Памятник первым строителям Санкт-Петербурга (ск. М.М. Шемякин, арх. В.Б. Бухаев). Рис. Я. Котова, 1999 г.
Финский гранит – другой, казалось бы, тривиальный для Петербурга природный камень. Отойдем и здесь от обычной линии рассказа о происхождении его звучного названия «рапакиви» и его добыче на берегах и островах Финского залива. Дело не только в том, откуда этот гранит. В творениях Кваренги, Тома де Томона и Росси он словно бы имитирует камень скал и холмов в основании древнегреческих и древнеримских построек. Там это мрамор, но мрамора вблизи Петербурга нет, да он и неустойчив в северном климате, а потому его естественным заменителем стал в Петербурге финский гранит. Его было легко доставлять по морю.
Тома де Томон использовал два сорта одного и того же финского гранита для облицовки подиума здания Биржи, внизу идут два ряда громадных облицовочных блоков розового гранита, а два верхних ряда – серого. Чтобы попытаться проникнуть в смысл такого художественного приема, надо подняться наверх и бросить взгляд на Ростральные колонны с самой верхней ступени широкого лестничного марша, ведущего к старому, уже давно забытому (и забитому) входу в Биржу. При взгляде отсюда в сторону Невы серый цвет гранита в верхних ступенях лестницы и в ее боковинах (тетивах) сливается с серым цветом гранита в постаментах Ростральных колонн.
Вид на стрелку Васильевского острова. И.В. Ческий и М.И. Шапошников. 1817 г.
Биржа, арх. Т. Томон (часть панорамы А. Тозелли, 1817–1820 гг.)
Эту примелькавшуюся всем картинку теперь можно увидеть по-новому
Теперь спуститесь на несколько ступенек вниз. Вы уже не видите серого гранита, а розовые нижние ступени и розовая нижняя часть подиума Биржи гармонируют с розовым гранитом в парапетах набережной.
С подиума Биржи открывается вид на широкую здесь гладь Невы, словно зритель находится у храма Посейдона на мысе Сунион на берегу Апполона в Греции. Это совсем невдалеке от Афин. Знал ли об этом храме Тома де Томон? Обычно же Биржу сравнивают с другим храмом Посейдона – в древнегреческой колонии Пестум на юге Апеннинского полуострова (в современной Италии это к югу от портового города Салерно). Оба храма каменные, в дорическом стиле. На мысе Сунион он легкий, из мрамора. В Пестуме – приземистый, тяжелый, из пористого травертина. В Петербурге здание кирпичное, оштукатуренное. Только его подиум облицован гранитом. Кстати, базы дорических колонн Биржи вырублены из цельных кусков именно того же гранита. Посмотрите на них – они громадные и сложного профиля. Их вырубка требовала большого мастерства.
Как видно, архитектор хорошо знал декоративные свойства простого, казалось бы, гранита и умело применял его в разных цветовых сочетаниях. И опять-таки, этот художественный прием использования камня не отмечен историками архитектуры в их публикациях о Тома де Томоне. Он говорит о тонком понимании архитектором красоты камня. Интересно, что в европейских городах розовый финский гранит, типичный для старого Петербурга, продолжает использоваться и сейчас как особо ценный декоративный материал. Этот же гранит применяется в современном строительстве в других городах мира и в Африке, и в Австралии, и в Америке.
Казанский собор, одна из архитектурных доминант Невского проспекта, – словно бы встреча с Римом в Петербурге. Материал колонн Казанского собора, как и в колоннаде собора Св. Петра в Риме, – травертин. Воронихин не только использовал архитектурную идею, но решил подыскать тот же материал для ее воплощения. Очевидно, дороговизна доставки камня из Италии заставила архитектора заменить его на травертин (известковый туф) из-под села Пудость в окрестностях Гатчины. (Любопытно, что в 1980-е гг. в городе Ямосокро в республике Кот-д'Ивуар в Западной Африке возвели самый высокий в мире католический собор тоже по образу собора Св. Петра в Риме. Травертин для внешней облицовки его стен и для колоннады и все другие каменные материалы для декора собора привозили из Италии.)
Совсем неожиданная параллель открылась автору при посещении Копенгагена: колонны с бронзовыми изображениями Ники на Конногвардейском бульваре в Петербурге и в парке у копенгагенской гавани почти повторяют друг друга. Главное различие состоит в том, что фуст (тело) колонн в Петербурге гранитный, а в Копенгагене – мраморный.
Малиново-красный «порфир» из Карелии – один и тот же и в памятнике Николаю I в Петербурге, и в саркофаге на могиле Наполеона в Доме Инвалидов в Париже. Место встречи в Петербурге с розовым гранитом из Швеции – Летний сад, где у Карпиева пруда до ее гибели в 2008 г. стояла высокая шведская каменная ваза. Ее постоянно называли порфировой, но она изготовлена из особого шведского гранита.
Еще один гость из городов Европы пришел в Петербург во времена эклектики. Это песчаник из Германии, Польши, Австро-Венгрии. Лучшими примерами его использования являются фасады особняка Кельха (ул. Чайковского, 28) и Училища технического рисования барона фон Штиглица, тамбур невского фасада дворца великого князя Владимира Александровича, фасады дома Набоковых, Русского для внешней торговли банка и здания телефонной станции на Большой Морской улице, Русско-Азиатского банка на Невском проспекте, 62, нового корпуса Публичной библиотеки на площади Островского, 3. Таких зданий в городе много. Всех не перечесть.
Нередко в городском строительстве использовался серый и кирпично-красный песчаник. Он доставлялся в Петербург в виде готовых плит и других деталей для облицовки фасадов и в виде резной скульптуры. Камень добывали и добывают до сих пор в карьерах в районе городов Радом и Болеславец в Польше и из карьеров в бассейне Рейна, в Юго-Западной Баварии, Вюртемберге, Баден-Бадене.
А в городах Европы песчаник считался рядовым декоративным камнем. Его можно увидеть в Варшаве, Кракове, Познани, Вроцлаве, Кельцах, Берлине, Потсдаме, Гамбурге, Бремене, Мюнхене, словом – повсюду. Он использован в декоре костелов, церквей, кирх, замков, дворцов, многочисленных городских зданий и памятников. Пример из числа наиболее знаменитых зданий – рейхстаг в Берлине. Он весь облицован песчаником.
Блоки песчаников на складе фирмы Ziedler & Wimmel в Киркхайме. 2002 г.
Горшечный камень в резных деталях и блоках. Ул. Ленина, 33
Время модерна привело в Петербург из Финляндии новый красивый камень, он поступал из карьеров у озера Пиелинен. Мастера периода модерна Лидваль, Минаш, Васильев, Бубырь широко использовали его в своем творчестве. Это горшечный, или мыльный, камень (он же на геологическом языке называется талько-хлоритом). Броскими примерами изделий из такого камня являются филины у входа в магазин в бывшем доходном доме М.Б. Воейковой на Невском проспекте, 72 (здесь теперь находится кинотеатр «Кристалл-Палас»). Камень для реставрации балконов этого дома в 2003 г. закупался в Финляндии.
В центре Хельсинки множество домов декорировано резьбой в горшечном камне, наиболее знамениты из них здания компании «Похьюола» на Александеркату и Национального театра на привокзальной площади. Лучшее место встречи с этой же художественной манерой оформления фасадов в Петербурге – дом И.Б. Лидваль на Каменноостровском проспекте, 1/3. Здесь царствует то же богатство фантазии в выборе лесных сюжетов, растений и животных, исполненных в качестве резного декора фасадов этого знаменитого петербургского дома.
Мощный гранитный фасад дома Азовско-Донского банка на Большой Морской улице, 3–5, возведенного по проекту Лидваля, удивителен горельефами на разных его этажах. Также поражает разнообразие зеленого пестрого мрамора в интерьерах этого здания. Откуда он? Тайна открылась сама собой в Стокгольме, где такие же по окраске и рисунку мраморы не редкость. В декоре торжественного Голубого зала Стокгольмской Ратуши использован тот же камень, что и в интерьерах Азовско-Донского банка. И такой же зеленый мрамор использован в полах и облицовке стен операционных залов бывшего здания Товарищества нефтяного производства «Братья Нобель» (наб. канала Грибоедова, 6), его тоже спроектировал Лидваль. Нам удалось найти объявление в старом журнале о продаже шведского зеленого мрамора в Петербурге.
Объявление из «Ежегодника общества архитекторов-художников», 1911, вып. 11
Мы рассказали лишь о нескольких сюрпризах камня. Их много. Работа в архивах и инструментальные исследования помогают расшифровывать их. Надо спешить, быстро уходит в прошлое и забывается эта «материаловедческая» сторона мастерства старых архитекторов.
Граниты из далеких стран – Италии, Бразилии, Индии и Китая, уникальный ларвикит из Норвегии – это новые сюрпризы камня в Петербурге. Наверняка они не последние.
