По богатству использованных рукописных материалов, по обширности привлеченной к делу церковно-исторической и агиологической литературы, по систематичности и упорядоченности всех указаний «Полный месяцеслов Востока» должен служить настольным ученым пособием для всякого, занимающегося историей древней церкви… Ни один народ, ни одна Церковь не владеет столь упорядоченным, научно-обоснованным и полным собранием своих святых. Это – труд, которым должна гордиться Русская Церковь».
Давайте подробнее ознакомимся с книгой, столь высоко оцененной теми людьми, которые отрицают святость царя Иоанна Грозного.
В ее I томе (отдел Ж, раздел 2 «Подлинники простые или словесные, лицевые святцы, лицевые подлинники», с. 356–357) сказано следующее: «Из святцев московского музея замечательнейшие, как мы сказали, по полноте и особенностям святцы Ундольского № 237, написанные в 1621 году. В конце их, на листе 267, значится: «совершены бысть сии святцы в лето 7129, апреля в 25 день, в 4 час, в Корежемском монастыре».
Затем владыка Сергий (Спасский) сообщает: «В них есть краткие исторические сведения о некоторых святых… 10 (июня – В.М.) обретение телеси царя Ивана (выделено мной – В.М.)»
Говоря о канонизации русских святых (т. I, отдел Ж, «Святцы рукописные русских святых», с. 384–385), владыка пишет: «Все русские святые могут быть подведены под три вида:
1. Такие святые, которые в настоящее время чтутся во всей России, или приняты в печатные святцы, издаваемые с благословения Св. Синода.
2. Святые, чтимые местно, – те, которые находятся в книгах: Словарь исторический о святых, прославленных в российской церкви, и русские святые[29] (последняя Филарета, архиеп. черниговского). Мощи почти всех сих святых доныне служат предметом поклонения…
3. Русские святые, которые не внесены авторами означенных книг в их произведения, потому что памяти некоторых из них, хотя и чтились прежде, но пришли в забвение, а память большей части других никогда не чтились церковно, а хранились в устах народа или записаны летописцами. Этот разряд немалочисленный святых, собранных из рукописных святцев и расположенных по алфавиту, приведен нами ниже».
И далее (т. III, приложение 3, с. 546, 561) архиепископ Сергий как раз и приводит алфавитный список этих святых, которых он охарактеризовал так: «Русские святые и вообще особенно богоугодно пожившие, находящиеся в рукописных святцах или в разных исторических памятниках, но не канонизованные… Сведения об них сообщаются для исторических соображений. Имена их внесению в месяцесловы для общего употребления и календари не подлежат. Хотя некоторые из них находятся в историческом словаре о русских святых, но дней празднования им не показано. Вообще в русской литературе в этом деле довольно неопределенности… Точное определение, каким святым местно совершается празднование, может быть определено официальным собранием о том сведений через епархиальное начальство. Одно это может послужить к устранению неопределенности и разногласий писателей в отношении к этому предмету, что выражено и профессором Голубинским в его книге «История канонизации святых в русской Церкви», стр. 256. В новейших сочинениях о русских святых Барсукова, Леонида и преосв. Димитрия все и канонизованные и неканонизованные поставлены без различия одни вместе с другими…»
Мы видим, что владыка Сергий различает среди святых как канонизированных (занесенных в 1 и 2 вид), так и не канонизированных. Именно последние – русские святые и особенно богоугодно пожившие – и включены архиепископом Сергием в алфавитный список Приложения 3. В том числе – и царь Иоанн Грозный. На с. 561 (т. 111) значится: «Иоанна, царя, обретение телеси июня 10. 1621»[30].
Таким образом, владыка Сергий (Спасский), выдающийся архиерей и богослов Русской Православной Церкви, на протяжении своего знаменитого труда неоднократно указывает (т. I, с. 357, 385, т. III, с. 546) на святость (или, по крайней мере, особую богоугодность) тех лиц, кто внесен им в данный список, в том числе и царя Иоанна Грозного. Указывая на то, что «имена их внесению в месяцесловы для общего употребления и календари не подлежат», он не отрицает их келейного почитания и дальнейшего собирания сведений о их почитании на местах церковным народом с целью устранения «неопределенностей и разногласий».
Надо думать, что и церковно-научный центр «Православная энциклопедия» (являющийся одним из подразделений Патриархии), участвовавший в подготовке издания «Полного месяцеслова Востока», и сам патриарх Алексий II, благословивший его издание, разделяют все, в нем написанное?
В таком случае, как можно говорить об особо благочестиво пожившем государе, как о «тиране и убийце», и шельмовать тех, кто, следуя словам архиепископа Сергия (Спасского), собирает сведения о почитании государя Иоанна Грозного? И тем более, как можно накладывать прещения (церковный термин, означающий наказание церковной властью нижестоящих клириков за те или иные проступки – прим. ред.) за почитание царя, внесенного этим выдающимся иерархом в списки русских святых?
Впрочем, похоже, что некоторых иерархов мало интересует историческая истина. Они постоянно повторяют затверженные и не имеющие под собой никаких оснований избитые обвинения в адрес первого помазанника Божьего на Русском престоле, игнорируя все неудобные для них факты.
Святцы Коряжемского монастыря. Начало XVII века. Фото 2002 г.
Например, очень хотелось бы услышать от этих господ ясный и однозначный ответ на такие вопросы:
1) Известный церковный историк профессор Е.Е. Голубинский в своем труде «История канонизации святых в Русской церкви» отмечает почитание царя Иоанна IV в лике местночтимых святых. Может быть, ошибался профессор Голубинский? А если не ошибался, то царь Иоанн Грозный по-прежнему является местночтимым святым? Не правда ли?
2) Ошибался ли архиепископ Сергий, записывая царя Иоанна Грозного в разряд русских святых либо особо богоугодно поживших? А если не ошибался, то царь Иоанн Грозный является государем, чье имя занесено в Святцы начала XVII века? Разве не так?
3) Святцы Коряжемского монастыря, которые так высоко оценил архиепископ Сергий, найдены стараниями современных историков (см. фото), фотокопия Святцев опубликована в газете «Русский Вестник» № 45–46/2002 г. Они свидетельствуют о признанной Церковью святости царя Иоанна Грозного, более того, называют его великомучеником. Или же эти Святцы не являются подлинными?
Таким образом, исходя из вышесказанного, мы видим: имеются неоспоримые документальные свидетельства того, что святость царя Иоанна Грозного была признана церковью, по крайней мере, триста лет назад и подтверждена выдающимися русскими богословами начала XX века.
На наш взгляд, не соответствует истине и другой вывод митрополита Ювеналия – о том, что не удалось «обнаружить достоверные свидетельства его (царя – В.М.) почитания как святого в русском церковном народе, для которого веками царь Иван Грозный оставался отнюдь не святым подвижником благочестия, а всего лишь грозным царем».
Мнение народа по этому поводу митрополит перед своим выступлением на Соборе, конечно, не спрашивал. А зря. У народа отношение к царю Иоанну как встарь, так и ныне одно: он остался в народной памяти выдающимся правителем и народным заступником.
Этнограф И.Я. Аристов в 1878 г. в селе Стенынино Липецкого уезда Тамбовской губернии записал со слов столетнего крестьянина Ивана Климова следующее предание:
«Когда на Москве был царем Иван Грозный, он хотел делать все дела по закону христианскому, а бояре гнули все по-своему, перечили ему и лгали. И стала народу тягота великая, и начал он клясть царя за неправды боярские, а царь совсем и не знал обо всех их утеснениях. Насмелились тогда разные ходоки, пришли в Москву и рассказали царю, как ослушаются его князи-бояре, как разоряют людей православных, а сами грабят казну многую и похваляются самого царя известь. Разозлился тогда царь на бояр и велел виноватых казнить и вешать. Тогда бояре перестали совсем его слушаться и начали его ссылать из царства вон неволею. Как ни грозен был царь, а убоялся бояр и выехал с горем из дворца своего, попрощался с народом и отправился куда глаза глядят. Все его покинули, только один любимый его боярин поехал с ним вместе. Долго ли, коротко ли ехали они по лесу – и встосковался царь по своему царству, и молвил своему боярину: «Вот, Бог избрал меня на Московское царство, а я стал хуже последнего раба. Нигде нет мне пристанища, никто меня не пожалеет и куска хлеба взять негде». Только смотрят на лес, а березка кудрявая стоит впереди них и кланяется царю. Поклонилась низко раз, другой, третий… Не утерпел тогда царь, заплакал и сказал своему боярину, указывая на березку: «Смотри, вот бесчувственная тварь, и та мне поклоняется как царю, от Бога поставленному, а бояре считают себя разумными и не хотят знать моей власти… Стой! Поедем назад. Проучу же я их и заставлю мне повиноваться». И велел царь той березке повесить золотую медаль на сук за ее почтение. А когда вернулся в Москву, то перекрутил бояр, словно мух».
