class="a">[9].
Однако такое желание не так легко исполнить. В своем письме к Келлогу Батлер писал:
«Я старый чудак, у меня довольно трудный несговорчивый характер. Вы совершенно верно подметили, когда однажды сказали: „Переубедить пастора Батлера, когда он примет свое решение, — все равно, что убеждать телеграфный столб". Это довольно близко к истине, но всегда нужно помнить, что я стремлюсь быть предельно осторожным и всегда тщательно обдумываю свои решения. Поэтому мне так трудно отказаться от них» [10].
Эта неприятная черта его характера и понуждала его так упорно отстаивать свое мнение относительно Закона в Послании к Галатам в 1888 году. Неудивительно, что Эммет К. Ванде Вер, написавший книгу о Батлере, назвал ее «Упрямое сердце».
Необходимо также отметить еще одну черту Батлера: его понимание задач руководства. Он вполне определенно считал, что его статус президента Генеральной конференции не только дает ему право быть руководителем Церкви, но и дает ему «более ясное, по сравнению с другими, понимание» [11] доктринальных вопросов, и тем самым отводит ему роль богословского «цензора» в Церкви.
Урия Смит, соратник Батлера, постоянно (за исключением трех лет) занимал пост секретаря Генеральной конференции, начиная с 1863 г. Кроме того в 1850–х годах Смит начал полуофициально работать в адвентистском периодическом журнале «Ревью энд Геральд», а к 1888 году он был редактором уже почти 25 лет. Помимо этого, Смит был непререкаемым авторитетом в сфере истолкования пророчеств. Его книга «Размышления над Книгой Даниила и Книгой Откровение» была бестселлером не только среди адвентистов, но и среди других христиан. Одна из газет, издаваемых в Миннеаполисе, оповестила о его приезде на совещание в Миннеаполис так:
«Пастор Урия Смит… известен как один из самых талантливых писателей… конференции, и, кроме того, он серьезный ученый» [12].
Смит, как и Батлер, считал себя хранителем адвентистской ортодоксии. Он кратко сформулировал свою позицию в отношении некоторых новых идей Джоунса в 1892 году:
«Долгие годы, занимаясь исследованиями в этой области, я выбрал определенные принципы, на которые опираюсь, и не готов внезапно изменить свои взгляды под влиянием идей неискушенных новичков» [13].
Такова была его позиция относительно «новой теологии» Джоунса и Ваггонера, представленной ими в 1888 году. Ни Смит, ни Батлер не имели ни малейшего намерения «изменить свои взгляды» под влиянием идей молодых проповедников из Калифорнии. Поэтому между ними возникло противостояние.
Определенные черты характера Джоунса и Ваггонера только усугубили ситуацию. Елена Уайт написала им письмо в начале 1887 г., пытаясь несколько смягчить их агрессивный тон.
«Пастор Ваггонер, — писала она, — любит дискуссии и споры. Я боюсь, что Джоунс тоже лелеет в себе любовь к этому. Нам теперь нужна религия смирения. Пастор [Ваггонер] нуждается в смирении и кротости, а брат Джоунс может обрести силу для проявления доброты, если он будет постоянно стремиться к благочестию» [14].
К чести и Джоунса, и Ваггонера, они смиренно ответили на ее обличительное письмо. Ваггонер в своем ответном письме соглашается, что ее совет был «своевременным» и «нужным», и горько сожалеет, что допустил поселиться в себе духу критицизма и «противоречиям, которые слишком сильно повлияли на него» [15].
Джоунс также выразил свое раскаяние по поводу того, что внес свою лепту в разногласия, а также признал недостатки своего характера. Однако, по сравнению с Ваггонером, он сомневался, сможет ли он с легкостью и без борьбы избавиться от своей резкости. В дальнейшем Елена Уайт будет постоянно предостерегать его от излишне резких комментариев в отношении других. В 1870–е годы он служил в армии сержантом, и с тех пор у него сохранилась привычка разговаривать с другими в приказном тоне. Его задиристый характер и уверенность в том, что он почти всегда прав, сильно осложняли его общение с окружающими. Его резкость в значительной мере повлияла на создание атмосферы во время совещания в Миннеаполисе, когда в начале конференции он со свойственной ему прямотой заявил делегатам, что они не должны винить его в том, что Смит упустил некоторые исторические факты, имеющие отношение к седьмой главе Книги Даниила. Джоунс заранее подготовился к этому вопросу, знал эти факты и добивался рассмотрения этой проблемы.
Хотя подобная непримиримая позиция по отношению к патриарху Церкви в данном случае мало что изменила в Миннеаполисе, но бесстрашие и упорство Джоунса, несомненно, помогли ему в залах конгресса США добиться повторного слушания законопроекта о воскресном дне, который находился на рассмотрении, что вряд ли удалось бы более робкому человеку. Всей своей жизнью Джоунс продемонстрировал, что он не боялся никого, смело бросался в гущу событий и никогда не избегал конфликтов в борьбе за свои убеждения. Он мог быть таким же настойчивым и непреклонным, как Батлер и Смит, когда отстаивал свою правоту, то, во что верил.
Эллет Ваггонер был совместно с Джоунсом редактором издаваемых в Калифорнии журналов «Знамения времени» и «Американский страж религиозной свободы». Он был удостоен докторской степени в области медицины в городе Нью–Йорке в 1878 г., но, не найдя себя в медицине, он стал служителем в Церкви, а в 1884 г. получил приглашение на редакторскую работу в издательство «Пасифик Пресс».
В жизни молодого Ваггонера в октябре 1882 г., на лагерном собрании в Хилдсбурге, Калифорния, произошла серьезная перемена его богословских взглядов. Во время одного из выступлений он испытал то, что позднее назвал «внеблейским откровением». Он пишет:
«Внезапно все вокруг меня озарилось светом более ярким, чем свет полуденного солнца, и я увидел Христа, висящего на кресте, распятого за меня. В этот момент, словно могучее пламя, меня впервые охватила мысль, что Бог любит меня и что Христос умер за меня».
Ваггонер «знал, что этот свет… был откровением с Неба». Он решил, что отныне и навсегда будет «изучать Библию в свете этого откровения», дабы «помочь и другим увидеть эту истину». Говоря о своем решении, он писал:
«Всегда, когда я обращался к этой Священной книге, я видел Христа — Божью силу для спасения каждого грешника, и я никогда не находил там ничего иного» [16].
Именно это «видение» побудило Ваггонера к более глубокому исследованию Послания к Галатам. Поэтому не стоит удивляться, что он обнаружил Евангелие в Послании к Галатам. Это открытие и привело его к конфронтации с позицией Смита и Батлера, которые уделяли большее внимание Закону в Послании к Галатам во время совещания Генеральной конференции в 1888 году.
Традиционное
