Возникновение христианского монашества связано, прежде всего, со стремлением верующих держаться подальше от мира, источника соблазнов, губящих душу и препятствующих делу спасения: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей, ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин 2:15). Не последнюю роль в процессе возникновения и роста монашеского движения сыграли жестокие гонения первых веков, особенно после того, как заметно поугас энтузиазм, с которым первохристиане радостно шли на муку и смерть в ожидании скорого спасения. Кроме того, необходимо было сохранить для будущих поколений драгоценное учение: «И Ангел мне сказал: иди, оставь их грады,/ В пустыню скройся ты, чтоб там огонь лампады,/ Тебе доверенный, до срока уберечь,/ Дабы когда тщету сует они познают,/ Возжаждут Истины и света пожелают,/ Им было б чем свои светильники возжечь» (А. Майков).
Итак, отцом отшельнической, монашеской жизни в православной агиографии называют св. Антония Великого, вспоминая обычно и его наставника св. Павла Фивейского, поселившегося в пустыне на четверть века раньше Антония. Св. Антоний был основателем и идеологом скитского монашества, он первым установил четкие правила единожития. Другая форма ухода от мира, так называемые киновитное монашество, предполагала общежитие в лавре; ее основателем был последователь Антония св. Пахомий Великий, по времени принадлежавший следующему периоду.
Жизнь и труды св. Антония описал его ученик, один из величайших деятелей Церкви IV в., победитель арианской ереси епископ Александрии св. Афанасий Великий. Родился Антоний в 251 г. в среднем Египте в зажиточной семье христиан-коптов. Рано осиротев, он раздал наследство, оставив немного лишь для младшей сестры, которую поместил в обитель девственниц, а сам уединился в пещере на берегу Нила. Здесь он пробыл отшельником более двадцати лет, предаваясь подвижничеству и ручному труду, т. к. «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес 3:10), полностью отказываясь от помощи тех, кто хотел приносить ему пищу. Антоний руководил поведением других отшельников, поселившихся поблизости от наставника. Около 335 г. по настойчивому приглашению Афанасия Великого св. Антоний приходил в Александрию для обличения еретиков. Огромные толпы народа собрались вокруг, ожидая чудес и поучений. Антоний умер в пустыне около 355 г., прожив более ста лет и завещая ученикам не открывать места своего погребения во избежание паломничества. «Он охотно и покорно принимал уроки подвижничества от других пещерников, с которыми ему доводилось видеться, – писал об Антонии Великом св. Афанасий, – и перенимал от них добродетели и аскетические наития, все они отличены были благоговением ко Христу и взаимной приязнью. Затем он возвращался в свою пещеру и усердствовал в аскезе, стремясь вместить и освоить все виденные добродетели. Зависти в нем не было ни к кому: он жаждал лишь не отстать от других в устремлении ко благу. И поступал он так, что никому не было от него печали, все сорадовались вместе с ним и называли его другом Господа».
Вот несколько отрывков из первого в истории христианства «Устава отшельнической жизни», составленного св. Антонием: «Даю сии правила, как изречет их Господь устами моими, для тех, кто хочет подпасть под тяжелое иго отшельничества.
Духовные отцы наши утверждают, что пустыня есть самое пригодное место для размышления о смерти и верное убежище от увлечения вещами мирскими, тревожащими плоть.
Христос – Добрый Пастырь. Мозаика. Мавзолей Галлы Плацидии. Равенна
Кто живет в пустыне и безмолвствует, тот избавлен от трех браней: от брани через слух, от брани через язык и от брани через видение того, что может уязвить сердце его. Но смотри, чтобы не обольстил тебя помысл, внушая, что пустыня есть место прохлаждения. Пребывая в келии своей, держи следующие три занятия: рукоделие, чтение псалмов и молитву. Тело надобно порабощать и утомлять долгим трудом, поэтому сидя в келии, налегай на рукодельные труды, но при этом имени Господа не отпускай от себя, постоянно вращай его в уме твоем, поучайся Ему в сердце твоем и хвали Его языком твоим, говоря: Господи мой, Иисусе Христе, помилуй меня; или: Господи Иисусе Христе, пошли мне помощь Твою; или: Хвалю Тебя, Господи мой, Иисусе Христе.
Старайся проходить следующие, мною тебе предлагаемые подвиги: труд, нищету, странничество, лишения и молчание. Они сделают тебя смиренным, а смирение принесет тебе отпущение грехов.
Мозаика. Мавзолей Галлы Плацидии
Не отступай ни от одного из этих наставлений, и Господь наш Иисус Христос даст тебе покой и совершит в мире дело, к какому ты приступил. Совершенные отцы наши и те, которые им подражали, от их исполнения стали совершенными. А кто не будет исполнять всего прописанного, тот подвигнет Бога на гнев. Итак, приклони ухо твое к словесам моим и сокрой их в сердце своем, и знай, что этими заповедями я предаю тебя Творцу. Ходи же в сих заповедях – и Бог будет с тобою, и станешь ты святилищем Богу, как и все святые, и встретишь, наконец, Господа с веселием и радостью и услышишь глас, говорящий: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многими тебя поставлю, войди в радость Господа твоего» (Мф 25:21).
7. Окидывая взглядом путь, пройденный христианством за неполных три века с момента возникновения Церкви до времени правления Константина Великого и подписания Миланского эдикта, трудно не увидеть в произошедшем руки Провидения. Здесь явно прослеживается одна из глубочайших интуиций Православия: история есть Богочеловеческий процесс, движимый как свободной волей людей, так и благодатью Божией, которые в этом процессе участвуют «неслиянно и нераздельно». Уместно в связи с этим наблюдением напомнить читателю слова, сказанные мудрым рабби Гамалиилом членам синедриона, замышлявшим убить взятых под стражу апостолов: «Говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его: берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян 5:38,39). Действительно, картина исторического процесса первых веков христианства изобилует чудесными явлениями, объяснить которые сколько-нибудь убедительно невозможно, если ограничиться только естественными причинами: небольшая группа нищих и безоружных последователей распятого проповедника Иисуса, которых сперва ожесточенно преследовали соплеменники-иудеи, а затем – крупнейшая и могущественнейшая мировая держава, не просто выжила, но за сравнительно короткий период времени, распространившись и укрепившись, победила эту державу вместе с ее многовековыми религиозными традициями, глубоко враждебными христианству, победила истиной своего вероучения и небывалой силой духа адептов этой веры.
Приведенную историю можно, конечно, представить себе, как длинную цепочку случайных и крайне маловероятных событий, произошедших к тому же в нужное время и в нужном месте. Однако вероятность реализации такой цепочки настолько мала, что практически она не могла быть осуществлена без помощи внешних целенаправленных сил. Поэтому здесь налицо ситуация чуда, понимаемого так, как оно было описано во Введении, а именно: в чудесном явлении законы сотворенного мира не нарушаются – Творец не меняет их в угоду земным событиям, но реализация этих явлений по необходимости предполагает направленное действие Провидения (от греч. πρόνοια – промысл), иначе говоря, божественных сил и энергий. Поэтому чудо решительным образом противостоит повседневности, а роль благодати в его осуществлении – сделать возможным практически невозможное событие.
Понять смысл приведенных рассуждений о природе чуда может помочь, по мнению автора, известный пример, предложенный в свое время, правда для совершенно иной цели, одним из основоположников современной физики Максвеллом. Итак, пусть имеется закрытый сосуд с газом, находящийся при определенной, скажем комнатной, температуре. Несмотря на значительный разброс скоростей различных молекул, хаотически движущихся внутри сосуда, среднее значение энергии газа, а значит и температуры, в любом месте сосуда с большой степенью точности одинаково. Однако ничто не мешает умозрительно представить себе ситуацию, когда в результате так называемой флуктуации, т. е. отклонения от обычно наблюдаемого распределения молекул по объему сосуда, вблизи, например, правой стенки соберется больше «быстрых» молекул, чем вблизи левой, – тогда температура у правой стенки окажется выше, чем у левой. Если поставить эксперимент, присоединив к этим стенкам два термометра и ждать, когда их показания станут заметно разниться друг от друга, то ждать придется очень долго, гораздо дольше времени существования Вселенной. Чтобы все-таки попытаться реализовать, пусть только умозрительно, эту практически невероятную ситуацию, Максвелл предложил мысленно поместить внутрь сосуда существо, сортирующее молекулы по скоростям, которое назвал демоном: быстрые молекулы трудами демона отправляются преимущественно направо, а медленные – налево. Возвращаясь к основной теме разговора, можно сказать, что в истинном чуде Провидение выполняет работу демона Максвелла, обеспечивая реализацию практически невероятного события, когда Всевышнему понадобится, чтобы оно произошло. Разумеется, пример с «демоном Максвелла» есть лишь грубое наводящее соображение, бледная иллюстрация, предназначенная в помощь читателям, склонным понять роль таинственного явления чуда в богочеловеческой истории, и для автора было бы непозволительной дерзостью претендовать на большее.
