавшего скифских богов греческими именами, или Плутарха, который именовал по-эллински богов египетских. Но почему-то Прокопий предпочел говорить о Едином «склавинов и антов» иносказательно, не называя его Зевсом или Юпитером. Это лишний раз подтверждает, что отнюдь не Громовержец в представлении тогдашних южных славян был высшим божеством их пантеона. Прокопий посчитал, что сравнивать с Единым Зевса (в поучениях против язычества позднее сопоставляемого с Перуном) неправильно.
У ведических ариев (середина II тыс. до н. э.) стрелами-молниями владел грозный бог (но отнюдь не громовник!) – Рудра (см., напр., РВ, 7.46.1). В Атхарваведе сказано: «Красным Он поражает того, кто ненавидит Его». Творцом же молний у ариев был Тваштар, выковывающий оружие громовержцу Индре (см. раздел «Сварог»).
Прабог, Единый[4], Рудра «по определению» древнее демиурга Тваштара – благоустроителя, который упорядочивает уже существующий первородный мир, выковывает солнце, небосвод и жилища Богов. Рудра – «владыка этого огромного мира», «сильнейший из сильных». Он и есть «бог богов» индоевропейцев в представлении ариев (РВ II, 39, 9; I, 43, 1–4.). В Ведах вездесущий Рудра выступает и в негативном проявлении – как разрушитель Мира.
