же антипольски настроенный, [2] Оршанский мечтает о том, чтобы еврейское население отторгнутых от Польши западных губерний стало проводником русификации и крепкой опорой государственных интересов России.
Оршанский был первым русско-еврейским историком, поставившим себе задачей исследование экономического положения евреев на основании первоисточников и тщательный анализ экономической стороны еврейского вопроса. От просветителей (маскилов) старшего и его собственного поколения Оршанского отличало горячее чувство привязанности к соплеменникам: он часто подчеркивает положительные стороны еврейской жизни (например, «высокий моральный уровень евреев»); в качестве умелого защитника своего народа он пытается найти в объяснение его недостатков смягчающие обстоятельства. Во введении к очерку «Простонародные песни русских евреев», он высказывает сожаление о том, что русское общество ничего не знает об евреях, кроме внешней, материальной стороны их жизни.
Если труды Оршанского никак не являются историей русского еврейства, то они несомненно служат ценным подспорьем при изучении так называемого еврейского вопроса в его эпоху и правового положения евреев в России.
Правовым положением евреев интересовался еще предшественник Оршанского, историк нееврейского происхождения, Ф. И. Леонтович (род. в 1833 г.), опубликовавший в 1862-м году исследование «Исторический обзор постановлений о евреях в России», а в 1864 — магистерскую диссертацию «Историческое исследование о литовско-русских евреях». Леонтович черпал свои материалы из новых, незнакомых до того архивных источников, открывших ему возможность установить основные линии правового и социального положения евреев в черте оседлости. К той же категории предшественников следует отнести труд В. О. Леванды «Хронологический сборник законов о евреях в России от 1649 г. по 1873 г.», явившийся подспорьем для Оршанского в его работе над книгой «Русское законодательство о евреях» и толчком для других аналогичных исследований о правовом положении евреев. Нельзя умолчать также и о юдофобски-тенденциозной книге Н. Голицына «История русского законодательства о евреях», вышедшей в 1885 г.
К этому раннему периоду еврейской историографии относятся некоторые работы меньшего калибра и критические исследования в области подсобных исторических наук — этнографии и филологии, также работы, посвященные хазарам. В 1861 г. вышла книга М. Бермана «Очерки этнографии еврейского народонаселения». В «Трудах Русского Археологического Общества», т. XIV-й, 1865, появилось историко-филологическое исследование А. Я. Гаркави (1835—1919) «Об языке евреев, живших в древнее время на Руси». В работе на иврит «Гаиегудим у сфас га-славим» (1867 г.) Гаркави пытается доказать, главным образом, путем ссылок на «Шаалос у тшувос», что евреи в 16-ом и 17-ом веке говорили на славянских языках, и главным образом по-русски.
Исследованиями по истории хазар Гаркави занялся еще в 1864 г. Спустя некоторое время он опубликовал ряд критических работ о хазарах и источниках в «Руссише Ревю» (1874—1877) и в «Еврейской Библиотеке» (1879, кн. 7). В серии «Масаф нидохим» (16 выпусков, 1878—1880) Гаркави поместил ряд соображений исторического и историко-литературного характера, посвященных отдельным эпохам еврейской истории; среди них имеется и материал о караимах в связи с первыми еврейскими поселениями на территории России.
В большинстве случаев исторические работы того времени были довольно скромны по своему научному уровню; это была скорее «прикладная наука». До Бершадского никто не отдавал себе отчета, что предпосылкой русско-еврейской историографии является создание архивной базы. В предисловии к 1-му тому «Русско-еврейского архива» (1882) Бершадский пишет: «Крайняя бедность литературы еврейского вопроса — ничтожное количество актов о евреях в XVII и XVIII веках и почти полное отсутствие их за XV-й и XVI-й век — побудили меня пять лет тому назад приняться за кропотливую и мешкотную работу собирания документов о евреях в различных архивах. Результатом этих работ оказалась коллекция более двух тысяч документов, относящихся к истории юридического и общественного положения евреев в Литве и юго-западной России от времен Витовта (1388) до падения польско-литовского государства».
В течение десятилетий, до самой своей смерти, Бершадский посвящает свои силы исследовательской деятельности в области еврейской истории, особенно истории евреев в Белоруссии и Литве. Первая его работа появилась в 1879—1880 гг. в 7 и 8 томах «Еврейской Библиотеки» под названием «Материалы для истории евреев в Юго-Западной России и Литве», содержавших сорок три документа первостепенного значения и характеризующих общественное положение евреев в Литве и на Украине за годы 1561—1758. В двух томах «Русско-еврейского архива», появившегося в 1882-м году, Бершадский опубликовал 662 документа (в форме регестов и полностью), относящихся к истории литовских евреев в годы от 1388-го до 1569-го. Третий том, включающий также материалы по истории евреев в Польше за 1364—1569 гг. и вышедший в 1903-м году, был издан Еврейской Историко-Этнографической Комиссией при Обществе распространения просвещения между евреями в России. Этой Комиссии Бершадский передал весь свой архив, представляющий исключительную ценность.
Часть этих документов Бершадский использовал в своей диссертации на степень магистра, вышедшей под названием «Литовские евреи. История их юридического и общественного положения в Литве от Витовта до Люблинской Унии» (1883 г.). В этой работе, свидетельствующей об огромной эрудиции автора, приводится очень большое число неизвестных дотоле фактов, проливающих новый свет на социально-экономическую и — попутно — культурную историю евреев в польско-литовском государстве.
Такой же эрудицией и объективностью отличаются позднейшие работы историка, печатавшиеся в «Восходе» — «Очерк истории Виленской еврейской общины» («Восход» 1881 г., кн. 7, 1886, кн. 10 и И, 1887, кн. 3, 4, 5, 6, 7 — 8), где впервые используется богатый, нееврейский материал, почерпнутый в государственном и муниципальном архивах; «В изгнании» (Об изгнании из Литвы в 1495 г.)—1895 г. кн. 1 — 8; «К истории Люблинской еврейской общины» (1895, кн. 10); «Еврей — король польский Шауль; Юдич Валь из Брест-Литовска, преемник Стефана Батория, историческая легенда» (1899, кн. 1 — 5); «Старинное средство. Обвинение евреев в убиении младенцев в Литве и Польше в XVI-XVII ст.» (1894, кн. 1, 9, И, 12 и др.).
Отмечая заслуги Бершадского в области еврейской исторической науки, С. М. Дубнов писал еще в 1891-м году: «Вообще г. Бершадский неутомим в своей подготовительной исторической работе — и еврейская историография по справедливости должна рассчитывать на будущую его неослабную деятельность в том же направлении как на главнейшую свою опору».
Литературно-научные русско-еврейские журналы той эпохи — «Еврейская Библиотека», начавшая выходить в 1871-м году под редакцией А. Е. Ландау (годы издания — 1871—1880 и 1901—1903) и «Восход» (1881—1906) вкупе с литературно-научным приложением «Книги Восхода» — охотно печатали исторический материал; в последних книжках «Восхода» он составляет чуть ли не половину всего содержания. Оршанский помещал в «Еврейской Библиотеке» статьи, которые позже вошли в упомянутые нами два тома его сочинений. В том же журнале появились критические заметки Гаркави о хазарах (1880, кн.
