Человек из легенды — так можно назвать матроса Кайду. Участник первых боев Пинской флотилии, обороны Одессы, сражения на знаменитых Мекензиевых горах под Севастополем, боев у Темрюка и, наконец, герой боев под Новороссийском, Кайда был здесь еще в период обороны. Как о чем- то само собой разумеющемся он рассказывает, что переплыл Цемесскую бухту в осеннюю ночь 1942 года, держась за телеграфный столб. Как бы оправдываясь, он говорит:
— Мне было ведь тогда только двадцать три...
Кайда высадился на Малой земле в первую ночь, в группе Ботылева, следовавшей за Куниковым, и пробыл здесь до 27 марта 1943 года. Второй раз он высадился в Новороссийской гавани в день штурма, начавшегося 10 сентября 1943 года. Дни и ночи боев, 13 ранений; жив он остался чудом, но не померк боевой задор. Родом Кайда из Донбасса, а поселился теперь в Новороссийске, с которым сроднила его война. Не отпускает от себя Малая земля матроса Кайду.
Мы подъехали к троллейбусной остановке «Малая земля», вышли из машин. Прежде всего я спросил, где та железнодорожная линия, которая обозначена на всех картах военного времени.
— Да вот она! — говорит Кайда. — Смотрите!
Действительно, от ограды рыбзавода тянется насыпь, обрывающаяся около того места, где сооружается новый монумент.
— Раньше насыпь шла значительно дальше. Видите, во-он туннельчик под ней. Тогда в нем было очень удобно укрываться от огня. За насыпью, помню, стояло еще два действовавших орудия и одно подбитое. Здесь-то и начиналась Малая земля...
Десант у Станички, хотя он и был задуман как вспомогательный, готовили долго и тщательно. Еще в декабре 1942 года стали формировать отряд, командиром которого был назначен Ц. Л. Куников. «Наша учеба была беспощадной», — вспоминал один из ветеранов. Трижды высаживался отряд с катеров в ледяную воду и выбирался в темноте на крутой берег. Были отработаны высадка, взаимодействие с береговой артиллерией, связь.
Для переброски десанта предназначались семь катеров под командованием капитан-лейтенанта Н. И. Сипягина. В ночь на 4 февраля отряд вышел из Геленджикской бухты в район развертывания — в Цемесскую бухту. В час ночи Сипягин подал катерам сигнал развернуться «все вдруг»; береговая артиллерия начала мощную подготовку. Почти всем катерам удалось подойти вплотную к берегу около рыбзавода. Командование отряда во главе с Куниковым высадилось прямо на причал. Тем временем катера отправились за вторым эшелоном — боевыми группами Ботылева, Жернового, Ежеля. Первая из них высадилась примерно через два часа. К утру катера ушли в Геленджик.
Десант — глазами противника
Как это событие выглядит в документах «другой стороны»?
Первое свидетельство — лейтенанта, командира батареи 164-го запасного дивизиона ПВО, два орудия которой располагались как раз у места высадки:
— Я видел корабли. Но сигнала тревоги не поступало. Я не мог разобрать, немецкие ли это части или части противника.
— Когда же началась советская артподготовка, — продолжал лейтенант, — было уже поздно. Десант закрепился в «мертвом пространстве», по которому первое орудие не могло вести огонь. Прислуга же второго орудия не заметила подошедших катеров. И телефонная связь сразу оборвалась.
В истории 101-й егерской дивизии бой описывается так:
«Под прикрытием огненного колпака русских береговых батарей, находившихся южнее Новороссийска, высадились отборные русские специалисты ближнего боя. Пройдя по грудь в воде, две роты через несколько минут были на берегу. И все это на глазах батареи 10,5-сантиметровых гаубиц, двух 8,8-сантиметровых зениток и пехотных частей 10-й румынской кавдивизии... Вскоре русские оказались в «мертвом пространстве» и вышли из-под артогня».
А вот еще одно свидетельство — западногерманского, военного публициста и историка П. Карелля:
«На немецкой стороне все не ладилось. Штабы в Новороссийске реагировали нервно... Люди Куникова окопались поодиночке или группами и заполнили всю местность. Непосвященный мог думать, что здесь высадилась целая дивизия. Полное отсутствие сведений привело немецкое командование в смятение».
Впоследствии, оправдываясь, штаб 73-й дивизии докладывал: «В эту темную ночь — новолуние предстояло 5 февраля — оказалось невозможным воспрепятствовать высадке противника на его маленьких, трудно заметных судах. Наша береговая охрана была выведена из строя сильной артиллерийской подготовкой противника... Вскоре выяснилось, что речь идет о крупном десанте численностью в 400 — 500 человек»[20].
Замысел десанта — посеять в стане врага панику и заставить его думать, что именно здесь высаживаются главные силы, — удался. Недаром Куников открытым текстом доложил: «Полк высадился благополучно, без потерь, продвигается вперед». А было в первом отряде всего лишь 250 моряков!
В документах высших штабов вермахта все выглядело более причесано. Так, в журнале боевых действий 17-й армии за 4 февраля говорится:
«Участок 5-го армейского корпуса. В течение всего дня тяжелые бои с противником, высадившимся у Южной Озерейки и южнее Новороссийска. Уничтожено свыше 20 судов... Высадка у Новороссийска локализована»[21].
Так же приукрашен ход событий штабом группы армий «А»:
«С 2.00 противник предпринял несколько попыток совершить высадку... Южнее Новороссийска район высадки локализован»[22].
Днем в штаб фон Клейста позвонили из генштаба:
— Как обстоят дела с русскими десантами между Новороссийском и Анапой? — спросил офицер оперативного отдела.
— Русские закрепились в двух местах, — отвечали в штабе фон Клейста. — Второе место высадки вплотную южнее Новороссийска локализовано. 5-й корпус надеется, что до темноты положение будет исправлено[23].
Неудивительно, что в журнале боевых действий штаба верховного главнокомандования весьма спокойно констатируется:
«Противник снова атаковал у Новороссийска. Но, как и
на других участках 17-й армии, он был отброшен»[24].
Это было серьезное заблуждение, которое, однако, продолжалось и на следующий день. 17-я армия доносила:
«Сегодня отмечены значительные успехи под Новороссийском, где с десантом в основном покончено»[25].
Командование армии считало даже, что знает, почему отряд Куникова сумел высадиться. Начальник ее штаба рапортовал:-
«Десант под Новороссийском удался лишь потому, что при приближении русских один офицер-зенитчик из 164-го запасного войскового дивизиона ПВО без достаточных на то оснований взорвал свои две 8,8-сантиметровые зенитки и тем самым вызвал панику, в том числе и у румын. Прошу разрешения отдать офицера под суд военного трибунала 73-й пехотной дивизии»[26].
17-я армия заверила, что для ликвидации десанта будут подброшены необходимые силы, и в штабе фельдмаршала фон Клейста успокоились.
В то время как в первые часы после высадки штабы вермахта тешили себя надеждой, что с «десантами в основном покончено», в штабе Черноморской группы, Черноморского флота и 47-й армии напряженно ожидали сообщений из-под Южной Озерейки и Станички. Основной десант постигла трагическая неудача: высадившиеся части не могли закрепиться, выгруженные танки были подбиты, часть десанта вынуждена уйти в леса. Дальнейшую высадку пришлось прекратить. Куниковцы же держались прочно. Тогда было принято решение: демонстративный десант превратить в вспомогательный, а затем — в основной.
Что рассказывают нам об этих напряженных февральских днях документы? Командование Черноморской группы быстро наращивало здесь силы. Буквально за несколько суток корабли Черноморского флота переправили под Станичку 17 тысяч бойцов, 95 орудий и минометов, 86 пулеметов и 440 тонн боеприпасов. Сегодня, стоя рядом с памятной стелой у Суджукской косы, каждый посетитель Малой земли может прочитать строки «Хронологии исторической высадки десанта на Мысхако»:
« — 5 февраля при неблагоприятных метеорологических условиях поступило из Геленджика пополнение в 200 человек.
— 6 февраля на плацдарм высадились подразделения 255-й краснознаменной бригады морской пехоты. Десантники, отбивая атаки противника, расширили плацдарм в сторону западного мола, городского кладбища и совхоза «Мысхако».
— 7 февраля к береговой полосе Станички подошли канонерские лодки, с которых высадились бойцы 165-й стрелковой бригады и отдельного парашютно-десантного полка.
— 8 февраля куниковцы, бойцы 255-й и 83-й бригад морской пехоты, отдельного авиадесантного полка, 29-го истребительного противотанкового полка очистили полностью Суджукскую косу, овладели кварталами 535 и 544, улицами Слепцовской и Константиновской.
— 9 февраля десантники овладели мысом Любви, Станичной площадью, 14-ю кварталами в южной части города Новороссийска, совхозом «Мысхако» и высотой зап. Станички у городского кладбища.
