Закрепощение вызвало стихийное сопротивление масс: бунтовали казаки Донецкого и Днепровского полков, в 1789 году произошло хрестоматийно известное восстание в Турбаях. Его возглавили братья Рогачки и Помазан. Крестьяне убили местного помещика и в течение четырех лет жили, руководствуясь казачьим правом. По приказу царицы восстание подавили, село сожгли, а местность, где оно находилось, распахали. Гораздо меньше известно выступление крестьян села Морозовка под руководством С. Довгопьята. Путем бескровной борьбы с помещиками, при поддержке П. Румянцева они добились, что в марте 1785 года суд признал незаконность действий помещиков и перевел крестьян из разряда помещичьих в государственные, чего они и добивались.
Украинская правящая элита рвалась к обогащению, верно служила царизму, перенимала стиль жизни и обычаи российской аристократии. Поэтому в народном творчестве появились осуждающие стяжательство мотивы:
«Ей ви, дуки, ви, дуки,
За вами всі поля та луки…»
Еще с мая 1767 года П. Румянцев начал присваивать старшине дворянские звания, не требуя при этом никаких документов, в военные школы России принимали детей украинской элиты. А 21 апреля (2 мая) 1785 года Екатерина II распространила на представителей украинской знати права российского дворянства согласно Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства. За жителями городов Украины закреплялось и охранялось законом право владения движимым и недвижимым имуществом на основе Грамоты на права и выгоды городам Российской империи. Царица планировала издать Жалованную грамоту и для государственных крестьян, однако она осталась лишь в черновике. Из текста следует, что Екатерина II регламентировала в нем права «свободных сельских жителей», устройство органов крестьянского самоуправления. Но так как этот шаг мог поставить на повестку дня и вопрос о статусе крепостных, что вызвало бы массовый гнев дворянства, то решение так и не последовало.
В июле 1783 года было ликвидировано как социальный слой и казачество, а 10 полков преобразованы в карабинерные.
В течение 1785–1790 годов на бывшей Гетманщине и Слобожанщине появилось около 25 тысяч «новых дворян». Документы, по которым старшина получала дворянство, нередко фальсифицировались, процветал подкуп чиновников Герольдии, обман. П. А. Румянцев охотно раздавал украинской элите низшее воинское звание «корнет», предоставлявшее право на шляхетские привилегии. Породнившийся с некоторыми старинными украинскими фамилиями, он смотрел на такие явления спокойно. Поэтому новый генерал-губернатор Малороссии М. Кречетников впоследствии не удовлетворил прошения о даровании дворянства более чем 47 процентам претендентов. Но когда Герольдия в начале XIX века попыталась аннулировать закон о службе у гетманов как основание для претензий на дворянский титул, из-за волны протестов старшины сделать это не удалось.
Существенно то, что Манифест Петра III от 18 февраля 1762 года «О вольности дворянства» (разработал генерал-прокурор А. И. Глебов) и указ Екатерины II 1785 года санкционировали сословное самоуправление без политических прав. В результате дворянство превратилось в замкнутую корпорацию, зависимую от царской воли. Кроме того, царизм опирался на незнатное чиновничество, которое подбиралось по степени преданности престолу. Новое дворянство Украины оторвалось не только от народа, но и от власти и, являясь мыслящей элитой, попало в общественный вакуум. Последствиями такого развития стала беспочвенная мечтательность, отрыв от реальности, стремительная радикализация или уход в мистицизм. В то же время при императоре Павле был принят ряд актов, ослабивших крепостное право. Так, в октябре 1798 года была запрещена продажа украинских крестьян без земли, в декабре 1797 с крестьян и мещан была снята недоимка в подушном сборе, отменен назначенный еще Екатериной II рекрутский набор. Кроме того, Украине были возвращены некоторые традиционные органы управления. Одновременно «Манифест о трехдневной барщине» от 5 апреля 1797 года ухудшил положение украинских крестьян, как барщина здесь ограничивалась, как правило, двумя днями.
В конце XVIII столетия усилился отток интеллектуальных сил из Украины в российские столицы и другие крупные города. Образованные украинцы фактически оказались поставленными перед выбором «империя или провинция». Поэтому среди врачей, учителей Центральной России в начале XIX века насчитывалось больше этнических украинцев, нежели русских или представителей других народов. Первым ректором Петербургского университета был уроженец Закарпатья М. Балудянский, деканом юридического факультета — П. Лодий, директор Нежинской гимназии В. Кукольник впоследствии прославился как русский писатель и критик. Крупные посты в империи заняли А. Безбородко, П. Завадовский, Д. Трощинский и другие. Первым доктором медицинских наук в марте 1794 года стал уроженец Киева Ф. Барсук-Моисеев, сын К. Разумовского был министром просвещения России. В XVIII веке в зарубежных университетах защитили докторские диссертации по медицине 66 украинцев, но лишь небольшая часть их вернулась на родину. Такой исход просвещенной элиты из Украины стал дополнением предыдущего периода, когда только с 1701 по 1762 год в Москву на преподавательскую работу уехали 95 учителей и студентов старших классов Киево-Могилянской академии. В целом социальная верхушка украинского общества превратилась в инертную политическую силу, ее сословный эгоизм и приспособленчество вытеснили идеи национально-государственного строительства. Впрочем, попытки вернуть некоторые атрибуты прошлого наблюдались: в конце 1787 года предводитель дворянства Киевского наместничества В. В. Капнист при поддержке П. Румянцева-Задунайского и Г. Потемкина разработал проект восстановления казачьих полков. Более того, в Туле для будущего войска он закупил много оружия и боеприпасов. Однако из-за сопротивления ближайшего окружения при царском дворе, прежде всего А. Безбородко, этот план не осуществился. Тайный визит В. Капниста в Берлин (в апреле 1791 года) с намерением получить помощь прусского короля в деле освобождения Украины также представлял отчаянную, но безуспешную попытку изменить ситуацию. Ведь в конце XVIII — начале XIX века Российская империя являлась сверхдержавой, крепла ее экономика. Если в 1770 году Британия выплавляла 2 миллиона пудов чугуна, то Россия — 5,1, а в 1799 году — почти вдвое больше. На ее территории насчитывалось более двух тысяч промышленных предприятий, в том числе таких, где работало до 1000–1200 человек. Не без самодовольства амбициозная Екатерина II говорила поэту Г. Державину: «Если б я прожила 200 лет, то, конечно, вся Европа была бы подвержена российскому скипетру».
Левобережная же Украина оставалась сельскохозяйственным краем, а качественные изменения здесь наблюдались только в животноводстве. К 90-м годам XVIII столетия здесь функционировали 199 конных заводов, 207 ферм крупного рогатого скота, 209 — овечьих. Но в помещичьих экономиях львиную долю доходов приносило, как и ранее, винокурение. Не удалось из-за массового сопротивления населения внедрить (с 1765 года) культуру выращивания картофеля, внесения в почву органических удобрений.
Правобережная и Западная Украина во второй половине ХVII–XVIII веков
Правобережная Украина включала в этот период земли Волыни, Киевщины и Подолии, ее площадь составляла 160 тысяч квадратных километров. За 1657–1687 годы она утратила почти 70 процентов населения, но в результате колонизации и миграционных волн через столетие украинцев здесь стало более трех миллионов. Однако ведущую роль в политической и экономической жизни края играли поляки (270 тыс. человек) и евреи (200 тыс.).
Несомненно, соперничество Польши, России, Турции, Крымского ханства за контроль над Правобережьем принесло здешнему населению много бед. После Карловацкого конгресса (1698–1699) Речь Посполитая вернула себе украинские земли, принадлежавшие до этого Оттоманской Порте. Считая турецкую угрозу после этого несущественной, король Август II летом 1699 года потребовал от лидера казачества полковника С. Палия распустить пять правобережных полков. Это распоряжение осенью 1700 года вызвало массовое восстание на Правобережье, в ходе которого казаки и крестьяне уничтожали польскую шляхту, евреев, ксендзов. В ноябре 1702 года перед повстанцами капитулировал гарнизон Белой Церкви, но в начале 1703 года польские войска восстановили королевскую власть на Подолии и Брацлавщине. Тогда фастовский полковник С. Палий обратился с просьбой к Петру I о присоединении Правобережья к России. Однако царь не желал враждовать с Августом II — своим союзником по антишведской коалиции. К тому же Петр I не слишком доверял фастовскому полковнику, о настроениях которого его неоднократно информировал И. С. Мазепа. В письмах гетмана утверждалось, что С. Палий то склоняется к союзу с татарами Крыма, то занимает пропольскую позицию, то бунтует против короля. Естественно, что гетман подобными сообщениями отводил подозрения в сепаратизме от себя лично, убаюкивая царя этими доказательствами верности российской короне. Пока же И. С. Мазепа повышал свой авторитет лидера, чему служило и создание 1 октября 1700 года при содействии митрополита В. Ясинского Переяславско-Бориспольской епархии, позже распространившей свои полномочия почти на все Правобережье и часть Белоруссии.
