Получилось так, что фюреру удалось лучше использовать передышку после подписания договора с нами. А Сталин за то же самое время, как обычно, сам много себе навредил. В страшно морозную зиму он затеял войну с Финляндией, надеясь на скорую и полную победу, а война эта стала нашей трагедией и позором перед всем миром. Со стороны казалось, что огромный русский медведь напал на, скажем, беззащитного зайца. А на деле наша армия, по силе многократно превосходившая финскую, на долгие зимние месяцы застряла перед мощными оборонительными укреплениями, утонула и замерзла в снегах. Мы понесли огромные потери. Оказалось, что наша армия была не готова к войне. Но все же в результате нам удалось оттяпать у Финляндии небольшую часть ее территории. Позор наших вооруженных сил в Финляндии окрылил фюрера, он еще больше утвердился в своих планах напасть на СССР, который теперь виделся ему как колосс на глиняных ногах.
Горькую финскую пилюлю Сталину удалось подсластить тем, что союз с Германией принес нам новые территории в Восточной Европе с общим населением в 23 миллиона человек. Наверное, легкость этого приобретения вскружила голову Сталину, в результате он окончательно поверил в то, что перехитрит фюрера. Кстати, совсем в духе обоих диктаторов их договор опирался на тайные статьи, по которым они делили между собой территориальную добычу и сферы влияния. После разгрома Германии эти секретные договоренности стали на Западе достоянием гласности, а мы признали сам факт их существования только в 1989 году, то есть через 44 года после окончания войны. Совсем по-сталински! Он давным-давно умер, а дело, дух его живет!.. С тем же договором связано и еще одно совместное преступление Гитлера и Сталина: они выдали друг другу тысячи человек, бежавших в свое время из Германии к нам и от нас — в Германию. В том числе, например, мы переправили в гитлеровские застенки около четырех тысяч немецких коммунистов и членов их семей. Гитлер тоже не остался у нас в долгу.
Сложившиеся между Гитлером и Сталиным подобные доверительные отношения неплохо характеризует запись Геббельса в дневнике от 10 октября 1939 года: «В «Известиях» очень поучительная и враждебная Антанте статья, которая полностью совпадает с нашей точкой зрения. Говорят, что ее написал сам Сталин. Она удивительно пришлась нам ко времени и будет принята с благодарностью. Русские до сих пор исполняют все свои обещания… Москва неповоротлива, но тем не менее полезна нам. Фюрер думает, что статью в «Известиях» написал Сталин. Сталин — старый опытный революционер. Его диалектика во время переговоров была превосходна».
К тому же времени относится еще одно чудовищное злодеяние Сталина. По его приказу было тайно расстреляно несколько тысяч польских офицеров, попавших к нам в плен после разгрома Польши в 1939 году. В этом своем преступлении мы тоже удосужились признаться только полвека спустя, пока нас не приперли к стенке неопровержимыми доказательствами. Несчастная Польша стала первой совместной добычей Гитлера и Сталина, и именно она понесла во второй мировой войне самые тяжкие потери (кроме СССР, разумеется) из всех ее участников — 17,2 процента населения.
В своих отношениях с фюрером, в попытках как можно ближе сойтись с ним Сталин пошел на совершенно отчаянный шаг — выразил желание присоединиться к так называемому пакту трех (Германии, Италии и Японии) и образовать таким образом пакт четырех. Гитлер предпочел не реагировать на это предложение, отмолчался. Что на самом деле стояло за этой идеей Сталина? Может быть, он, узнав Гитлера поближе, дозрел до такого союза, который тогда называли «фашистской осью Берлин — Рим — Токио»?
Но самым главным, что выгадал Гитлер, заключив союз с нами, были поставки нашего сырья и продовольствия в Германию, которая тогда не только вела войну в Европе, но и готовилась к войне с нами. Почти 80 процентов всех материальных ресурсов (хлеб, хлопок, нефтепродукты, лес и т. п.), дающих Германии возможность существовать в такой напряженной обстановке, поступали к фюреру из Советского Союза. Причем он получил от нас и такие поставки, которых Германия вообще была лишена из-за блокады со стороны Запада и без которых ей было бы невозможно наращивать свой военный потенциал (марганец, хром, медь, прокат и т. п.). А вот поставки к нам из Германии были очень скудными, не говоря уже о платежах за то, что туда отправляли мы. Фюрер только обещал рассчитаться с нами и постоянно упоминал, что поставки ему крайне необходимы в связи с подготовкой вторжения в Англию. Тут он явно перехитрил Сталина, который обеспечил Гитлера всем необходимым на свою голову. Одними заверениями фюрера дело не ограничилось, немцы усердно создавали видимость подготовки к захвату Англии, устраивали различные военные демонстрации якобы в целях обеспечения успеха будущего и очень скорого десанта. А тем временем подготовка к вторжению не в Англию, а в СССР шла полным ходом.
Сталину очень хотелось верить, что фюрер все же нападет на Англию. Тогда Гитлер мог бы попасть в сложное положение при ударе Сталина ему в спину. Как ворон крови, ждал Сталин высадки немецкого десанта на такие близкие и все еще недоступные острова. Похоже, наш вождь мог бы и без вторжения фюрера в Англию посчитать- с я с ним, но, увы, упустил этот редкий шанс. Известно, что в 1940 году наш самый опытный и авторитетный военачальник маршал Б. Шапошников (человек еще царской офицерской выучки) и его не менее достойные коллеги умоляли Сталина немедленно выступить против фюрера. Начальник нашей военной разведки И. Проскуров докладывал, что у немцев в то время на нашей границе не было ничего для обороны. Сталин не прислушался к этим советам. Он всегда знал все лучше всех. Тут сыграла роль его неосведомленность в военных делах, свидетелями которой мы стали в годы войны против фюрера и которая стоила огромных жертв. Их при другом руководстве, не сталинском, мы могли бы избежать.
Теперь уже широко известно, как Сталин в 1940–1941 годах решительно отметал в сторону все донесения разведки и дипломатов о том, что Гитлер всерьез готовится к нападению на нас. Многие люди, пытавшиеся предупредить Сталина об этом, жестоко пострадали от гнева вождя, никогда не знавшего жалости и считавшего подобные донесения вражескими провокациями. Он боялся спугнуть фюрера, собиравшегося, по его твердому убеждению, все же напасть на Англию. Вот сразу же после этого он был готов немедленно бросить свои силы на Запад. И вовсе не обязательно забираться в рассекреченные перестройкой архивы, чтобы убедиться в подлинных намерениях вождя в тот период, достаточно только прислушаться к тому, что у нас провозглашалось самим Сталиным. Так, с трибуны XVIII партийного съезда он заявил: «Первая мировая война дала победу революции в одной из самых больших стран… а потому боятся, что вторая мировая война может привести также к победе революции в одной или нескольких странах. А поскольку нашей целью и является мировая революция, то развязывание войны в Европе есть наше средство во имя цели, которая оправдывает все».
Яснее, пожалуй, не скажешь! За этим теоретическим тезисом (по мнению Сталина, оправдывавшим все) следовали многочисленные конкретные указания вождя, направленные на одну цель — развязывание агрессивной войны в самом ближайшем будущем. В том случае, как только немцы высадятся в Англии. Так, в мае 1941 года в своем выступлении в Кремле на выпуске слушателей военных академий Сталин говорил: «Рабоче-крестьянская армия должна стать самой агрессивной из всех когда-либо существовавших наступательных армий… Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну — это значит, чтобы каждый человек в стране понял, что война необходима. Сейчас, товарищи, вся Европа завоевана Германией. Подобное положение нетерпимо, и мы не собираемся его терпеть. Народы Европы с надеждой смотрят на Красную Армию как на армию- освободительницу. Видимо, войны с Германией в ближайшем будущем не избежать, и, возможно, инициатива в этом вопросе будет исходить от нас. Думаю, это случится в августе».
Гитлер не мог ждать до августа, не мог допустить, чтобы Сталин, а не он нанес упреждающий удар. Вот он и ударил в июне. Эта воинственная речь Сталина никогда у нас не публиковалась, но, конечно, ее содержание стало известно фюреру.
Одними воинственными заявлениями дело, разумеется, не ограничивалось. По указанию Сталина наш Генеральный штаб разработал план нападения на Германию раньше, чем это сделали немцы в отношении нашей страны. Да, да, они позже нас приступили к составлению такого плана, ставшего известным затем под именем «Барбаросса», который и начал осуществляться в июне 1941 года.
В середине 1940 года вдоль всей нашей западной границы были проведены невиданные раньше по своим масштабам военные маневры, ставшие как бы генеральной репетицией перед предполагавшимся нападением на Германию. А вскоре по войскам было разослано руководство «О политических занятиях с красноармейцами и младшим командным составом Красной Армии на летний период 1941 года», в котором, в частности, говорилось: «Многие политработники и групповоды политзанятий забыли известное положение Ленина о том, что “как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот”».
