9. Почему, наконец, само слово «вера» восходит к латинскому verus (истинный, правдивый), но не имеет ничего общего с греческим словом «докса»?
Разумеется, этот длинный список (при желании его совсем нетрудно расширить) еще не дает оснований для однозначного утверждения, что Киевская Русь получила крещение от Ватикана. Но во всяком случае, он заставляет задуматься и не отвергать с ходу непривычных версий, которые только на первый взгляд представляются откровенной ересью.
Между прочим, любопытные вещи открываются в отечественной версии Священного писания, которое, как утверждают дипломированные историки, было переведено на русский язык с греческого. Даже при самом поверхностном прочтении вы без труда обнаружите в русском переводе Третью Книгу Ездры, которой нет ни в греческом варианте Библии (так называемой Септуагинте), ни в еврейском, но которая спокойно присутствует в Вульгате (Библии на латыни). На наш непросвещенный взгляд, двух мнений тут быть не может: первые переводы Библии на старославянский язык были сделаны именно с Вульгаты, т. е. Библии римского канона. Канонической всегда считалась лишь Первая Книга Ездры, Вторая существует только на греческом, а вот Третья – исключительно на латыни. Выводы, уважаемый читатель, делайте сами.
Можно привести еще один косвенный аргумент в пользу римской основы нашей веры. Если бы Русь была крещена по византийскому обряду, то наши князья с самого начала просто обязаны были бы носить имена греческих святых. В реальности ничего подобного мы не видим. В ранней истории Киевской Руси мы натыкаемся исключительно на славянские имена – косяком идут Владимиры, Святославы, Ярославы, Изяславы, Всеволоды и т. д. Но ведь славянских имен нет в греческих святцах! В русских летописях даже Владимир и Ольга – первокрестители Руси – не называются своими крестильными именами. А вот в униатских славянских государствах, принявших крещение от Рима, дело как раз обстояло в точности так, поскольку западная традиция не настаивала на перемене имени. С. Валянский и Д. Калюжный совершенно справедливо подметили, что последний великий князь со славянским именем (Ярослав III Ярославич) родился вскоре после падения Латинской империи. (О Латинской империи – государстве, возникшем на территории Византии после взятия крестоносцами Константинополя в 1204 г., – более подробно рассказывается в четвертой главе.) Посконные славянские имена, словно по мановению волшебной палочки, канули в небытие, а их место заняли имена греческие. «После трех киевских и владимирских Святославов, четырех Изя-славов, трех Мстиславов, четырех Владимиров, трех Всеволодов и т. д., мы видим с этого времени и до перенесения столицы в Петербург (и начала в нем новой русской культуры) пятерых Василиев, пятерых Иванов (Иоаннов), пятерых Дмитриев, двух Федоров, да и остальные одиночки оказываются с греческими именами, свойственными тому самому периоду». Авторы объясняют это своего рода культурологическим сломом: западноевропейское влияние сошло на нет, что не в последнюю очередь было вызвано падением Латинской феодальной империи в греко-славянском мире.
В свете вышеизложенного не помешает присмотреться и к семейным связям русских князей. Понятно, что крещение Руси на излете X в. не могло автоматически сделать ревностными христианами все население огромной страны. Пережитки язычества сохранялись в России вплоть до второй половины XIX столетия, что очень хорошо известно этнографам и фольклористам. С другой стороны, правящая верхушка русского общества неизбежно должна была христианизироваться сравнительно быстро (пусть даже формально), поскольку акт принятия новой веры почти всегда представляет собой своего рода «революцию сверху», вектор которой, как правило, ориентирован сверху вниз. Власть имущим новообращенной страны по необходимости приходится вникать в конфессиональные тонкости, если они хотят сделаться равноправными партнерами христианской Европы.
Поэтому естественно предположить, что если бы русские князья изначально приняли христианство византийского толка (следует иметь в виду, что окончательное отделение византийской церкви от римской произошло в 1054 г., а в 1095-м паписты уже объявили крестовый поход против неверных, среди которых очень скоро оказались и сторонники греческой веры), то предпочтение в междинастических брачных союзах должно отдаваться единоверным гречанкам. Это «простой народ» может судить да рядить как Бог на душу положит, а элита такие вещи чует спинным мозгом. Католическим невестам из стран Западной Европы при таком раскладе ничего не обломится... Но в действительности, как ни странно, все обстояло с точностью до наоборот. Откровенно говоря, в генеалогиях русской аристократии вообще не часто встретишь княжеских жен и дочерей, но те, кто упомянут, в большинстве своем оказываются католичками, а дочери упорно выходят замуж за католиков.
В 1851 г. в Москве вышла из печати книжка Н. Головина «Родословная роспись потомков великого князя Рюрика», в которой нашли отражение родословные 22 поколений – от легендарного Рюрика и до князя-кесаря Федора Георгиевича Ромодановского, умершего в 1717 г. Вот только несколько фрагментов из сочинения Головина, выбранных наугад (цитата по работе С. Валянского и Д. Калюжного «Другая история Руси»).
XI век. У Владимира Святого (977-1015) было три жены-иностранки: Рогнеда (Горислава), дочь полоцкого князя Рогволода (умерла в 1000), Мальфрида, родом из Богемии (умерла в 1000) и Анна, внучка византийского императора Константина Багрянородного (умерла в 1011). Дочь Владимира Доброгнева (Мария) Владимировна вышла в 1043 г. за польского короля Казимира I.
Киевский великий князь Ярослав Владимирович (умер в 1054) был женат на Ингегерде, дочери шведского короля Олафа I (умер в 1050). Сын его Игорь Ярославич был женат на графине Орламинд-ской Кунигунде. Дочь Елизавета (?) Ярославна вышла замуж в 1045 г. за Гаральда, короля норвежского. Вторая дочь Ярослава – Анна (Агнесса) вышла в 1048 г. за французского короля Генриха I, третья дочь Агмунда (Анастасия) – жена венгерского короля Андрея I.
Евпраксия Всеволодовна, дочь киевского великого князя Всеволода Ярославича (1030–1093), вышла замуж сначала за маркграфа Штаденского, а потом в 1069 г. – за германского императора Генриха IV (1056–1106), с которым развелась в 1095 г.
Что мы видим на этой интересной картинке? Оказывается, что династические связи киевских князей были не менее разветвленными, чем у потомков Екатерины II, и почти все браки заключались с католичками или католиками. Даже если мы предположим, что церковный раскол находился в ту пору, так сказать, в зачаточном состоянии, столь высокая «брачная активность» с вполне определенной ориентацией все-таки наводит на некоторые размышления.
XII век. Сбыслава Святополковна, первая дочь великого князя киевского Святополка Изяславича (умер в 1112), вышла в 1102 г. за польского короля Болеслава Кривоустого. Предслава Святопол-ковна, вторая дочь, вышла в 1104 г. за венгерского королевича Ло-дислава. А сам Святополк Изяславич был женат на дочери половецкого князя Тугора.
Мстислав Владимирович (1076–1132), сын Владимира Мономаха, был женат на Христине, дочери шведского короля Инга Стен-кильсона (умер в 1122). Первая дочь князя, Мальфрида Мстисла-вовна, сначала вышла замуж за норвежского короля Сигурда, потом за датского короля Эрика Эдмунда. Вторая – за венгерского короля Гезу, третья – за датского короля Кнута, четвертая – за сына византийского императора Иоанна. Между прочим, сам Владимир Мономах (1058–1125) был женат на Гиде, дочери английского короля Гарольда (того самого, что был разгромлен нормандским герцогом Вильгельмом Завоевателем в битве при Гастингсе в 1066 г.).
Мы полагаем, что не имеет никакого смысла и дальше утомлять читателя перечнем владетельных особ и перипетиями их династических брачных союзов. Поверьте на слово: и в тринадцатом, и в четырнадцатом столетии ровным счетом ничего принципиально не изменилось. Князья земли русской, а также их дочери и сыновья продолжают с завидной регулярностью устраивать свою личную жизнь на католическом Западе. Не лишним будет напомнить, что с 1243-го и по 1480-й г. Русь, как известно, изнемогала под тяжким бременем монгольского ига. Но странным образом это обстоятельство, ставшее в наши дни общим местом, почему-то ни в малейшей степени не обеспокоило западных государей, и они по-прежнему спокойно отдают своих дочерей в жены русским князьям.
И только в XV в., в годы правления Ивана III, когда пал Царьград, а Византией овладели турки-османы, ситуация начинает понемногу меняться. Все большим успехом пользуются греческие невесты, и сам московский государь берет в жены Софию, племянницу последнего византийского императора Константина Палеолога. Происходящее закономерно и не должно нас удивлять: после падения Византии Москва решительно отказывается от унии с Ватиканом и позиционирует себя как единственный оплот истинного православия (два Рима пали, третий – стоит, а четвертому не бывать). Католические союзы по инерции все еще продолжают иметь место, но политический разворот в сторону православных греков и казанских татар-христиан сомнений не вызывает. Дочь Ивана III, Евдокия Ивановна, в 1506 г. выходит замуж за казанского царевича, христианина Петра Кайдакула.
