Все эти меры, направленные на укрепление центральной власти и сохранение единства государства, безусловно, содействовали возрождению силы и престижа Римской империи, но, как оказалось, ненадолго. Остановить глубинные процессы разложения античного общественного строя, основой которого было изжившее себя рабство, как и поставить преграду нарастающему натиску варваров, было уже невозможно. После Константина империя продержалась еще около полутора веков, но, по существу, это было время все ускоряющейся агонии.
В 395 г., со смертью императора Феодосия, перестала существовать единая Римская держава: она разделилась на западную и восточную части, каждую со своим правителем и своей судьбой. К началу V в. натиск варваров на Рейне и Дунае стал неодолим, и их переселение затопило всю территорию Западной Римской империи. В 410 г. впервые подвергся разгрому старинный центр государства — город Рим: его взяли и разграбили готы. В 451 г. римлянам с большим трудом, лишь благодаря поддержке ряда германских племен (франков, бургундов и др.), удалось отразить страшное нашествие восточных варваров-гуннов во главе с Аттилой. Но уже четыре года спустя сам Рим вторично подвергся страшному разгрому: на этот раз он был взят вандалами. К этому времени власть римских императоров на западе стала совершенно призрачной, так что свержение вождем германских наемников Одоакром последнего римского императора Ромула Августула было всего лишь естественным завершением долгой исторической трагедии (476 г.).
Иначе сложилась судьба Восточной Римской империи: опираясь на греческие города, она сумела пережить трудные времена великого переселения народов и продлить свое существование на добрую тысячу лет. Пережив полосу внешних и внутренних изменений, это государство, более известное под именем Византии, выработало свой особенный строй жизни, свою цивилизацию, не похожую на классическую древность, но и отличную от современного ей западноевропейского феодализма. История Византии тянется вплоть до середины XV в., когда она пала под ударами турок: в 1453 г. султан Мехмед II штурмом взял Константинополь и этим оборвал последнюю прямую связь, которая тянулась от античности к новому времени.
Окидывая взором более чем тысячелетний период римской истории, нельзя не удивляться динамизму и драматичности этой истории, энергии и целеустремленности самого римского народа, чья воля изменила лик античного мира, соединила его народы в одно государственное целое и тем доставила известное основание для будущего развития западноевропейской цивилизации. Пусть историческое движение, направляемое этой волей, в конце концов пресеклось. Мы видели, что это было неизбежно как ввиду ущербности избранного античностью рабовладельческого способа хозяйствования, так и вследствие обрушившейся извне страшной напасти — великого переселения народов, перед которым не могла устоять даже такая мощная держава, как Римская империя. Тем не менее свершения римлян были велики, и оставленное ими Новой Европе культурное наследие оказалось просто неоценимым.
В самом деле, римляне унаследовали от других древних народов (в особенности, конечно, от греков) и довели до высочайшего совершенства важнейшее искусство обустройства человеческого общества, придания ему городского основания и государственной формы. Бесценной для последующей европейской жизни оказалась градостроительная практика римлян с их приверженностью к четкой планировке военных лагерей и постоянных поселений, с их вниманием к оборонительным сооружениям, водоснабжению и канализации, надлежащему архитектурному оформлению строений общественного назначения (храмов, курий, цирков, амфитеатров, терм и пр.). Основанные римлянами поселения были и остались главными городскими центрами Европы, а проложенные ими дороги, а подчас и возведенные ими мосты, до сих пор остаются существенными элементами коммуникационной системы европейских стран.
Не менее важным было и государственное строительство римлян. Созданные ими четкие государственные структуры, как самоуправляющегося города (муниципия), так и территориальной державы, а позднее также и мировой империи, стали образцами для последующих политических экспериментов Средневековья и Нового времени. В особенности велико значение выработанной еще греками и превращенной римлянами в интегральный государственный элемент муниципальной формы, — той самой автономной городской гражданской общины, которая навсегда осталась главной ячейкой западноевропейского (а по его образцу и американского) общества. Когда мы задаемся вопросом, каким образом укоренились на европейском Западе те самые традиции гражданского общества, которых так недостает нашей собственной стране — России, мы не должны забывать о более чем двухтысячелетней давности этих традиций в Западной Европе и их древних творцах — греках и римлянах.
Еще одним важным наследием Древнего Рима, тесно связанным с его государственным и гражданским укладом, является досконально разработанное право. Римляне были самым правотворческим народом древности: их магистраты, сенат, народное собрание, а в позднейшую эпоху — императоры, с педантичностью вникали во все аспекты общественной жизни и на все сколько-нибудь значимые ее акции откликались соответствующими эдиктами, постановлениями, законами и рескриптами, из которых время от времени составлялись целые собрания юридических норм — своды законов и комментариев к ним. Так, еще в раннереспубликанскую эпоху были составлены «Законы XII таблиц» (451—450 гг. до н. э.), в позднейшее время к ним добавились составленные в восточной части империи «Кодекс Феодосия II» (первая половина V в.) и «Кодекс Юстиниана» (первая половина VI в.). Последний, самый обширный, снабженный необходимым учебным вступлением и учеными комментариями, стал важнейшим источником правовых заимствований в странах Западной Европы в средневековое и новое время (явление так называемой рецепции римского права).
Весомым был вклад римлян и в других областях духовной культуры. В литературе им принадлежит неоспоримая заслуга создания официального государственного эпоса («Энеида» Вергилия), а с другой стороны — развития абсолютно индивидуалистических жанров тонкой лирики (Катулл, Гораций), едкой сатиры (тот же Гораций, Персий, Ювенал) и краткой, но разительной эпиграммы (Марциал). В красноречии они добились успехов не меньших, чем греки. Во всяком случае, их Цицерон в искусстве составления и произнесения судебных и политических речей нисколько не уступал Демосфену, а благодаря своей латыни стал и вовсе несравненным образцом для всех последующих европейских мастеров публичного слова. Равным образом и в историографии римляне подняли на неслыханную высоту риторизированное, тяготеющее к художественному воспроизведению и одновременно проникнутое морализирующей тенденцией повествование о прошлых событиях (Тит Ливий, Тацит).
Даже в философии, к которой этот более ориентированный на общественную практику, чем на рефлексию, народ, казалось, не имел никакого призвания, римляне оставили свой след. Во-первых, они переложили (в частности, стараниями того же Цицерона) понятия греческой мудрости на более распространенную позднее латынь (ср. хотя бы формы основополагающего понятия «материя»: hyle — у греков и materia — у римлян). А во-вторых, они подхватили и развили дальше важнейшие линии греческой философии — весьма популярной эпикурейской (в основе своей материалистической) и еще более распространенной стоической. Первая линия была продолжена Лукрецием в его грандиозной философской поэме «О природе вещей», вторая — Сенекой (в особенности в «Нравственных письмах к Луцилию») и императором Марком Аврелием (в составленном по-гречески сочинении-исповеди «К самому себе»).
Наконец, великолепны проявления творческого гения римлян в архитектуре и изобразительном искусстве. В архитектуре это не только монументальные сооружения храмов, портиков или амфитеатров, но и разработка отдельных важных элементов или конструкций, как, например, арочного свода, в использовании которого римляне показали себя подлинными виртуозами. В скульптуре это доведенный до совершенства портрет, образцы которого являются украшением современных крупных музеев, в том числе и нашего Эрмитажа. В живописи — столь же совершенное художественное воспроизведение самых различных видов — пейзажей, мифологических и жанровых сцен, отдельных лиц, натюрмортов, как о том можно судить по замечательным фресковым и мозаичным панно, обнаруженным при раскопках италийских городков Помпей и Геркуланума, погибших при извержении Везувия в 79 г. н. э.
За этим перечнем конкретных, зримых достижений римской культуры не будем, однако, забывать о еще одном и, может быть, самом главном произведении римско-италийского духа, о латинском языке. Из древних индоевропейских языков это, бесспорно, наиболее важный. Богатый в фонетическом и словарном отношении, отшлифованный до высочайшей степени древними стилистами — поэтами и риторами, он великолепно подходил для выражения всех оттенков мысли и фигур речи, которыми была так богата латинская литература. Более того, став благодаря распространению римского владычества общим наречием средиземноморских народов, он в дальнейшем, после распада Римской империи, либо послужил непосредственной основой для формирования новых национальных языков в Западной Европе, таких, в частности, как итальянский, французский, испанский, португальский, либо же оказал большое воздействие на этот процесс, как это было в случае с языками англосаксонской группы.
