- Все неприятное, ваше высокопревосходительство, смею заметить, для вас уже позади, - почтительно склонив голову, проговорил Белозеров. - Я вижу, ваше сиятельство чуть-чуть огорчены. Я понимаю вас! Кому нужна эта инспекция? Но вы не огорчайтесь. В состав правления, как мне известно, в проекте намечается господин Бояновский. Я этого человека близко знаю и думаю, что мы с ним сумеем поладить, - сознательно оговорился Белозеров.
- То есть? - Гинцбург удивленно поднял брови. Бояновский был видной фигурой, член правления Государственного банка и один из директоров его. Сидевший перед ним чиновник по сравнению с Бояновским был мелкой сошкой. Откуда такая самоуверенность? Банкир мысленно возмутился. Уж кого-кого, а господина Бояновского он и сам знал великолепно.
- Вы что, господину Бояновскому близкий родственник? - резко спросил он у Белозерова.
- Не имею такой чести. Я подчиняюсь ему по службе и выполнял его личное поручение. Поездка на прииски - идея его превосходительства, ответил Белозеров, умалчивая, что он уже доложил о делах члену правления и тот остался доволен.
- Это что же, конфиденциальное мероприятие? Внезапная ревизия? раздраженно спросил барон.
- Не посвящен в такие подробности, ваше сиятельство. Приказали. Ну а я сел и поехал. Да какое это, в конце концов, имеет значение! Есть дела поважнее... - загадочно проговорил Белозеров.
- Вот именно. Продолжайте, - сухо сказал барон.
- Правление Госбанка намерено само рекомендовать кандидатуру на должность управляющего Ленскими приисками.
- И что же дальше? - закрыв больной глаз, спросил барон Гинцбург. Уже намечена кандидатура?
- Да, ваше сиятельство. Его превосходительство господин Бояновский рекомендует взяться за это дело мне, - ответил Белозеров и, словно освободившись от тяжкого бремени, глубоко вздохнул. Это была нелегкая задача.
Как ни странно, хитрый Гинцбург, при всей несимпатии к своему нежданному гостю, понимал, что у этого маленького чиновника есть хватка. После непродолжительного размышления барон прикрыл ладонью оба глаза и решительно проговорил:
- Хорошо, господин Белозеров. Я должен подумать.
- Это само собой, ваше сиятельство! Дело такое: или о небо башкой стукнешь, или в пропасть рухнешь... Разрешите откланяться.
Белозеров встал и покинул кабинет.
Спустя два дня после этой знаменательной встречи "Ленское товарищество" получило от Госбанка официальное предложение.
Вскоре со стороны Государственного банка была проведена тщательная проверка финансового состояния "Ленского товарищества". Убыток общества исчислялся суммой в три миллиона триста тысяч семьсот пятьдесят шесть рублей. Это дало повод Госбанку учредить за деятельностью компании постоянное финансовое наблюдение. В состав директоров акционерного общества для внутреннего контроля был введен один из членов правления Государственного банка - Н. И. Бояновский. Главным управляющим всеми Ленскими промыслами был назначен Иннокентий Белозеров. Приняв его на службу, барон Гинцбург нисколько не прогадал. У нового управляющего оказалась тяжелая, поистине разбойничья рука. С потом и кровью вытягивая из рабочих последние соки, новое руководство в лице Белозерова добилось финансового расцвета. В относительно короткий срок акционерное общество превратилось в крупнейшее доходное предприятие. Твердо укрепив финансовое положение за счет крупных кредитов со стороны государства, банкир Гинцбург начал теперь подумывать о том, как бы освободиться от назойливой опеки Государственного банка. Ставленник Госбанка Белозеров первое время лавировал между Бояновским и Гинцбургом, но, щедро вознагражденный последним, целиком перешел на его сторону. Барону отовсюду доносили, что агенты Бояновского суют свой нос во многие щекотливые дела. Причин для серьезных столкновений было много. Одной из самых главных было то, что единственным покупателем золота в России являлся Государственный банк. Свободная продажа золота была запрещена и по закону каралась, как уголовное преступление. Но, несмотря на это, золото через многочисленную агентуру иностранных фирм широким потоком утекало за границу. Из Сибири, через Владивосток и Маньчжурию, оно тайно вывозилось в Японию, а затем уже поступало в сейфы английских и американских банков. С Урала верблюжьи караваны увозили его в Афганистан, где оно также попадало в руки иностранных резидентов. Даже слабое вмешательство финансовых органов в дела ленских золотопромышленников вызывало с их стороны резкий отпор. На этой почве между Бояновским и бароном Гинцбургом назрел крупный конфликт из-за того, что представитель Государственного банка на протяжении длительного времени энергично противился распределению прибылей между акционерами.
Окончательный разговор по этому поводу произошел в особняке Гинцбурга.
- А что о них думать, господин председатель? Они люди состоятельные, лишняя тысяча дивиденда для богатого человека не играет никакой роли, а для расширения дела эти средства имеют важное значение, - помешивая в стакане чай, сказал Бояновский.
- Значит, вы решительный противник выплаты? - посасывая толстую сигару, спросил Гинцбург.
- Ни одного рубля, господин председатель, - вежливо, но твердо заявил Бояновский. - Вы знаете, что его императорское величество заинтересовано в накоплении золотых запасов. Государь всегда проявлял свой высокий интерес к делам на Лене. Доказательством тому служат неограниченные кредиты.
- Мы очень обязаны его императорскому величеству. Мы также высоко ценим и заслуги вашего превосходительства. Смею вас заверить, что я нисколько не рассчитывал склонить вас к действию против вашей совести. Я давно был убежден в твердой принципиальности вашего превосходительства, и, видимо, богу было угодно, чтобы мы совершили этот шаг, - перекатывая в зубах сигару, мямлил Гинцбург.
- Вы что-то недоговариваете, господин барон? - настороженно спросил Бояновский.
- Да, вы правы! - воскликнул Гинцбург. - Я должен сообщить вам одно весьма важное решение.
- Я вас слушаю.
- Дело в том, что в связи с нашими глубокими разногласиями правление акционерного общества намерено отказаться от дальнейших услуг Государственного банка, - вскидывая на ошеломленного собеседника серые глубокие глаза, тихим голосом заключил банкир.
Удар был настолько чувствительным, что Бояновский нашелся не сразу.
- Вы хотите сказать, господин председатель, что правление отказывается от моей миссии? - не веря своим ушам, спросил он.
- Вы меня не так поняли, - возразил барон. - Я сказал: от услуг Государственного банка.
- Значит, вы отказываетесь от государственного кредита? Вы шутите!
- Это была бы, ваше превосходительство, дорогостоящая шутка... улыбнулся банкир. - Мы тоже патриоты, и у нас нет больше желания отягощать бюджет нашего правительства. В свое время оно выручило нас великодушно и мы благодарны ему за это.
- Извините! Но я ничего не понимаю! Без устойчивого долгосрочного кредита вы задохнетесь! - возбужденно проговорил Бояновский.
- Вы хотите сказать, что барон Гинцбург сошел с ума и болтает всякий вздор? - усмехнулся банкир.
- Я просто не вижу в этом никакого смысла! Говоря откровенно, я поражен! - сказал Бояновский и беспомощно развел руками.
- Может быть, вы желаете выслушать наши деловые соображения?
- Да, господин председатель. Я хочу знать все.
- Извольте! У меня от вашего превосходительства секретов нет. Наша фирма располагает известным вам капиталом, который принадлежит частным лицам. Они являются хозяевами своего предприятия и его капиталов, поэтому вправе принимать любые решения. Не нужно этого забывать, господин директор.
- Учить простой арифметике меня не нужно, господин председатель, резко возразил Бояновский, - но вы должны помнить, что Государственному банку тоже принадлежит крупная сумма оборотного капитала.
- Это мы помним, ваше превосходительство. Тем не менее Государственный банк не является акционером нашего общества. Он только кредитор.
- А разве этого мало?
- Разумеется, это много. Но если мы вернем банку кредиты, то его миссия как контролера и участника будет закончена...
- Намерение весьма серьезное! Но для того чтобы его исполнить, надо иметь другого, не менее солидного кредитора.
- Мы найдем его, - упорствовал барон.
- Где, позвольте спросить?
- В Лондоне, - кратко ответил банкир.
- Та-ам? - растерянно протянул Бояновский.
- Да, ваше превосходительство, - подтвердил Гинцбург.
- Вы ловко это обделали, - уходя, сказал Бояновский.
Приехав в правление Госбанка, Бояновский вызвал находившегося в столице своего ставленника Белозерова.
- Вы знали, что ваш шеф затевает дела с лондонскими банкирами? когда Белозеров появился в его кабинете, резко спросил Бояновский.
- Да вы хоть поздравствуйтесь сперва, Николай Иваныч! - вместо ответа развязно проговорил Белозеров, одетый в модную, щегольскую пару. Это был уже не прежний мелкий чиновник, а некоронованный король всей приленской тайги со всеми ее золотопромышленными предприятиями. Получая от своих хозяев оклад - сто пятьдесят тысяч рублей в год, он стал владельцем собственных приисков, винокуренных заводов и богатейшего имения в Крыму.
