Подобные примеры можно приводить долго. Вот только еще один из многих. Накануне войны Сталин категорически запрещал и отвергал любые оборонительные планы, в том числе он не позволил подготовиться к обороне Ленинграда, хотя огромный город находился в непосредственной близости от границы. Причем после нашей агрессии против Финляндии ничего хорошего в случае войны нам от финнов ожидать было нечего. Не случайно во вражеских войсках, осадивших Ленинград, половину составляли финны. Так что один миллион погибших ленинградцев прежде всего на совести Сталина.
Сколько же сил и средств мы под руководством Сталина затратили перед войной на подготовку агрессии! Вождь верил только в нее и в ее непременный успех. Его надежды имели основания, достаточно вспомнить, что в количественном отношении вооружение нашей армии превосходило немецкую в пять раз! Но успех решается, увы, не только числом, а и умением…
Еще одно немаловажное обстоятельство обрекло нас на трагическое поражение в начальном периоде войны — традиционная большевистская ложь, демагогия, умение создавать видимость достигнутых успехов без всякого на то основания. Та же самая тенденция проявила себя и тогда, когда наша огромная пропагандистская машина превозносила до небес советские вооруженные силы. Гитлеровская пропаганда в то время занималась тем же самым — славила силу своего оружия, но у немцев были на то веские основания: словно по мановению волшебной палочки они быстро, с ходу захватили половину Европы. Нашим же краснобаям, особенно после позорной войны с Финляндией, можно было бы вести себя поскромнее, но тогда это не соответствовало бы традициям коммунистической пропаганды, рассчитанной словно на придурков.
Вот мы по сговору с фашистской Германией захватываем польские земли и по этому поводу печатаем такие сочинения воспаленного пропагандистского ума: «Крестьяне полностью удовлетворены (не иначе как перспективой установления в Польше колхозов! — В.Н.). В дверях один из них останавливается, вынимает из кармана газету с изображением товарища Сталина, целует его, крепко прижимает к сердцу». Это из сообщения ТАСС, опубликованного в нашей прессе. Но вот что на самом деле творили в растерзанной Польше советские и немецкие войска, об этом пишет немецкий профессор А. Ноймайр: «17 сентября 1939 года части Красной Армии перешли восточную границу Польши, но еще до того, как русские начали захват Польши и балтийских государств, Гитлер уже успел превратить остальную Польшу в «бойню». Эти зверства, от которых Советы очень старались не отстать, сопровождались беспощадным изгнанием более чем миллиона поляков». Так Гитлер и Сталин рука об руку творили одно и то же страшное дело. На всех территориях, захваченных нами по сговору с Гитлером, свирепствовали наши карательные органы, десятки тысяч людей были брошены в концлагеря и тюрьмы, высланы в Сибирь. Сегодня обо всех этих сталинских преступлениях широко известно. А в те дни наши газеты и журналы были заполнены материалами о том, как радостно встречают за рубежом нашу армию-освободительницу. А ее польский поход рисовался в нашей прессе как настоящая военная акция, в ходе которой она сметала на пути все преграды.
История учит, что настроение «шапками закидаем!» всегда создать не трудно. Во время кровопролитной и тяжелой финской войны у нас публиковались, например, такие «стихи»:
Быстрый, легкий и послушный,
Ты силен в борьбе воздушной,
Боевой товарищ наш —
Ты в обиду нас не дашь!
Пролетают ястребочки —
Огневые гасят точки.
В небо взвился ястребок —
Враг пустился наутек.
Или же, например, опубликовано фото с подписью: «Стрельба по самолетам с тачанки». По традиции ехали навстречу войне моторов все еще на тачанке. А предвоенные песни, фильмы, публицистика и беллетристика — все об одном и том же: мы мгновенно разобьем любого врага «малой кровью, могучим ударом», да еще на его же территории.
Начало рокового 1941 года было ознаменовано в нашей прессе такими стихами известного поэта:
Может выйти, может статься Сквозь метель-пургу За врагом придется гнаться —
Не уйти врагу!
Прямо скажем — напророчил!..
Все это еще можно было бы как-то понять, если бы такого рода пропагандой мы обманывали и запугивали будущего противника, но в результате мы обманывали сами себя! Как до того рапортовали о перевыполненных досрочно пятилетних планах, не имея на то никаких оснований, так и убеждали самих себя, что нет на свете армии сильнее и совершеннее, чем наша армия. Разумеется, немецкая разведка была вполне информирована о том, как у нас обстоят дела на самом деле. Впрочем, и наша разведка тоже не дремала, и у нее было больше чем достаточно сведений о Гитлере и его истинных намерениях и делах. Но, как известно, на Сталина в то время как бы нашло затмение, очень похожее на психическое расстройство, он, повторяем, решительно отметал все сообщения об усиленной подготовке фюрера к нападению на СССР. Тем самым Сталин создал такую обстановку, что начальник нашей военной разведки Голиков, постоянно общавшийся с вождем, издал специальную директиву, в которой приказал своим подчиненным считать намеренной дезинформацией все сообщения о возможности нападения Германии на Советский Союз. Вот, например, одна цитата из этого, можно сказать, исторического приказа: «Все документы, сообщающие о возможной войне, должны рассматриваться как подделки, имеющие британское или даже немецкое происхождение». После этого стало просто смертельно опасно докладывать наверх о том, что Гитлер вот-вот начнет войну против нас. В то время западные специалисты по Советскому Союзу сочинили горькую шутку о действительном положении в СССР, они открыли у нас так называемый синдром трех «у»: «Угадать, угодить, уцелеть». Угадать непредсказуемую логику Сталина, тем самым угодить ему и уцелеть. Именно это железное правило нашей придворной жизни в сочетании о некомпетентностью вождя послужило началом трагедии 1941 года, когда Гитлер вторгся в Советский Союз.
Известно много разных документов и фактов, характеризующих поразительную недальновидность Сталина, его маниловские мечты и надежды (даже уверенность!) на свой упреждающий удар и разгром фюрера. Но есть среди прочих такой потрясающей силы документ, который сам по себе может сказать всю правду о безысходном трагизме того положения, в котором мы оказались в июне 1941 года только по милости Сталина. Ближайший к нему человек, знающий все, чем вождь живет и дышит, его главный палач и разведчик (к тому же еще и собутыльник) Л. Берия письменно докладывает своему шефу 21 июня 1941 года, то есть за несколько часов до нападения немцев на Советский Союз: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что нападение начнется завтра… То же радировал и генерал- майор Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание — в 1941 году Гитлер на нас не нападет!»
Вот так главный сталинский царедворец выступает в своей привычной холуйской роли. Наконец, еще один документ — совершенно секретная ориентировка, направленная из нашего Генерального штаба в штабы всех наших пограничных округов перед самым немецким вторжением в СССР: «В период с 4 по 10 июля 1941 года немецкие войска предпримут широкомасштабные боевые действия против Англии, быть готовыми к проведению наступательных операций».
Именно этого момента так ждал Сталин, будучи, как всегда, уверенным в своей гениальности и непогрешимости…
Война еще резче высветила личности Гитлера и Сталина, их поразительное сходство. Как только фюрер начал проигрывать на полях сражений, он все больше и больше стал походить на Сталина, который в 1941 году обрушил свой гнев и террор на собственных генералов, обвинив их во всех бедах, которые сотворил сам своими руками. Фюрер не менее яростно обвинял в том же самом свой генералитет и менял военачальников, как перчатки.
Можно вспомнить, как оба диктатора, словно соревнуясь между собой, пытались в ходе войны выступать в роли оракула или же просто самым наглым образом врали, передергивали факты и цифры. Вот как, например, выглядит в роли пророка Гитлер в свете его собственного приказа № 32, изданного 11 июня 1941 года, то есть за десять дней до нападения на СССР. Фюрер распорядился к осени того же 1941 года значительно сократить вооруженные силы Германии и начать перестройку военной промышленности с целью уменьшения выпуска военной продукции. Вот насколько он был уверен в своей быстрой победе над нами! 3 октября 1941 года фюрер официально объявил о том, что Германия одержала победу над Советским Союзом. А вскоре его войска побежали от Москвы, которую видели уже в свои бинокли. 30 сентября 1942 года он объявил о своей победе под Сталинградом, и вскоре последовало окружение огромной фашистской группировки и полный ее разгром. И так далее… Сталин тоже, как известно, не лез за словом в карман, чтобы обманывать свой народ и мировую общественность. В общем, и тут они друг друга стоили! Причем такая линия их поведения была следствием все того же немыслимого культа и самомнения, они лгали только с одной целью, чтобы обелить и возвеличить себя. Начальник немецкого генерального штаба Гальдер свидетельствует: «За исключением момента, когда Гитлер достиг вершины своей власти, для него не существовало Германии, не существовало германских войск, за которые он лично отвечал. Для него — сначала подсознательно, а в последние годы вполне сознательно — существовало только одно величие, которое властвовало над его жизнью и ради которого его злой гений пожертвовал всем, — его собственное Я». Сказано словно о Сталине!
