Несмотря на это, Э. Барак поставил перед собой амбициозную задачу – разрешить палестино-израильский конфликт не постепенно, путем долгих переговоров, а максимально быстро, «разрубить гордиев узел конфликта одним ударом»[259]. Для решения поставленной задачи новоизбранный премьер-министр Израиля решил применить нестандартный подход: по его замыслу, для успешных переговоров с палестинцами необходимо было вначале добиться окончательного и всеобъемлющего урегулирования со всеми арабскими странами, с которыми граничит Израиль. С Египтом мирный договор был заключен в 1979 году, с Иорданией – в 1994 году, следовательно, необходимо было заключить мир с Сирией и тогда фактически контролировавшимся ею Ливаном. Поэтому в начале своей каденции Э. Барак сосредоточил основные усилия на переговорах именно с президентом Сирии Хафезом Асадом, а не с Ясиром Арафатом. Э. Барак выражал уверенность, что мир с Сирией возможен, причем для его достижения Израиль был готов пойти на возвращение Голанских высот, с той единственной (но существенной) оговоркой, что граница между Израилем и Сирией будет хотя бы на несколько десятков метров отодвинута от берега озера Кинерет.
Между тем с самого начала план заключения мирного договора с Сирией таил в себе ряд трудностей. Во-первых, сможет ли коалиция во главе с Э. Бараком прийти к единому мнению и не расколет ли ее перспектива возвращения Голанских высот? Во-вторых, у Э. Барака не было необходимого большинства в кнесете для одобрения решения о возврате Голан, и, следовательно, необходимо было провести референдум (это был бы первый референдум в истории Израиля), результаты которого были далеко не очевидны. (Опросы общественного мнения демонстрировали, что шансы противников отступления на победу были едва ли не выше.) Кроме того, существовало сильное сомнение относительно готовности Х. Асада пойти на мир с Израилем, если этот мир не принесет солидных дивидендов или хотя бы кардинального улучшения отношений с США, поэтому участие администрации Б. Клинтона в переговорах было совершенно необходимым. Более того: время начала переговоров между Израилем и Сирией совпало с резким ухудшением здоровья президента Хафеза Асада, и многие аналитики полагали, что его сын и преемник Башар Асад не будет продолжать мирный процесс с Израилем, так как не будет иметь достаточного авторитета внутри сирийской элиты.
Несмотря на все эти трудности и опасения, в декабре 1999 и в январе 2000 года состоялись два раунда переговоров, проходивших в США[260]. В ходе этих встреч сирийский министр иностранных дел выдвинул требование ухода Израиля с Голанских высот и его возвращения к границам, существовавшим до 4 июня 1967 года, как необходимое условие для начала официальных переговоров. Э. Барак в принципе был согласен на это, однако в свою очередь требовал, чтобы Сирия дала гарантии того, что демаркирует границы 4 июня 1967 года, согласится на расширение полосы под израильским контролем вдоль берега Кинерета и подпишет мирный договор. В ответ на это сирийская делегация заявила об исключительном приоритете президента решать подобные вопросы. Таким образом, Израиль и США пришли к выводу, что единственным шансом убедить Х. Асада является прямая личная встреча с ним президента Б. Клинтона.
Эта встреча состоялась 26 марта 2000 года в Женеве. Х. Асад отверг предложения Б. Клинтона, настаивая на том, что граница между Израилем и Сирией должна быть проведена по линии международной границы 1923 года между французской Сирией и британской Палестиной. Это было неприемлемо для Э. Барака, так как ширина полосы, отделяющей границу от берега Кинерета, составляла лишь десять метров. По-видимому, министр иностранных дел Сирии переоценил уступчивость Х. Асада, в неформальной обстановке заверяя Израиль и США в приемлемости их предложения.
После провала переговоров с Сирией Э. Барак решил в одностороннем порядке вывести израильские войска из Южного Ливана; этот вывод был осуществлен 24 мая 2000 года. Если со стратегической точки зрения вывод войск был весьма спорным, то с точки зрения его влияния на палестино-израильский конфликт негативное воздействие было очевидным. Палестинцы увидели, что уступки Израилю вовсе не обязательны для того, чтобы добиться вывода его войск с тех или иных территорий. Напротив, необходима борьба: если бороться за свои права и стоять в этой борьбе до конца, то Израиль в конце концов уйдет! Именно так был повсеместно воспринят в арабском мире односторонний вывод израильских сил с территории Южного Ливана.
Летом 2000 года, после провала переговоров с Сирией и вывода войск из Южного Ливана, Э. Барак сосредоточил основное внимание на палестинском направлении. При этом он стремился избежать длительных переговоров, выразив желание взять на вооружение модель, предложенную (но не реализованную) Б. Нетанияху: интенсивные переговоры на высшем уровне до победного конца под патронажем США. В конце мая 2000 года Э. Барак назначил Шломо Бен-Ами и Гилада Шера руководителями делегации по ведению переговоров с палестинскими представителями. Первый раунд этих переговоров прошел в Стокгольме, и на них были выработаны основные предложения, которые Израиль был готов представить Я. Арафату: создание независимого Палестинского государства, отступление с большей части территории Западного берега и сектора Газы, аннексия крупных поселенческих блоков в обмен на территориальную компенсацию, готовность принять от десяти до пятнадцати тысяч палестинских беженцев при условии, что остальные будут расселены в арабских странах и создаваемом Палестинском государстве[261].
Стремление как можно скорее провести конференцию по окончательному урегулированию палестино-израильского конфликта проистекало из двух факторов, внешнего и внутреннего. С одной стороны, президент Б. Клинтон должен был в конце года сложить полномочия, поэтому он торопил Э. Барака (так как «только он, имея большинство в конгрессе, мог мобилизовать необходимые финансовые ресурсы для претворения мирных инициатив в жизнь»[262]). С другой стороны, правительственная коалиция в самом Израиле начала медленно распадаться из-за неминуемого идейного конфликта министров от Национально-религиозной партии и партии ШАС с министрами от леворадикальной партии МЕРЕЦ.
Саммит открылся в Кемп-Дэвиде 11 июля 2000 года. Предложения израильской стороны, с которыми она обратилась к Я. Арафату, были беспрецедентными по масштабу уступок. Впервые израильские представители отошли от принципа отказа от переговоров о статусе «единого и неделимого Иерусалима» и были готовы на раздел не только нового, но и Старого города. Кроме того, Э. Барак был готов уйти из долины Иордана, бывшей «оборонной границей» Израиля согласно плану Алона. 16 июля Я. Арафат заверил Б. Клинтона, что готов поступиться 8–10 % территории Западного берега, если Израиль сдержит свои обещания относительно Иерусалима. Однако уже на следующий день Я. Арафат отказался от своих слов; кроме того, он продолжал настаивать на праве беженцев на возвращение. Непримиримая позиция Я. Арафата стала основным (хотя и не единственным) фактором, предопределившим провал саммита[263]. Я. Арафат отказался от подписания мирного соглашения, будучи неспособным – на символическом уровне – признать факт окончания состояния войны с Израилем.
Успех или провал Кемп-Дэвидской встречи в верхах был решающим для судьбы кабинета Э. Барака. Провал инициативы премьер-министра ускорил распад коалиции. Хотя в течение некоторого времени ему удавалось сохранять правительство, не имея большинства в кнесете, 9 декабря 2000 года Э. Барак официально подал в отставку, после чего были назначены досрочные выборы, а правительство стало «переходным».
28 сентября 2000 года Я. Арафат дал «зеленый свет» началу второй интифады[264]. Несмотря на провал Кемп-Дэвидского саммита и фактический распад израильского правительства, некое подобие переговоров продолжалось, пусть и под огнем. Были осуществлены три попытки разрешить возникший острый кризис. Однако ни встречи в Париже в начале октября, ни в Шарм аш-Шейхе в середине октября, ни визит Ш. Переса в Газу в начале ноября не привели к снижению остроты кризиса.
Между тем 23 декабря 2000 года президент Б. Клинтон выступил с новыми предложениями. Эти идеи, представлявшие собой, по заявлению президента США, не американскую официальную позицию, а его личный взгляд, касались пяти самых тяжелых и трудноразрешимых проблем[265]. Касательно проблемы границ Б. Клинтон предложил аннексию Израилем 4–6 % территории Западного берега, то есть аннексию крупных поселенческих анклавов, с одновременной территориальной компенсацией палестинцам. В вопросе Иерусалима президент США предлагал разделить суверенитет над городом между Израилем и палестинцами. Причем под раздел попадали не только новый и Старый город, но и Храмовая гора, которая должна была отойти под палестинский контроль, и Стена Плача, которая должна была оставаться под израильским контролем. Предлагалось также, чтобы создаваемое Палестинское государство было демилитаризованным, и единственной вооруженной силой, которая могла бы находиться на его территории, была палестинская полиция и некие «международные силы», которые не могли быть выведены без согласия Израиля. Кроме того, за Израилем в течение последующих шести лет сохранялось право военного присутствия в долине Иордана. Для решения проблемы беженцев Б. Клинтон предлагал выделить пять опций: создаваемое палестинское государство; территории, передаваемые Израилем в качестве компенсации за аннексию поселенческих блоков; арабские страны; третьи страны и сам Израиль. Однако только первые две опции не могли быть количественно ограничены, в остальных же случаях могли быть применены квоты. Должен был быть создан фонд размером в тридцать миллиардов долларов для выплаты компенсации тем беженцам, которые решат не воспользоваться правом на возвращение в палестинское государство. После реализации этих предложений, по мнению Б. Клинтона, конфликт можно было бы считать урегулированным.
